Девушки поднялись и отошли на шаг от Нерпы, открывая ей Солнце и ясное голубое небо. Мышка и Сойка тихонько всхлипывали, а Стрелка, Адиона и Треллия молча глядели на умирающую Нерпу, обняв друг друга.

— Столько раз приходилось убивать в бою, но никогда не думала, что умирать так больно, — тихо произнесла Нерпа и закрыла глаза. Это были её последние слова. Внезапно тишину осеннего леса пронзило ничем теперь уже не сдерживаемое рыдание. В полный голос девушки оплакивали смерть подруги и наставницы. Только теперь они поняли, что каждую их них Нерпа любила как собственную дочь, отдавая им самое дорогое и самое нужное, то, что помогало им выжить, и то, что ещё многие годы, до самой их смерти, будет им помогать. Она давала им то, что принято называть мудростью.

По эльфийскому обычаю тело Нерпы было предано огню. Из сухих упавших деревьев, что в изобилии лежали по всему лесу, был сооружён погребальный костёр, на который и было положено тело старой эльфийки. И пока горел огонь, Сойка, Мышка и Стрелка пели ритуальные эльфийские песни, которые эльфы обычно поют на похоронах самых близких друзей и родственников. Пели — и смахивали текущие по лицу нескончаемым потоком горькие слёзы.

До самой ночи девушки вместе с Хиггли сидели возле пламени догорающего погребального костра. И лишь когда длинные языки его начали угасать, всё больше уступая ровному свечению раскалённых углей, они стали собираться в дорогу.

Что ни говори, а погоня не обнаружила их только по чистой случайности. Очевидно, не предполагая, что беглецы могут просто свернуть в сторону с дороги и остановиться, едва начав убегать, солдаты решили устроить им засаду гораздо дальше, по дороге к морю. К счастью, они не знали название города, в который направлялись беглянки.

Именно этот вопрос и появился в голове у Треллии, когда боль утраты немного притупилась ощущением опасности.

— Стрелка, — спросила она полушёпотом, стараясь как можно мягче отвлечь подругу от мрачных мыслей, — а как называется город, в который мы едем?

— Лия, — тихо отозвалась Стрелка, глядя перед собою в одну точку. — На самом берегу моря.

— Лия! — повторила Треллия. — Красиво.

— Да. Он очень красив, — вдруг оживилась Стрелка, будто ждала этого вопроса, чтобы наконец начать думать о чём-нибудь хорошем. — Особенно море. На самом закате. Знаешь, море — оно никогда не бывает одно и то же. Оно всегда разное. Оно почти как живое существо. Вот иногда выйдешь к морю, на душе плохо, а оно тебя успокаивает. А порою оно бывает сердитым. Даже грозным…

— Вот как! — удивилась Треллия. — А я и не знала, что у моря есть настроение и что оно бывает разным.

— Бывает. Только надо уметь с ним общаться, — вздохнула Стрелка, очевидно, вспомнив что-то приятное из далёкого детства.

— Ты научишь меня этому? — Треллия с интересом заглянула в глаза подруги.

— Научу, — улыбнулась Стрелка. — Обязательно научу.

Некоторое время все ехали молча. Внезапно возле дорожной развилки карета остановилась. Встревоженный Хиггли замер на своём месте возницы, как бы прислушиваясь, а возможно, и принюхиваясь к ночному воздуху.

— Что там, Хиггли? — поинтересовалась вполголоса Сойка, высунувшись из окна.

Хиггли настороженно поднял вверх указательный палец, что говорило о крайней степени опасности. — Кажется, там засада, — почти одними губами произнёс он, указывая туда, где дорога раздваивалась и сворачивала вправо. — А там ещё, — указал он на левую ветку дороги.

Девушки и сами уже заметили, как в свете луны поблёскивали шлемы эльфийских солдат.

— Что же будем делать? — спросила Сойка у своих подруг, немного помолчав и осмысливая происходящее.

— А далеко до Лии? — тихонько спросила Мышка. — Быть может, дойдём пешком?

— До Лии ещё полдня, если на лошадях, а пешком — без ног останешься, — отозвалась Стрелка.

— А прорваться с разгона? — послышался голосок Сойки.

— В том-то и дело, что они поставили засаду прямо за поворотом, и с разгона их точно не пройти. Потому что для поворота карете нужно притормозить.

— Ясно, — Сойка потупила взор, но было видно, что она старательно ищёт выход из ситуации.

— Стойте! — внезапно полушёпотом воскликнула Треллия.

— Есть мысль. Стрелка, ты хорошо кидаешь лассо?

— Да, не жалуюсь, — не без гордости заявила Стрелка. — А что случилось?

— Позовите Хиггли, хочу предложить план, как прорваться сквозь засаду.

Когда Хиггли пришёл, все выжидающе посмотрели на Треллию.

— Ну так слушайте! — торжественно произнесла она и сделала паузу. — Хиггли, ты отгонишь карету немного назад, чтобы разогнаться посильнее, а ты, Стрелка, полезешь на крышу и в момент поворота накинешь лассо вон на то дерево, стоящее на повороте. Только упрись ногами в край крыши, чтобы не сорваться! И если ты сможешь всего секунду удержать верёвку натянутой, то мы сможем повернуть, не снижая скорости.

— А ты уверена, что у нас получится? — недоверчиво спросила Сойка.

— К сожалению, об этом мы узнаем, лишь сделав это. Но другого выхода я не вижу, — спокойно ответила Треллия.

— И в самом деле, не поворачивать же назад! — буркнула Мышка.

— Отлично! А вот и лассо! — Стрелка извлекла из-под груды вещей отличную прочную и длинную верёвку. — Только бы она выдержала.

— Тогда прорвёмся! — весело подмигнул Хиггли всей компании и отправился разворачивать карету.

Отведя карету на достаточное для разгона расстояние, Хиггли подождал, пока Стрелка заберётся на крышу, и начал разгон. Едва карета достигла поворота, как стоящая на крыше эльфийка ловко накинула лассо на довольно крепкое дерево и упёрлась ногами в крышу кареты. Верёвка натянулась как струна, готовая вот-вот лопнуть, карета затрещала, раздираемая мощными силами по всем швам, но устояла. И через мгновение мчащиеся во весь опор лошади смяли установленное солдатами лёгкое заграждение из нескольких сколоченных вместе палок, явно не рассчитанное на такую скорость и силу. Едва успев отскочить, чтобы не попасть под копыта лошадей, солдаты быстро зарядили свои арбалеты, посылая одну за другой разящие стрелы вслед удаляющейся на полном ходу карете молодых разбойниц. Но стрелы лишь не лубоко втыкались в заднюю стенку кареты, а потом и вовсе перестали долетать.

Оставив далеко позади разрушенную засаду, беглянки продолжали свой путь.

* * *

Варгат Орх торжественно вошёл во дворец короля Амилора. Точнее говоря, в его входе во дворец не было ничего торжественного, но внутренне Варгат Орх торжествовал победу. А как же иначе! Ведь Сенат единодушно признал его Командором Амилора, выслушав его короткую и понятную речь. Даже теперь Командор не мог до конца поверить в лёгкость своей победы. Но Сенат сдался почти без боя. Несколько формальных вопросов — это всё, что они могли противопоставить железной логике и силе Командора. Стоящие в проходах между рядами тёмные воины подействовали лучше всяких убеждений. Дорога на Трон Амилора была свободной. Хотя… Дочь Крейна Норринга, принцесса Адиона, была ещё не поймана. Теперь это начинало тревожить Командора еще сильнее. В поисках принцессы тёмные воины обследовали каждую улицу, каждый двор огромного города, но… Нигде никаких следов. Чуткое обоняние его слуг не могло уловить даже намёка на присутствие принцессы. Однако уверенность Варгата Орха в том, что принцесса была в городе, была непоколебимой. Ведь чуткое обоняние одного из его слуг всё же уловило её запах, хотя и мимолётный. Вероятно, в этой своей магической школе она научилась каким-то способом сбивать со следа его солдат. Но город оцеплен, и ей всё равно никуда не деться.