Он был из той полосы, а это – новая. И может быть, ктознает, меня ждет новая встреча? Короче говоря, я воспряла духом.

– Косточка, ты самый лучший в мире брат!

– Неужели ты не знала? – засмеялся он. – Ты,в общем, тоже неплохая сестричка, так что, считай, мы с тобой еще довольно-такивезучие люди! И должен заметить, что эта машина тебе здорово к лицу, хоть ты ирыжая!

…А еще через несколько дней Костя улетел в Швейцарию,предварительно сняв полдачи, чтобы Белка с Лизой летом жили за городом.

– Боюсь, что раньше осени мне будет не довизитов, – с грустью сказал он. – Пока войду в курс дела, покаустроюсь нормально… А вы живите на воздухе. И ты, Маруська, тоже! Там двекомнаты и огромная веранда, места всем хватит.

Но до лета было еще очень далеко. Середина февраля. Я жиланапряженной жизнью, очень много работала, редактировала, рецензировала ипереводила. Геша Глюк рос и хорошел. Он оказался весельчаком и хулиганом, и я внем души не чаяла. Примерно раз в десять дней мне звонил Сережа и приглашал топообедать, то поужинать с ним. Иногда я принимала приглашение, чащеотказывалась. Но мы все-таки подружились. Он был на редкость деликатен,внимателен. Словом, все было совсем неплохо, как говорят, грех жаловаться, илишь боль от потери Макса жила во мне. Иногда она была тупой и ноющей, иногдатакой острой, что хотелось Кричать…

Я гнала от себя мысли о нем, но однажды по пути изиздательства я в очередной раз попала в пробку.

Посмотрела влево, и сердце забилось где-то в горле: увидела«фольксваген» Макса. Он сидел за рулем, а рядом с ним молоденький парнишка,страшно на него похожий. Сын! Они о чем-то оживленно беседовали. Я внутреннезаметалась. Как быть? Привлечь чем-то его внимание или лучше не надо? Сам онменя вряд ли заметит: алая «дэу-нексия» ему не знакома. Ну и пусть…

Незачем ему меня видеть, лучше я сама вдоволь на негонагляжусь. Господи, Макс! Ну почему, почему он так легко от меня отказался? Нелюбил? Скорее всего… Я ему просто нравилась, не более. А уж когда про меняузнала Лидочка, я и вовсе стала обузой. Хорошо, что и я проявила характер.Зачем ему знать, что я без него почти умираю… Да что там, уже умерла…

Только Татьяна понимала, что со мной творится, ведь внешне яжила нормальной трудовой жизнью. Подруга уговаривала меня плюнуть на все иответить на чувства Сережи.

– Он – чистое золото, Машка. Добрый, щедрый, преданный.Что тебе еще надо? И он красивый. К тому же молодой и наверняка в койке дасттвоему Максу сто очков вперед.

– Ну это вряд ли, и потом, Танька, дело не в этом. Мыже с Максом можем часами говорить обо всем на свете, – мы как бы настроенына одну волну, у нас на все похожие взгляды… Мне иногда казалось, что у нас…одна душа на двоих.

– Да, это очень заметно… У него, дурища, одна душа надвоих с его Лидочкой, да и то только потому, что у нее какая-никакая все-такиесть душа! Она его любит и борется за него. А ты… Курица!

Я жадно смотрела на Макса и не могла наглядеться.

До чего же милое лицо, невыносимая улыбка. Но вот пробканачала рассасываться, и вдруг он встретился со мной глазами. На лице егоотразилось изумление, а я поспешила отвернуться и больше уже не смотрела в егосторону. А когда наконец повернулась, рядом ехала совсем другая машина.

Домой я вернулась разбитая и выпила полстакана водки, чтобыснять жуткую, почти физическую боль.

Потом отключила телефон и легла спать в половине десятого.

.На подушку ко мне забрался Геша Глюк, свернулся клубочком игромко замурлыкал, словно бы утешая меня.

Я разревелась. Хорошее дело – тяпнула водки в гордомодиночестве и реву в подушку! Черт, я же хотела сменить кровать! Вот завтра сутра, благо я свободна, поеду по мебельным магазинам. Хотя лучше сначалаизучить рекламу, позвонить, а потом уж ехать.

Мысль о конкретном деле немного успокоила меня, и я заснула.А проснувшись, вспомнила, что сегодня восьмое марта и большинство магазинов,наверное, закрыто. Ладно, раз так, дам себе отдых, поваляюсь, посмотрютелевизор… Только придется включить телефон, а то меня чего доброго еще объявятв розыск.

Первым с поздравлением позвонил Вырвизуб, который хворалгриппом и вчера не был на работе. За ним – Сережа.

– Манечка, я тебя поздравляю с праздником! Можно я ктебе сегодня заеду?

– Нет, Сереженька, я через полчаса еду к тетке, и когдавернусь, не знаю, – соврала я. Мне не хотелось его видеть, я бояласьсорваться и уступить его нежным чувствам, а что делать потом, как расхлебыватьэту кашу?

– Но я думал только подарить тебе цветы, ты же любишь…

– Давай отложим это, ладно?

– Как скажешь, – вздохнул он. – К машинепретензий нет?

– Ни малейших, я страшно довольна…

Мы поговорили немного, а потом я сказала, что уже тороплюсь.Неблагодарная скотина.

Еще звонили старые знакомые мужского пола, и вдруг раздалсязвонок домофона. Кто бы это мог быть?

– Кто там?

– Шубина Мария Никитична?

– Да.

– Откройте, пожалуйста, вам цветы прислали!

Я машинально нажала на кнопку домофона. Цветы?

От кого? Неужели опять от таинственного незнакомца?

Я открыла дверь. Молодой человек, очень похожий настудента-математика, вручил мне огромный, завернутый в красивую кружевнуюбумагу букет и пластиковый мешок с чем-то довольно увесистым.

– Распишитесь, будьте так добры!

– От кого это?

– Не знаю, вероятно, внутри есть карточка, – пожалплечами посыльный.

– От какой вы фирмы?

– Фирма называется «Сюрприз».

– А где ваш офис находится?

– Зачем вам это? Прошу вас, распишитесь.

– Что значит зачем? Я хочу тоже хаказать подарок длясвоей родственницы, вот думала, куда обратиться, а тут вы…

– Только, знаете, к нам надо обращаться минимум занеделю, очень много заказов. Вот вам наши координаты! – И он протянул мнеотпечатанную на плотной бумаге рекламку. – Там есть все телефоны. Звоните!

– Спасибо!

Едва дверь за ним закрылась, я сорвала бумагу с цветов и,разумеется, это были хризантемы, желтые и сиреневые. А в пакете конечно жекоробка бельгийских конфет. Изумительные цветы, изумительные конфеты на сей разничего, кроме глухого раздражения, не вызвали.

Интересно, кто этот козел? И не надоело ему так развлекаться?Мне это уже обрыдло. Человек начисто лишен чувства меры. Сколько можно? И чтоему нужно? Ну ничего, теперь я попробую все-таки раскрыть этот секрет.