Полдень уже.

— Что? Чего раньше не разбудили? — принимаю сидячее положение. В цеху темень, в голове полная дезориентация, — Сколько времени?

— Первый час дня. Понимаешь? Полдень.

Киваю. Тру глаза. Пытаюсь собраться с мыслями. Ночью так старательно свои мысли гнал прочь, что они-таки разбежались. Зашкерились по закоулкам сознания, отчего в голове теперь стоит звенящая пустота. Достаю бутылку, делаю большой глоток. М-да. Начинать день с коньяка — не самый лучший ход, но… по пищеводу побежало тепло, взгляд сфокусировался, в голове прояснилось.

— Мишка. С отцом списывался?

— Он все утро с папочкой переписку ведет, понимаешь? — Люта явно пребывает в раздражении, бездействие для нее почти невыносимо, — Целый роман уже написал.

— Отставить ябедничать, — одергиваю Люту, — Так. Мишка, давай коротко, по существу.

— Если коротко, — Мишка скребет подбородок, — Мы с Лютой в розыске, про тебя никаких сведений.

— В каком смысле «никаких сведений»? — чет я пока еще плохо соображаю, где там у меня бутылочка?

— В том смысле, что про тебя не поминают. Ни ориентировок, ни запросов, ничего. Про тебя ни слова.

— А. Это хорошо.

— Вик, что нам делать? Папа пишет, хочет подыскать нам убежище получше. Но это только к вечеру. Нам до вечера здесь сидеть?

— Ну, раз папа сказал до вечера, значит придется сидеть.

— А ты?

— Я на разведку.

— Так нечестно, понимаешь? Сам гулять пойдешь, а мы тут сиди…

— А ну цыц. Не гулять… на разведку, — назидательно качаю перед Лютиным носом указательным пальцем и делаю еще один долгий глоток из бутылки.

— И это называется групп-лидер, понимаешь? Ты алкаш, а не лидер.

— Лидер, тот кто бежит впереди остальных. А я не лидер, я вожак, — делаю многозначительное выражение и начинаю пятиться к стеночке, понимаю ребятишек, торчать в темном цеху скучно, но… не маленькие, сами должны соображать.

Вываливаюсь из цеха прямо сквозь стену. Осматриваюсь. Никого. Только голуби, кошки, заросли репейника и все засрано выше упомянутыми природными созданиями. Все нормально, пейзаж вызывает восхищение. Первым делом навещу Луну. Я так решил.

Чтоб не тратить время, ловлю извозчика, по дороге обдумываю свое положение. Ни Гвоздь, ни патруль меня не разыскивают, что хорошо, но странно. Тот шпик, который пас меня в ресторане, рано или поздно должен был дотумкать, что я слинял. Или не дотумкал? Может просидел там сколько положено и ушел в полной уверенности, что я по-прежнему зависаю в приватной кабинке. В любом случае, Гвоздь меня в покое не оставит, Котяра прав, я такая же помеха их бизнесу, как любой вамп. А то, что я высший, их не остановит.

Прежде чем войти в дом минут двадцать слонялся по округе, высматривая ауры в соседних зданиях. Пришел к выводу, что за домом не следят. Луна оказалась на кухне, будто ждала меня. Увидела, обрадовалась, кинулась на шею. Я стою, млею. И вот чего полночи гонял, всякую фигню думал? Наобнимавшись, Луна отступает на шаг, оглядывает меня с интересом.

— Ой, Вик, ты такой загадочный… пропал на двое суток, вернулся в странной одежде… она системная?

— Системная, — отвечаю с досадой, черт, совсем забыл снять шляпу, плащ и перчатки, так и проехал через пол города в полном сете. Ну что сказать, молодец, Витя. Так держать. Это называется, не привлекать внимание.

— Ты голоден? Садись, буду тебя кормить.

— Спасибо, но некогда. Я ненадолго, — Луна кидается к плите, но я ловлю ее за руку, — Хотел тебя повидать, сказать, что в ближайшее время дома не появлюсь.

— Что, еще на двое суток?

— Как получится, может и дольше.

— Тогда я так просто тебя не отпущу. Пойдем наверх.

И вот как тут отказать? Мы поднимаемся в мою комнатку. А комнатка изменилась. В ней появились вещи, которых раньше не было: стул, у которого спинка завалена платьями, круглое зеркало на стене, какие-то безделицы…

— Чего удивляешься? Я переехала в твою комнату.

— Мне стыдно. Обещал снять отдельное жилье, а сам ношусь ночами по каким-то заброшенным цехам.

— Отработаешь… на огороде, — Луна, смешно кривляется и показывает язык, хватает за отвороты плаща и тащит к постели.

— Мне в душ надо, — говорю просительно.

— Сам сказал, некогда. Обойдемся.

И мы обошлись… теперь лежу на кровати, закинув руки за голову, и смотрю, как Луна примеряет перед зеркалом мою шляпу, которую сама до этого с меня сорвала и швырнула на пол.

— Луна…

— ?

— А почему вы не пользуетесь чатом? Разве в вашей… в нашей медбригаде нет чата?

— Чата?

— Ну чтоб писать сообщения.

— Ах, ты об этом, — поворачивается ко мне, принимает соблазнительно-игривую позу, кроме лихо заломленной шляпы на ней ничего не надето, прикладывает палец к губам, изображая задумчивость, — Был у нас чат. Но мы же всегда вместе. А чат платный. Сат решил, — нецелесообразно.

Лезу в интерфейс, открываю групповую вкладку, где тут настройки чата? Ага, действительно. Чат — системная услуга, стоит пятьдесят монет в месяц. Не так чтобы много, но на эти деньги можно неплохо посидеть в неплохой компании в неплохом ресторане. А кто ж тогда оплатил чат моей боевой группы? Ну да, плательщик — Мишка.

— Вик, ты чего там подвис?

— Скряга, этот Сат. Зажлобил пятьдесят монет. Луна, я хочу принять тебя в свою группу. Тогда мы всегда будем на связи. Пересылаю Луне приглашение.

— Своя группа… — Луна смотри на меня изучающе, — Да, что-то такое я и предполагала. А как же приемный покой?

— Вчера честно пытался уволиться. Кадровик наорал на меня и выгнал.

— А твоя группа…

— Те двое подростков. Мишка и Люта. Так вышло, мне пришлось их инициировать. Они теперь тоже вампы.

— Ого. И давно?

— Вчера ходили в свой первый патруль. И за их выживание пришлось сражаться. Они и сейчас в опасности.

«Луна приняла приглашение вступить в группу». Она присела на край кровати, сняла шляпу и положила себе на колени.

— Теперь я в твоей команде, Вик. Что еще я должна знать?..

Глава 22

— Э-э, нет, взгляд не отводи. Скольких вам пришлось убить?

Мля. Сестры милосердия, оказывается, умеют стоять на своем.

— Семерых, — отвечаю нехотя, — Из них минимум трое состояли в Гвозде, еще один — сержант патруля. Так что сразу хочу…

— Не надо меня отговаривать, и не заставляй повторяться, — перебивает Луна, — Я уже говорила, как мне все это осточертело. Вик, мне не восемнадцать лет. Я взрослая девочка.

— Выглядишь на восемнадцать, — бурчу ворчливо.

— Не пытайся уйти от темы комплиментами. Скажи честно, ты считаешь меня слабачкой, приспособленкой и неудачницей.

— Да с чего ты такую чушь… — возмущаюсь, — …я не хочу, чтобы ты пострадала.

— Поздно. Ты меня