ты молнией опять своей сверкаешь. В такой тьме за версту же видно. Зарекусь с тобой ходить без маски для сварщиков.

— Извини, Вик, я по привычке, — теперь уже Мишка извиняется.

— Проехали, но чтоб без команды никакой больше магии.

Тем не менее, до борделя добираемся практически без приключений. Осторожно стучимся в дверь черного хода. Открывает нам Котяра самолично, похоже, ни фига он не спал. Глаза еще более воспаленные и шалые.

— Добрались, — выбегает навстречу, обнимает Мишку.

Чтоб Люте не было обидно, ее обнимаю я, однако нужного понимания мой жест доброй воли не вызывает.

— Вик, ты сдурел? Понимаешь? Лучше бы в цеху меня обнял, когда я по тебе соскучилась. Понимаешь? Теперь-то ни к чему уже. Уже успел мне надоесть…

— Это чем я успел тебе надоесть? — поражаюсь.

— Бурчишь, ворчишь, придираешься…

Котяра смеется, увидев своего ненаглядного Мишку, он будто груз скинул. Перехватывает Люту и обнимает ее тоже. На этот раз Люта сносит объятия безропотно.

— Вы голодные? — спрашивает Котяра.

— Спрашиваешь, — отвечает Мишка.

Котяра тащит подростков куда-то в глубины помещения. Я иду следом. Спускаемся в пыльный подвал, освещенный тусклой магической лампочкой, где сервирован и накрыт стол. Выглядит нереально: грязный подвал со ржавыми водопроводными трубами и ресторанный столик со свечами, разве что вместо официанта прислуживает Котярин мордоворот-привратник.

На скорую руку набиваем желудки, рассиживаться некогда. Все, что не съели перекочевывает в Лютин инвентарь. Привратник отпирает тяжелую дверь из толстого металла.

— Вход в бомбоубежище?

— Оно самое.

Не думал, что бомбоубежище может находиться так глубоко под землей. Впрочем, если бомба подразумевалась ядерная, глубина в самый раз. Молчаливый привратник продолжает вести нас: отпирает очередные двери, пропускает, снова запирает. А мы идем все дальше и все глубже под землю.

Глава 23

— Мне кажется, мы спустились ниже уровня метро, — озвучиваю опасение.

— У метро бывают разные уровни, — сухо поясняет Котяра и мы идем дальше.

Наконец, оказываемся в начале длинного коридора. Ну очень длинного, конца не видно. Мордоворот-привратник плюет на ладони и берется за ручки строительной тачки, припаркованной у стены. Хорошая такая тачка, вместительная, на двух колесах. В таких тачках возят песок, цемент или щебень. В этой же конкретной тачке какой-то сундук. Реально, сундук.

— Слышь, Котяра, — не выдерживаю, — Ты заодно решил перепрятать золото Колчака?

— Очень смешно, — Котяра хмыкает, — Это арт, Вик, отпугивающий скрипунов.

— О, впечатляет, кстати, давно хотел спросить, а почему эти артефакты такие огромные? Они ж вроде магические? Вроде ж магические вещи громоздкими быть не должны?

— Спроси, что полегче, — кривится Котяра, — Эти арты по идее стационарные. Вмуровываются в здания или на фонарях крепятся. Гвозди на них держат монополию. Туда вопросы, там ответы.

Припоминаю, что у Гвоздей, которых мы кончили в особняке были артефакты, способные и обездвижить скрипуна, и сделать его плотным. И эти «игрушки» были совсем не огромными. А, впрочем, может все дело в цене? Вещички-то магические, для таких стоимость может оказаться обратно пропорциональной размеру и весу.

— Все равно не вижу смысла всю дорогу толкать эту хрень. Мы тебя скрипунам в обиду не дадим.

— Я в вас не сомневаюсь, — поясняет Котяра, — Но я вас отведу и оставлю. А мне еще потом обратно возвращаться.

— Ну как скажешь, — соглашаюсь, в конце концов Котяра здесь рулит, я-то так, пассажир.

Мы идем по коридору, что кажется бесконечным. У Мишки над головой светится магический шарик света, слегка разгоняя тьму шагов на десять, не больше. Замыкающим идет котярин мордоворот и катит отчаянно скрипящую тачку. Несмотря на окружающий индустриальный бетон, скрип тачки и одинокий магический светильник создают таинственный антураж этакого гномьего шахтерского забоя. Одним словом, романтика.

Начинают встречаться развилки, но Котяра направляет уверенно, явно знает дорогу. В какой-то миг вываливаемся в большой тоннель, здесь по-другому и очень знакомо пахнет, вижу уходящие вдаль рельсы.

— Мы-таки пришли в метро? — уточняю.

— Ага.

— Так ведь скоро утро, начнут ходить поезда.

— Не переживай, Вик, мы почти дошли.

И действительно в двадцати шагах нас поджидает самоходная дрезина, — тележка на железных вагонных колесах. Возле нее с ноги на ногу переминается позевывающий гоблин, заждался, видать.

— Знакомьтесь, — сообщает Котяра без тени шутки, — Бугор гоп-гоблинской артели по прозвищу Свищ, прошу любить и жаловать. Он ваш гостеприимный хозяин.

Смешок я с трудом, но сдерживаю. Не главарь, не босс, а именно бугор, при этом мелкий как прыщ, пардон… Свищ. В общем, постараться пришлось, чтоб сдержать смешок. Мишка, Люта и я грузимся в самоходную тележку. Гоблин активирует магический двигун, и тележка, погромыхивая колесами на рельсах, начинает резво набирать скорость. Котяра машет нам на прощание рукой, гоблин начинает напевать: «Кондуктор не спеши-и-ит, кондуктор понимаи-и-ит». Я все-таки не выдержал и хмыкнул.

Гоблин мою ухмылку заметил, заулыбался как звезда эстрады и запел: «а я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь». Надо сказать, песни он подбирает в тему. Мы едем на приличной скорости да в открытой телеге, как говорится, с ветерком, реально как в кабриолете.

Уже через несколько минут подростки начинают подпевать гоблину и смеяться над его незатейливыми шутками. Что сказать, забавный парень, даром что бугор воровской гильдии. Минут через сорок Свищ сбавляет скорость.

— Все, — поясняет он, — Здесь уже поезда не ходят. Тока мы тут ездим.

Вскоре телега останавливается. Выгружаемся, и снова ныряем в боковой тоннель без рельсов. Свищ ведет нас еще минут пятнадцать по явно обжитому подземелью. Видны следы пребывания разумных: обертки, огрызки, окурки и бутылки, изредка попадаются и сами разумные, само собой гоблины, как правило, пьяные.

Мы идем по тому же тоннелю, но теперь с обеих сторон он облеплен дверями, как самодельными заплатами, разных форм и размеров, установленными вкривь и вкось, запертыми и разинутыми. Хорошо, что карта отрисовывает все перемещения. Сам я бы давно запутался.

— Вот ваша хата, — гоблин отпирает дверь, — Располагайтесь, обживайтесь… сейчас кухаря озадачу, подгоним вам царский завтрак.

— Спасибо, мы поели, — отвечаю сдержанно.

Меня начинает напрягать располагающая улыбка этого гоблина. Слишком открыто он улыбается для бандитского главаря. Доводилось мне встречать таких, развлекает и веселит тебя всю дорогу, а потом оказывается, что последним смеется именно он, остальным к тому времени уже не до смеха.

— Как скажешь, — шутовская маска на мгновение слетает с гоблина, обнажая действительное его лицо — расчетливое, безжалостное и совсем не веселое.

— Котяра сказал, мы здесь не задаром будем отдыхать, — продолжаю расставлять точки над «i».

— Правильно сказал, — Свищ бросает на меня быстрый взгляд, — Когда возьметесь за дело?

— А чего тянуть? Мы привычные. Ночью работаем, днем отсыпаемся.

Может мне показалось,