И только тут я вспомнила и спохватилась. Я же не сказочную принцессу пришла сюда изображать, а несчастную, бедную, раздавленную горем вдову. Одинокую, печальную вдову, которой просто позарез нужны щеночки, чтобы скрасить её унылую, пустую жизнь.

– Как поживаю? Ужасно, если по правде сказать. Как всегда, ужасно, дорогая, – смиренно ответила я, войдя в роль. Осмотревшись по сторонам, я нигде не увидела Пэдди, под ногами у всех болтался только их тупоголовый Понго.

– А где же они? Где, где, где они? – спросила я, по-прежнему не видя ни Пэдди, ни одного щенка. Они обещали мне щенков? Обещали! Где же они? Я же не смогу выделиться среди всех прочих без этих чёртовых щенков! Что за ерунда какая-то происходит?

– Кто, я не поняла, Круэлла?.. – начала Анита.

«Кто, кто? А то ты сама не знаешь? Идиотку- то не строй из себя!» – подумала я. Впрочем, Анита и впрямь стала настоящей идиоткой. Между прочим, ничего удивительного, если постоянно жить в таком шуме, что доносится с чердака, где ещё один идиот, Роджер, дул сейчас в какую-то дурацкую трубу. Ума не приложу, как только Анита может жить с таким уродом?

– Щенки, щеночки! – сказала я. – Давай ближе к делу. Где эти маленькие твари?

«Осторожнее, Круэлла! – сказала я самой себе. – Выбирай слова и говори об этих чёртовых щенках поласковее. Анита должна думать, будто ты любишь этих маленьких тварей и будешь заботиться о них».

– О, этого нужно подождать ещё недели три. Природу поторопить нельзя, знаешь ли, – не моргнув глазом, ответила Анита. Вероятно, не расслышала мою оговорку насчёт тварей. Да я сама-то себя еле слышала в том грохоте, что доносился с чердака.

– Ты такая остроумная, Анита, – сказала я и добавила, решив, что неплохо было бы теперь ещё и показать, как мне нравится этот их проклятый Понго: – Понго, Понго, иди ко мне, пёсик. Хороший...

Но этот пятнистый урод только зарычал на меня.

– А это что у тебя, Круэлла? Новая меховая шубка? – спросила Анита.

Ну да, этой шубки у меня она ещё не видела, её мне мамочка подарила на двадцатипятилетие. Но говорить об этом я Аните не стала, ведь она должна была думать, что я ненавижу свою мамочку.

– Меха – это единственная моя настоящая любовь. Можно сказать, я их боготворю, моя дорогая. Впрочем, покажи мне в этом мире хоть одну женщину, которая не любит меха.

Это была правда, и мой план стал для меня ещё яснее, когда я услышала свои собственные слова. Нет на свете женщины, которая не любит меха, и моя мамочка, разумеется, не исключение из этого правила. Она меха любила, пожалуй, ещё больше, чем я.

«Боже мой, – подумала я. – Неужели этот идиот не мог бы играть хоть чуть-чуть тише?» Эта музыка с чердака давно уже начала действовать мне на нервы.

– Да, хороший мех я тоже люблю, хотя есть немало других вещей... – начала было Анита, но я перебила ей:

– Милая, милая моя Анита! Я понимаю, я всё понимаю! Этот жалкий домишко, ставший замком из твоей мечты. И бедный Роджер вместо отважного сэра Галахада! – рассмеялась я.

– Круэлла... – негромко, но многозначительно сказала Анита. О, я отлично помнила этот её тон! Так она всегда говорила, когда я позволяла себе зайти слишком далеко. С детства у неё этот тон появился, у дурочки малолетней. Но я действительно забылась, нужно исправлять положение. «Возьми себя в руки, Круэлла, – приказала я себе. – Не испорть игру. Смени тему. Скажи Аните что-нибудь приятное».

– Зато у тебя есть твои маленькие пятнистые друзья! – воскликнула я, заворожённо глядя на фотографию Понго и Пэдди в рамочке на стене. – О да! А какие у них прекрасные шубки!

Оп-ля! Снова я брякнула что-то не то! Нет, надо поскорее уносить отсюда ноги, иначе меня раскусят. Понго уже, по-моему, догадался, вон как сердито смотрит на меня и рычит. Должна сказать, что мне всё труднее становилось играть свою роль. Я переставала контролировать себя. Что-то похожее происходило со мной, когда я начала кричать на Джексона и мамочку после смерти Джека. Я делала и говорила совершенно не то, что хотела, но ничего не могла поделать с собой, не могла остановиться. Нечто похожее начиналось и сейчас. Я понимала, что нужно сказать Аните что-нибудь приятное, например, похвалить талант этого её дурака Роджера, но стоило мне открыть рот, как из меня вылетало то, что я на самом деле думаю. Я не понимала, что со мной творится. Это было сумасшествие какое-то.

– Чаю выпьешь, Круэлла? – спросила Анита. Но я торопилась уйти. Чувствовала, что задержись я ещё хоть на пару минут, то такого наговорю...

– Нет, спасибо, мне нужно бежать. Дай мне знать, когда щенки появятся на свет. Хорошо, дорогая?

– Конечно, Круэлла, – ответила Анита. Хорошая девочка. Никогда не могла сказать мне «нет».

– Не забудь про своё обещание, – сказала я, поспешно направляясь к двери. – До встречи через три недели. Пока, дорогуша, пока!

Неплохо я начала выполнять свой план, согласитесь. Даже несмотря на некоторые помарки, я заставила дурочку Аниту делать всё, что мне нужно. Увидела, где она живёт. Лачуга у неё, кстати, оказалась ещё хуже, чем я предполагала. Ужасная дыра. Там и для двух-то собак мало места, а уж щенков и вовсе девать будет некуда. Щенки... Анита обещала отдать их мне, а она всегда держит своё слово. И потом, Пэдди вроде как моя собака. Значит, и щенки мои. Правильно? Правильно! Так что всё на тот момент шло именно так, как я задумала.

Как-то вечером недели через три Анита позвонила мне в Хелл-холл и сказала, что Пэдди собирается рожать. Мне казалось, она сообщила мне об этом с сожалением, словно обдумывая, как бы ей взять назад своё обещание. Но нет, со мной такие фокусы не проходят. Щенков я у неё заберу, всех и сразу же, как только их можно будет отнять от матери. А взглянуть на них я решила немедленно и, тут же сев в машину, отправилась в Лондон. Мне очень хотелось взглянуть на своих щенков. Они были мои, мои, понимаете?

Дверь мне, как и в прошлый раз, открыла миссис Бэддли. Она провела меня в то, что в этом доме называлось гостиной, а сама тут же сбежала на кухню, к Роджеру и Аните. Мне показалось, что миссис Бэддли просто боится оставаться со мной наедине. Я принялась в одиночестве мерить шагами комнату, ожидая, пока родятся мои щенки, а все остальные в это время торчали на кухне, ворковали над Пэдди и Понго. А затем наконец дождалась.

– Пошли! Пошли щенки! – громко, словно пароходный гудок, заорала за кухонной дверью миссис Бэддли.

– Сколько их? – это был голос Роджера.

Сколько-сколько сказала ему в ответ моя бывшая кухарка? Восемь? Восемь щенков. Так-так-так, что я смогу сделать с восемью щенками? Хм! Это даже больше, чем я ожидала. Восемь щенков! Отлично!

И тут миссис Бэддли снова завопила.

– Десять!

Десять щенков! Я ушам своим не верила и продолжала нервно расхаживать по гостиной, чутко прислушиваясь к доносившимся из кухни голосам.