— Ух ты! Пахнет аппетитно. Тушеная курица с картошкой и рис… С чем рис?

— С рыбными тефтелями в кисло-сладком соусе, — ответил Ду Ю, глядя на Фан Му. — Это закуска.

— А друг у тебя предусмотрительный, — сказал Тай Вей. — Давай-ка, быстренько ешь!

Фан Му на мгновение оторвал глаза от потолка.

— Спасибо, нет, — тихо произнес он и перевернулся на бок, лицом к стене.

Ду Ю поглядел на Тай Вея и горестно пожал плечами.

Они втроем посидели молча, потом Ду Ю взял свой рюкзак, бутылку с водой и знаком показал Тай Вею, что уходит. Затем тихо притворил за собой дверь.

Тай Вей и Фан Му остались вдвоем. Полицейский смотрел на парня, который так и лежал неподвижно, уставившись в стену. Вздохнув, Тай Вей вытащил из пачки сигарету и закурил.

Сигарета закончилась, а Фан Му по-прежнему лежал, не обращая на посетителя никакого внимания. Наконец Тай Вей заговорил:

— Напарник, я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я, может, и полицейский, но будь у меня такой противник, как этот, я тоже перепугался бы до смерти. Но, боишься ты или нет, хочешь сбежать или не хочешь, валяться весь день в кровати — не выход. Если он собирается тебя убить, то не важно, где ты будешь скрываться, — рано или поздно он тебя достанет. Поэтому мы должны достать его первыми.

Видя, что Фан Му не шевелится, Тай Вей продолжил:

— Сегодня я просмотрел список всех известных контактов Ма Кая и никого подозрительного не нашел. И вообще, вряд ли угроза исходит с этой стороны. Я связался с Департаментом общественной безопасности Чанхона, попросил помочь. Они выяснят, остались ли у него члены семьи или сообщники, которые могут за него мстить. — Он сделал паузу. — Знаю, надо было спросить у тебя разрешения. Но ты же не будешь на меня злиться?

Внезапно Фан Му перевернулся и крикнул:

— Ты можешь заткнуться хоть на минуту, а не молоть языком, как баба?

Приложив усилие, чтобы не взорваться, Тай Вей повторил:

— Я понимаю, как ты себя чувствуешь, но…

— Ни черта ты не понимаешь! — грубо перебил его Фан Му. — Я ничего не боюсь. Даже если б убийца сидел сейчас у меня под кроватью с ножом в руках, я и то не испугался бы. Меня пытаются убить не в первый раз и, думаю, не в последний… — Его голос дрогнул от подавленных рыданий. — Зачем ему понадобилось убивать всех этих людей? Если он хочет убить меня — пожалуйста, пусть! Но зачем лишать жизни других, без всякой причины? — Фан Му вскочил и резким взмахом руки сбил с полки стоявшие на ней книги, а потом рухнул обратно на койку. — Сукин сын! — сквозь всхлипы пробормотал он. Слезы из зажмуренных глаз покатились по щекам на подушку.

Тай Вей посмотрел на книги, рассыпавшиеся по полу, а потом — на худого парнишку на кровати. Теперь, узнав причину его депрессии, он по-настоящему зауважал этого упертого пацана.

Любовь и долг. Нет ничего ценней на этом свете.

Тай Вей встал и еще раз окинул взглядом несчастного студента. Наклонился и медленно подобрал с пола книги. Сдул с обложек пыль, аккуратно расставил их на полке. Закончив, снова присел на кровать и прищурился.

— Ну-ка, встань и поешь.

Его тон был настойчив и тверд. Больше он не пытался утешить Фан Му.

Тот, удивленный, приоткрыл глаза.

Тай Вей не отвел взгляд, и Фан Му прочитал в нем доверие и поддержку.

Словно передавая проверенному напарнику пистолет, Тай Вей вложил в руку Фан Му суповую ложку.

— Дружище, нам надо работать. Не знаю, сколько еще народу он планирует убить, но нам надо сделать все, чтобы помешать ему. Не думай больше о тех, кого уже нет. Их не вернешь, и терзаться виной не имеет смысла. Такова судьба. Большая власть подразумевает большую ответственность, и бесполезно бегать от нее. Лучшим утешением для жертв будет, если ты поймаешь убийцу. И потому, — он поставил перед Фан Му поднос с едой, — умирать от голода тебе никак нельзя.

Юноша посмотрел на поднос; от тарелок еще поднимался едва заметный пар. Он перевел взгляд на Тай Вея — лицо у того было на редкость серьезным.

Несколько секунд они молча глядели друг на друга. Наконец Фан Му взялся за палочки и начал быстро забрасывать еду себе в рот.

«Черт, до чего же вкусно…»

Покончив с ужином, Фан Му вскочил с кровати и потянулся. Стесненность в груди ослабевала с каждым вдохом, тело оживало.

Он изложил Тай Вею свои последние соображения. Даже лежа в кровати, мучаясь злостью и чувством вины, юноша продолжал скрупулезно анализировать подробности дела. Его ум не расслабился ни на минуту. По мнению Фан Му, убийца нацелился на него из-за какого-то преступления, которое он в прошлом помогал раскрыть. Хотя Тай Вей не спросил у него разрешения, прежде чем связаться с полицией Чанхона, Фан Му признавал, что это их единственная возможная зацепка.

— Что касается чисел: у них наверняка есть особое значение.

— Особое? — с любопытством спросил Тай Вей. — Это какое?

— Не знаю, заметил ли ты, что преступлений совершено пять, а жертв у нас шесть. Тем не менее убийца подсказал нам числа только от одного до пяти. Мне это сразу показалось странным. Сначала я думал, что номера соответствуют жертвам — тогда можно было бы предположить, что убийца хвастается и провоцирует нас. Но что, если числа соответствуют самим преступлениям? Тогда получается, что убийца считает не жертв, а количество совершенных убийств — иными словами, количество маньяков, которых он копирует. В таком случае это количество должно быть конечным. То есть он заранее спланировал, скольким убийцам будет подражать.

Фан Му сделал паузу.

— Если это экзамен, то он должен когда-то закончиться. И по результатам убийца решит, сдал я или нет.

Он спокойно поглядел на Тай Вея и улыбнулся.

При виде этой улыбки полицейского пробрал озноб. Будучи достаточно молодым, он прекрасно помнил, что значит сдавать экзамены. Но ни один не пугал его так сильно, как этот.

Ничего себе тест, в котором ответы пишутся кровью! Ответишь правильно, и все закончится. Но если ответ будет неверным, еще один человек сгинет с лица земли. А убийца продолжит свое кошмарное дело.

Мало того, прежде чем они хотя бы сообразили, что это проверка, в первых пяти клеточках появились красные «х». На эти вопросы им уже никогда не ответить верно.

— В таком случае, каким же будет финальное число?

— Семь, девять, одиннадцать, — пробормотал Фан Му, погруженный в свои мысли. — Наверняка нечетное. Одиннадцать вряд ли — слишком много времени пройдет. Наверняка ему не терпится встретиться со мной лицом к лицу, и он не будет выжидать так долго. Семь. Семь — самая вероятная цифра.

— Почему семь?

— Я — психолог-профайлер и считаю, что именно в этой области он пытается соревноваться со мной. В психологии семерка считается особенно привлекательным числом.