Попыталась растолкать Сэма. Он стал издавать очень недовольные звуки, пробуждение к жизни было болезненным.

– Кофе! – было его первым словом. – Умоляю, ради бога, дайте кофе!

– Вставай, – прикрикнула я без всякого сочувствия, – вчера кофе с текилой тебе не хватило?

Мальчишки на кухне хозяйничали вовсю, они по-братски разделили весь пакет шоколадных хлопьев (семейную пачку) на три тарелки, засыпав при этом стол, пол, раковину этими же хлопьями, теперь же пытались залить молоком хлопья в тарелках и не только.

Своей первоочередной задачей я посчитала донести чайник до плиты и приготовить целительный чай. На кухню, скрипя с бодунища, приползли Ханна и Сэм. За ними на кухню заявились и девочки, они оглядывали нас с выражением полного отвращения.

– А почему вы все такие страшные? – спросила Джейн.

– Кажется, у меня какая-то инфекция начинается, – выдвинула я свою версию происходящего.

– А мне кажется, что у тебя похмелье, – вынесла свой вердикт Джейн. – Не, ну серьезно, мать, какой пример ты нам всем подаешь?

– Не пример, – заметил Сэм, – а предупреждение, чтобы вы так не делали.

Днем, когда все званые гости благополучно разбрелись по домам, похмелье так и не стихло, но мне пришлось собирать остатки сил и готовить ростбиф на ужин, на который к нам должны были приехать папа с Натальей, опять я расплачивалась за свою минутную слабость и чувство вины перед отцом за то, что мы встречали Рождество у мамы, и чтобы как-то загладить перед ним свой дочерний должок, я, в минуту эмоциональной нестабильности, пригласила их двоих к себе на ужин первого января, вот же наивная дура.

Отец и Наталья вернулись из путешествия на Антигуа, глядя на их загоревшие радостные лица, я подумала, что зря я себя корила и чувствовала виноватой («Знаешь, дорогая моя, вы там с сестрой у мамы, мы тоже не стали сидеть и ждать у моря погоды, решили тоже махнуть куда-нибудь». А Наталья добавила, подбирая слова: «Ой, Эллен, вам надо обязательно попробовать так. Посреди зимы вырваться туда, где греет солнышко, такая большая разница ощущается сразу». Вот же везунчики. Что папа, что Наталья, везет им обоим. Я тут мучаюсь чувством вины, что не провела с отцом Рождество, или это мне от похмелья так хреново, и я вовсе не завидую им, а что мне им завидовать, сидят себе довольные и загорелые, а я тут все Рождество роды принимала у Сары, а они там в бассейне коктейли пили, а еще сегодня я, превозмогая самое муторное похмелье, что у меня было в жизни, готовила этот ростбиф, только чтобы им было хорошо у меня в гостях, а мне, у себя дома, ой как плохо).

Питер был в ударе, он продолжал свои попытки поразить Наталью своим зверским аппетитом и с азартом демонстрировал, сколько торта влезает ему в рот за раз, на что Наталья смотрела с нескрываемым ужасом.

– Он всегда так много ест? – с замиранием спросила она.

– Ага, – буднично ответила я.

– Вот поэтому иметь брата – это зашквар, – сказала Джейн. – Никому не пожелаю иметь брата. Мерзкий братец. Жаль, что я не единственный ребенок.

Питер не замедлил с реакцией.

– Никому не пожелаю иметь сестру. Сестры отвратительные. Я терпеть не могу свою сестру! Я бы ее продал кому-нибудь, только мне не разрешают. Сестры хуже, чем братья, а Джейн самая поганая поганка из всех, что есть на свете!

Саймон сидел мешком прибитый на другом конце стола, все еще метаболизируя вчерашнюю кофейную текилу, от криков детей он смог приоткрыть только один глаз и с усилием спросил: «Что такое? Что происходит? Почему все орут? Ой, голова раскалывается!»

Поздно вечером, когда удалось разнять Питера и Джейн, которые весь ужин шипели и нападали друг на друга, как две разъяренные кошки, уже и собака втихаря подъела все остатки еды, до которых смогла добраться, пока все пытались утихомирить детей, но ей не удалось сдержать все в себе, и потому ее вытошнило на замшевые, теперь безнадежно испорченные ботинки Натальи, за что мне пришлось в очередной раз извиняться перед бедной женщиной (и когда до нее дойдет, что нельзя надевать хорошую одежду и тем более обувь, когда поблизости будем мы, или же когда они собираются к нам в гости. Достаточно посмотреть на наш дом, чтобы понять, почему тут красивым вещам не место), и вроде бы в доме установилось некое подобие тишины, я воспользовалась этим затишьем и закрылась в кладовке, легла там на пол, прижав свой чугунный от тяжелого похмелья лоб к прохладным и таким приятным плиткам, вроде бы все сделала, что должна была, теперь можно идти прощаться с родственниками.

– Как ты думаешь, почему она вышла за него замуж? – спрашивала я Саймона, после того как отец с Натальей уехали. – Джессика считает, что Наталья хочет от него ребенка.

– Ох, господи, как же мне плохо. Если пива выпить, полегчает? – стонал в ответ Саймон.

– Что думаешь про Наталью и ребенка?

– Не хочет она ребенка.

– Почему нет?

– Ой, бля, от пива только хуже. Меня сейчас стошнит. Да потому что не все хотят детей! И она у нас не первой молодости, нет?

– Она все еще может забеременеть. Если на то пошло, то и я еще могу забеременеть!

Саймон вдруг еще больше побледнел, а ведь он и так был весь серый от похмелья.

– Ты ведь не хочешь больше детей, так? – испуганно спросил он. – Ты ведь ничего такого не задумала после инцидента с Сарой? Приписываешь Наталье желание иметь детей, а сама? Может быть, это ты у нас хочешь детей?

Теперь была моя очередь бледнеть.

– Боже милостивый, нет конечно! С какого перепугу, да больше ни в жизнь, я и не думала ничего подобного, я еще не отошла от того шока, что Сара мне преподнесла, после такого кошмара я вообще даже и думать не хочу про детей. Вон жду не дождусь, когда Питер и Джейн людьми станут (со своими тараканами, но все же людьми). Так вот тебе опять! Ни за что на свете! И вообще, я тут думаю, что после показательных выступлений Сары мы должны тебя, дружок, перевязать. У нас вон друг на друга времени не хватает, на детей, которые уже родились, времени нет, а ты говоришь, еще ребенок!

С одной стороны, у Саймона от души отлегло, что никаких детей ему больше иметь не грозит, с другой стороны, под угрозой было его хозяйство, так что он не преминул предупредить, что никто не смеет грозить ножом его фамильным драгоценностям.

Пятница, 13 января

Начать новый год с нового листа в лагере ЗОЖников мне было не суждено, но тем не менее я попыталась хотя бы начать питаться правильно. Не скажу, что мне по нраву жевать листья кале и грызть киноа, но ведь бывают вещи и похуже. По крайней мере, я должна попытаться встать на путь истинный. Хоть на этом пути были допущены некоторые ошибки, например, когда я съела за обедом салат из брюссельской капусты, а потом целый день мучилась газами и портила воздух, как упряжная лошадь, и в какой-то момент Лидия не выдержала и попросила вызвать офис-менеджера, чтобы тот проверил, нет ли в вентиляции сдохшей крысы, потому что в помещении стоит невозможная вонь, я же ушла в глухое отрицалово и повторяла, что ей это кажется (хотя ей не казалось, кого я обманываю, вонь была такая, что Питер со своими газами просто милый щенок-вонючка).