Безликая каюта, тихое жужжание очистителя и сменная одежда, заботливо сложенная кем-то на кровати – всё это воспринималось, как что-то постороннее, то, что происходит не со мной.

Возле двери палаты я стоял несколько минут, не решаясь войти внутрь. Собрав всю волю, я прислонил ладонь к датчику.

В комнате было светло и чисто. Слабый запах медикаментов, жужжание аппаратов и слабое мерцание прибора, отмеряющего удары её сердца.

Диана лежала на кровати такая хрупкая, бледная, почти прозрачная, как иллюзия моей любимой женщины. Опасаясь, что она исчезнет, как одно из творений Дэб, я несмело коснулся той ладони, что была свободна от электродов.

Тёплые пальцы Дианы развеяли мои страхи, заставляя тот комок боли, что зрел в моей груди лопнуть. Я чувствовал, как предательская влага хлынула из глаз, и резко вытер лицо, опасаясь признать собственную беспомощность.

 – Не покидай меня. Ты обещала, что не оставишь. Никогда, – шёпотом молил я её, но ответом мне было безмолвие и слабое мерцание датчика сердцебиения.

Обратный путь до Астарии мы проделали на транспортнике Дейтара, опасаясь перемещать Диану, да и не было на крейсере нужного оборудования, для поддержания её жизни.

– Айт, тебе нужно поспать и поесть. Какая Диане от тебя будет польза, если ты свалишься в обморок от истощения? – снова попытался уговорить меня Горд.

– Я в норме, – ответил я, игнорируя предложение друга.

– В норме? Ты себя в зеркало видел? – возмутился вархолец, но видя моё безразличие, сменил тон. – Максар снова звонил. Он переживает за тебя. Своим упрямством ты ничего не добьёшься. Мы скоро будем на месте. Тебе нужно быть в форме, чтобы управлять делами. Поспи, хотя бы пару часов, а я побуду здесь вместо тебя. Не беспокойся, я ни на минуту не отлучусь от Дианы, – просил он, настолько мягко, насколько умел.

– Нет. Я буду здесь, – устало ответил я. У меня не было ни сил, ни желания спорить.

– Ну, всё! Ты сам меня вынудил, – тихо сказал Горд, но я не обратил внимания на угрозу.

Как выяснилось зря. Я едва ощутил боль от укола в плечо, и мир погрузился в спасительную темноту.

Айтан

Следующие две недели стали моим личным кошмаром.

Мы добрались до Астарии, где отец уже собрал всех светил медицины со всех доступных планет, но ни один из них не смог меня порадовать хотя бы надеждой.

Выводы учёных сводились к тому, что они однозначно спасут детей, которые будут расти в теле Дианы весь положенный срок, но моя дилиана никогда не проснётся. Шансов на то, что случится чудо, было не просто мало, их не было вообще.

– Айтан, ты должен взять себя в руки. Я не могу вечно заменять тебя, – сказал отец, сжав сильной рукой моё плечо.

– Собери Совет.  Я откажусь от титула главы клана, – равнодушно ответил я.

Всё, что раньше для меня казалось важным, стало бессмысленной суетой, которая отнимала последние драгоценные минуты, когда я могу её просто видеть.

Диана лежала в кровати такая бледная, безжизненная, как будто все краски, которыми природа одарила её, истаяли. Эта девушка была лишь тенью той сильной личности, которой я однажды и бесповоротно отдал своё сердце, но я не мог отвести от неё взгляда, опасаясь, что могу потерять и эту возможность просто смотреть на неё.

– Я не сделаю этого. Даю тебе один год и ни одним днём больше, – с тихой грустью сказал папа, сильнее сжимая моё плечо.

– Как ты пережил? – спросил я.

Отец всегда закрывался, когда я пытался спросить хоть что-то о маме. А потом я просто повзрослел и перестал бередить его рану. По отчётам офицеров безопасности, на отца совершили покушение, когда мне было всего пять лет. Мама прикрыла его от удара, но сама погибла у него на руках.

Весь клан, виновный в маминой смерти, был уничтожен: сами заговорщики убиты, а их женщины и дети лишены имени и изгнаны с Астарии.

Безумие не накрыло отца, но с того дня в нём что-то навсегда умерло.

– Никак. Я не пережил её потери. Я просто живу с ней, с этой болью. Я обещал Вионаре, что позабочусь о тебе, и не могу её подвести, как ты не можешь подвести Диану. Она ещё жива. Ты не имеешь права перестать в неё верить. Я верю, что эта упрямая девчонка справится, и ты должен, – ответил отец и сделал то, чего не позволял себе, даже когда я был ребёнком – он порывисто обнял меня, но через пару секунд отпустил и покинул палату.

Специальные роботы бесшумно скользнули в комнату. Механизмы ловко и бережно приподняли хрупкое тело Дианы, очищая её и меняя постельное бельё.

От страшной раны на груди любимой осталось лишь небольшое розовое пятно новой, ещё слишком нежной кожи, но в остальном ничего не напоминало о подлости Дейтара.

Иногда я обманывал себя мыслями, что Диана уснула и скоро откроет свои чудесные карие глаза. Сейчас мне тоже отчаянно хотелось верить в то, что она слышит меня.

– Я так скучаю по тебе, Ди. Если бы ты знала, – тихо сказал я, перебирая пальцами потускневшие каштановые пряди. – Утром приходил Горд. Он живёт пока у нас. Присматривает за твоей подругой, той ниотанкой – Зандой. Лейен вместе с Мередит и Муаром выиграли суд над чиновниками Комиссии. Теперь ты официально полноправная гражданка Астарии, а по факту твоего принуждения, клеветы и работорговли возбуждено уголовное дело. Ты так мечтала об этом. Мы вместе мечтали. Ты нужна мне, Диана. Мне так больно и пусто без тебя. Проснись. Умоляю, – попросил я, отпуская ту пружину, что сдавливала мне грудь всё это время.

Я наклонился над постелью и нежно поцеловал бледные губы любимой. Не знаю, что на это скажут мне медики, но мне хотелось верить в то, что любимая этого бы хотела.

Из-под длинных ресниц Дианы выкатилась слеза, скользнув по бархатной светлой коже, а за ней вторая.

– Врача! – громко закричал я, забывая о кнопке вызова и о слежке.

Двери открылись почти сразу, впуская целую команду медиков.

– Отойдите, тер ди Саор. Вам лучше покинуть палату, – сказал главврач, считывая показания приборов.

– Она меня слышит. Диана заплакала, – сказал я, дрожащей от волнения рукой указывая на мокрую дорожку на её лице.

– Мы видим изменения, тер, но вам нужно успокоиться и покинуть палату. Немедленно! – настоял врач, выставляя меня из комнаты.

Я мерял шагами безликий светлый коридор, не в силах унять нервного возбуждения. Я несколько раз набирал на коммуникаторе номер отца, но так и не решился послать ему вызов, боясь поспешить с выводами и обнадёжить и его раньше времени.

Для себя я решил: что бы ни сказали врачи, я верю в то, что видел. А видел я то, как Диана плакала в ответ на моё признание.  Папа был прав – я не имел права сдаваться.

Медиков не было долго, но в этот раз я не торопил время, а с замиранием сердца ждал новостей.