— А я никогда ничего не понимаю, я ведь дура! — Трис понесло, она экспрессивно взмахнула руками. — Постоянно меня одергиваешь, слова сказать не даешь, будто я маленькая.

— Вечно на матушкиной стороне выступаешь, подпевала, совсем своего мнения нет, только страх один: как бы чего не вышло, — добавила Зоуи.

— Да что вы понимаете! — ахнула Фло.

— Ну, конечно, вечно у тебя вокруг все дуры, одна ты умная! Трусиха! Подпевала! Пойдем Кристофера просить! — затараторили спевшиеся девчонки и, схватившись за руки, вылетели за дверь.

— Дуры набитые! — прокричала им вслед Флоренс и обиженно скуксилась.

Мне оставалось только удивленно хлопать глазами. Из памяти Матильды я знала, что девчонки прежде часто ссорились, но вот так, чтобы Фло и Трис оказались по разные стороны баррикад — это впервые.

— Что за премьера без истерики, — пробормотала я себе под нос.

Первый бал — та же премьера в театре, все нервничают, и потом срываются. Главное при этом не натворить такого, чтоб потом вместе работать было невозможно.

Глава 46

После ссоры девочек я испугалась, что Кристофер поддастся уговорам Патрисии и согласится сопроводить ее к леди Маффир, но Зоуи с собой не возьмет, вбив в очередной раз клин между сестрами. Или захватит ее, но не будет присматривать, ведь он не раз показывал, что не считает ее своей даже дальней родственницей, что фактически и было так. Да и в целом эта ситуация была весьма щекотлива, на грани приличий. Поэтому я решила заранее поговорить с Кристофером. К счастью, оказалось, что, пока мы тренировались, он уехал из дома по делам, поэтому мы все занялись своими делами для вида, а на деле — ждали его появления.

Трис и Фло, оказавшись друг без друга, явно не знали куда себя применить. Зоуи была привычна к одиночеству, а вот девочки... Трис поэтому прилипла к сводной сестре, а Флоренс за неимением альтернатив попросила разрешения сопровождать меня в делах. Я, впрочем, была не против.

Теперь у меня каждый день было море корреспонденции от разных леди: кто-то куда-то приглашал, кто-то хотел сделать заказ на кремы и тональники, знакомые баронессы хотели узнать подробнее о производстве и, возможно, вложить свои деньги, а кто-то хотел заказать макияж, но было и много просто любопытствующих, кто даже не просил встречи, а просто хотел пообщаться. Причем, к сожалению, часто первые письма у всех категорий были однотипными, неприлично считалось сразу сказать о цели письма, поэтому каждому надо было ответить, разобраться, и только через несколько писем узнать, чего же хочет в итоге новый знакомый.

Я показала Флоренс стопки писем и календарь на большом листе, на котором я отмечала свои встречи разными цветами: черный — просто поболтать, красный — потенциальные акционеры, синий — заказ на макияж. Девушка удивленно охнула, разглядев мое расписание, время до первого бала было забито под завязку. Конечно, на сам первый королевский бал было больше всего заказов, но там я всем жестко отказывала — мне нужно девочек собрать прежде всего.

— Я могу чем-нибудь помочь? — с сомнением протянула Флоренс.

— Помоги отсортировать входящую корреспонденцию, — тяжело вздохнула я, — раскладывай письма по категориям. Потом поможешь мне написать вежливые ответы для просто любопытствующих, там все просто. Вот это договоренности о встречах, им я сама напишу... в общем, начнем понемногу с разных концов, а там как-нибудь все разгребем.

Флоренс скромно улыбнулась и взялась за перо. Почерк у нее был аккуратный и с завитушками, как и должен быть в этом веке. Я тоже в детстве училась писать перьевой ручкой, но все же не гусиным пером, как здесь было распространено, поэтому мои ответы выходили не настолько красивыми, лишь изредка я, прикрыв глаза, отпускала память тела, и рука сама собой выводила какую-нибудь красивую завитушку. Оставалось порадоваться, что языком местным я овладела сразу при переносе, причем не только устным, но и письменным.

Мы были полностью поглощены своими делами, когда в коридоре послышался топот, а потом ругань и плач. Я нахмурилась, а вот Фло осталась абсолютно равнодушна.

— Что это там? — насторожилась я, вставая из-за стола.

— Да это явно экономка какую-то служанку отчитывает, — ответила она, не прерывая рисование затейливой завитушки в конце письма. Закончив, аккуратно отложила, чтобы высохли чернила, теперь мне осталось только перечитать, поставить подпись и отправить.

Наверное, ссоры среди слуг в большом доме были обычной вещью, раз Фло совсем не обратила на это внимания, но мне все равно было не по себе, ведь эти люди на меня работали. Поэтому, отложив перо, я поднялась со своего места и вышла в коридор. Ориентируясь на слух на слух, свернула на половину слуг, которая отличалась от «парадной» части дома узкими коридорами, отсутствием ковров и скромно окрашенными светлой краской стенами без обоев или дорогих пород дерева. Звуки доносились из прачечной: на веревках висело отстиранное белье, в основном — тонкие ткани дорогие и кружева, которые не отдавали стирать наемным прачкам. Для этой работы в доме было все необходимое.

— Ну, вот что теперь делать? Из жалования у тебя вычитать? Как ты в таком виде в приличном доме можешь показаться? — ругалась экономка.

Напротив нее стояла одна из служанок, молодая девушка, наверное, ровесница Фло, но полная и дородная. Волосы и ресницы у нее были очень светлыми и выгоревшими, почти белыми, что создавало контраст с покрасневшим и оплывшим из-за слез лицом. Она по-детски ревела в голос на одной ноте: «у-у-у-у», шмыгала носом и вытиралась рукавом. Рядом с мрачным видом стояла прачка, скрестив руки на груди, будто всем видом говоря: «так тебе и надо».

— Что случилось? — решила я вмешаться в скандал.

— Ваша светлость! — ахнула экономка. — Ох, не извольте беспокоиться, — залебезила она, — мы сейчас со всем разберемся...

— Это мне решать — что в моем доме стоит моего внимания, а что — нет, — холодно заметила я. — Что произошло?

Служанка завыла еще горше, среди ее подвываний можно было разобрать только «ой, только не увольняйте, не хочу обратно в деревню». Кажется, меня она боялась еще сильнее, чем своей начальницы. Я перевела взгляд на экономку, предполагая, что она сможет прояснить произошедшее.

— Да вот, взгляните, — экономка поняла мой намек, развернула девушку боком и расправила ее юбку.

Форменная одежда наших служанок была одинаковой и шилась из недорогого,