но гоблин глянул на меня одобрительно, вроде как с симпатией.

— Сейчас пришлю к вам шустрилу, проводит, — гоблин еще раз пробегает взглядом по нашим фигурам, может он и пытается выказать себя валенком, но я-то вижу, взгляд у него цепкий, — Если что, обращайтесь. Котяра за вас вписался, для Котяры мы делаем подгон со всем уважением.

Свищ уходит, я с облегчением выдыхаю. Не прост. И лучше с ним не шутить… совсем… даже в шутку с ним шутить не надо. Котяра вон при встрече был предельно серьезен, а у торгашей на такие вещи особое чутье.

Осматриваю «хату». Небольшая, но и не склеп. Четыре топчана, стол, пара грубых лавок, есть приточная вентиляция и даже санузел. Не отель, но лучше, чем в грязном цехе на пыльных тюках. Опять же Котяра с голодухи загнуться не даст. Перезимуем. Любопытно, Луна бы согласилась на такие условия? Даже лишний топчан имеется? На фиг, лезут же в голову дурные мысли. Нечего Луне здесь делать.

Вежливый стук в дверь сигнализирует, что прибыл наш проводник. Кивком головы показываю ребяткам следовать за мной и выхожу за дверь. Мишка с Лютой немного удивлены моей сдержанности, но глупых вопросов не задают. Взрослеют ребятки прямо на глазах.

Отправленный Свищом «шустрила» смешить нас не пытается, песнями и анекдотами не развлекает. Быстрым шагом семенит по подземным ходам, мы молча поспеваем. Минут через двадцать останавливается перед крупным зевом, забранным сплошными тяжелыми воротами.

— Там скрипунов много… лютых… те, которые сами вылазят, мы их тута кончаем, а внутрь не идем.

Ну да. Перед воротами что-то вроде боевого поста из нескольких вооруженных гоблинов.

— Отпирай, — говорю, — А как войдем, запирай обратно.

— Вы это… — гоблин отодвигает тяжелую задвижку, — … обратно пойдете, так постучите. Тута всегда наши есть. Услышат, так откроют.

— Ага, — успокаиваю, — Постучим, не переживай.

Заходим в тоннель, ворота за нашими спинами торопливо захлопываются, Мишка зажигает световой шарик.

— И здесь тоже рельсов нет, понимаешь? — удивляется Люта, — Это не метро.

— Нам по фигу, что рельсов нет, главное, чтоб скрипуны были, мало ли тут тоннелей, — обозначаю односторонний пофигизм нашей командной позиции, — Готовы, молодежь? Попрыгали.

Ну что сказать? Подземные скрипуны имеют существенное отличие от надземных. Если на поверхности нам попадались твари человекоподобные, прямоходящие, с признаками мутации в какого-нибудь зверя, то здесь под землей только крысы, крысы и еще раз крысы. Зато всех мастей, видов и размеров.

Мишка с Лютой быстро провели классификацию, разделив их на три основных вида: крысы огромные, бегемото-образные, толстоногие — танки; крысы приземистые мускулисто-массивные, похожие на кабана и набирающие таранный разбег по прямой — дамагер-дилеры; крысы ягуаро-подобные, гибкие, тощие, невероятно верткие — роги. С игровым сленгом я знаком плохо, но тут и так все понятно: тяжелые танки, пробивные дамагеры и верткие роги. Не спутаешь.

Я ожидал легкую прогулку, успел привыкнуть, что скрипуны нам не соперники, и первую сотню шагов, пока скрипуны лезли на нас по одиночке, так и было. А потом они резко поумнели и начали сбиваться с стаи. Первая же организованная атака заставила понервничать. И ведь твари сообразительные, ломанулись на нас сбоку прямо из стены. Фактически застали врасплох.

Благо, Люта реагирует быстро, опутывает шипастой лозой передовых противников, и задние половины их туш застревают в стене, следом подключается Мишка, мне приходится выполнять функцию телохранителя и отбиваться от кошачеподобных рог, которые сигают даже с потолка. Кабы не моя прокачанная резкость, не знаю, чем бы закончилось это столкновение.

Постепенно напор тварей начинает ослабевать, Люта магичит с шальными глазами, как стахановский передовик производства, Мишкины молнии шарашат целыми каскадами. А неплохо уже прокачались мои ребятки.

Отбились. И как я ни старался не подпускать вертких гадов, раны получили все. «Рекомендация: для ускорения заживления ран и подавления мутагенных изменений в поврежденных тканях используйте само-инъекции». Эпена есть, следую совету системы. Мишка с Лютой тоже потихоньку восстанавливаются.

— Понимаю теперь, почему гоблины зареклись сюда соваться. Скрипуны здесь уровнями выше и организованней, чем на поверхности. И я не уверен, что нам самим следует идти дальше.

— А что еще остается-то? — возражает Мишка.

— Ну, мало ли, — делаю неопределенный жест.

— Мишка, прав. Надо чистить дальше, понимаешь?

Молодежь высказалась за продолжение «крестового похода», и я чешу репу. Что надо идти дальше, я согласен. Но тактику нужно менять.

— Значит так, — сообщаю решение, — Я иду впереди. Вы в тридцати шагах сзади. Я буду наживкой. Вы подключаетесь, когда начнется замес, когда скрипуны на меня это… как ты там говорил… сагрономятся?

— Сагрятся, Вик. А ты выдержишь? — Мишка хмурится, ему не нравится идея прятаться за моей спиной.

— Я-то как раз выдержу. А главное, мне не придется отвлекаться на защиту ваших бренных тушек.

Мои доводы пусть не сразу, но были приняты. Я пошел впереди, и новая тактика показала свои преимущества. Когда из стены на меня вывалилась крысиная орава, я крутился, уворачивался и отбивался от вертких противников, а Мишка и Люта, стоя на безопасном расстоянии, методично прикончили свиноподобных, а затем в несколько приемов затюкали здоровенного бегемота, его не спасло даже то, что пару раз ему удавалось разорвать Лютины путы, она тут же пеленала его снова.

Второй раунд прошел гораздо менее болезненно. Я получил несколько легких ранений, подростки — ни царапины. Они только пожаловались, что во время боя я передвигался слишком быстро и непредсказуемо, и им приходилось сдерживаться, чтоб я ненароком не попал под дружественный огонь.

— Хорошо, учту на будущее, — соглашаюсь, и когда пошла следующая атака, стараюсь не оставаться в гуще врагов, окруженным тварями, а постоянно смещаюсь на периферию основного скопления, предоставляя ребяткам для атаки групповые цели.

Так вышло намного лучше. Мишка и Люта отработали со стопроцентным потенциалом, а мне в сущности приходилось не столько сражаться, сколько носиться кругами и акробатничать на стенах, удерживая на себе внимание противника.

— Это называется кайтить, — сообщает Мишка с довольным видом.

— Ты не умничай, умник выискался, — ворчу беззлобно, на самом деле я доволен. Тактика оттачивается и совершенствуется — это главное.

Я получил двадцать шестой уровень. Опыт льется щедро, противники большие, толстые и многочисленные. А через полчаса взял двадцать седьмой и сразу вложил два очка способностей, подняв видение ауры до третьего ранга. Теперь меня врасплох застать еще труднее, готовящуюся атаку вижу сквозь толщу грунта в тридцатиметровом радиусе. Время от времени коварные лазутчики предпринимают попытки атаковать снизу прямо из-под земли. Куда там. Все их маневры вижу прекрасно и успеваю подстроиться.

Продолжаем движение по тоннелю, и я жалею, что не узнал заранее его длину. Как