– Я очень сожалею, – повторила Мона.

– Так что ты скажешь о моем предложении?

Она отчаянно размышляла, как отказаться, чтобы отец ничего не заподозрил.

– Прости, но пока не могу вернуться. Скоро мне предстоит командировка за границу.

– Да? – удивился отец. – И куда же?

Мона втайне возрадовалась, что он не имеет никакого представления о ее работе.

– В Эмираты, – ответила она первое, что пришло ей в голову. – Там будет стажировка… Курсы повышения квалификации… В общем, для меня это очень хороший шанс.

– Ты точно решила ехать?

– Да.

– И надолго?

– Как минимум на полгода. Улетаю уже на следующей неделе.

– Мать мне ничего не говорила, – удивился отец.

– Мама не знала. Вопрос с поездкой решился буквально на днях, – выкрутилась Мона.

Она ерзала на кресле и тайком поглядывала на часы, опасаясь продолжать этот разговор. С одной стороны, Мона жалела отца и в глубине души очень хотела наладить с ним отношения. С другой стороны, она понимала, что это невозможно, – слишком многое было поставлено на карту. Нельзя допустить, чтобы отец догадался о планах дочери: мало того, что это разобьет его сердце, – он может вмешаться и помешать отъезду Моны в Украину.

«Я должна выбрать: или Сергей, или моя семья. Увы, но совместить их в моей жизни невозможно: они будто выходцы с разных планет. И как бы сильно я ни любила родителей, в глубине души я давно выбрала Сергея».

Поняв, что разговор закончен, отец попрощался и направился к выходу. Обернувшись напоследок, он еще раз пристально посмотрел на Мону.

– Ты уверена, что у тебя все хорошо?

– Уверена, – ответила она, с трудом сдерживая слезы. – Прости меня, папа.

– Аллах милостив. Я буду молиться за тебя.

– Спасибо.

– Но ты хотя бы зайдешь к нам?

– Ин ша Аллах. Зайду когда-нибудь…

Захлопнув за отцом дверь, Мона сползла на пол и разрыдалась.

Оставшиеся до отъезда дни прошли без особых потрясений. В последнюю ночь Мона долго не могла сомкнуть глаз: все вещи были собраны, такси заказано, все дела в Каире давно закончены, но что-то не давало ей покоя. О своем отъезде Мона не сообщила никому, кроме Линды, – даже баваб считал, что девушка просто переезжает на другую квартиру. Лежа в постели, она прокручивала в голове всю свою прошлую жизнь: детство в деревне и замужество с Ахмедом, устройство на работу и встречу с Сергеем. То, что последовало за этим знакомством, изменило всю ее жизнь: казалось, смутные мечты о заморских странах и прекрасном принце вот-вот осуществятся. Но теперь, на пороге новой жизни, Моне было откровенно страшно. Что ждет ее в Украине? Как она уживется с матерью Сергея? При одном воспоминании о бывшей свекрови девушку передернуло. Мона пыталась намекнуть мужу о возможности жить отдельно, но тот мягко отверг ее предложение.

– Конечно, мы взрослые люди и должны жить сами по себе, – согласился Сергей. – Но давай не будем торопиться. Еще неизвестно, останемся ли мы в Украине. А потом: ты иностранка, не знающая ни страны, ни языка, а я не смогу постоянно сидеть с тобой дома. Как ты обойдешься без маминой помощи, тем более когда родится ребенок?

Мона была вынуждена признать разумность этих доводов, но она ничего не могла с собой поделать: при одной мысли о совместном проживании со свекровью ей становилось плохо. Интуиция показывала девушке, что и в этот раз все будет не так уж просто.

«По крайней мере, теперь мне есть чем дорожить и за что бороться, – решила Мона. – Ведь, положа руку на сердце, я никогда не цеплялась за Ахмеда; наш брак был ошибкой, и где-то в глубине души я понимала это с самого начала… вот почему необходимость уживаться с хамати вызывала лишь плохо скрываемое раздражение. Свекровь видела мое отношение и, естественно, злилась – а как иначе? Но теперь ситуация коренным образом изменилась: у меня есть любимый мужчина и скоро родится наш ребенок. Это стоит того, чтобы наладить отношения со свекровью. Ведь она мать, а любая мать желает сыну только самого лучшего. Надо лишь показать ей, как сильно я люблю Сергея, – тогда она примет меня как родную».

Тяжелые мысли долго не давали ей покоя; утром Мона с трудом поднялась, быстро выпила кофе и попросила баваба спустить ее вещи вниз. Такси опаздывало; она нервно топталась на месте, пытаясь дозвониться до водителя и проклиная египетскую непунктуальность.

Наконец машина подъехала; Мона, сдерживаясь из последних сил, помогла таксисту запихнуть свои чемоданы в багажник и всю дорогу поторапливала его, как могла. Несмотря на каирские пробки, в аэропорт они успели вовремя. Еще два томительных часа ожидания – и Мона оказалась в кресле самолета. В памяти совсем некстати всплыли воспоминания о единственной за всю ее прошлую жизнь заграничной поездке в Дубай. Тогда они с Ахмедом чуть не опоздали на рейс, поссорились и всю дорогу просидели молча, отвернувшись друг от друга. Несмотря на все переживания, сегодня Мона глядела в свое будущее куда более оптимистично, готовясь вступить в новую волшебную жизнь. Она испытывала целую гамму эмоций: вера и надежда на счастливое будущее с Сергеем смешивались с опасениями, как она сможет жить в чужой стране; сюда же добавлялось чувство вины перед своей религией и родителями за брак с иноверцем. Моне хотелось воспарить на седьмое небо, но смутное ощущение подавленности и страха вновь опускало ее на землю, не давая в полной мере насладиться своим триумфом. В попытке отвлечься от всех этих переживаний Мона стала разглядывать людей в салоне самолета.

«Как они не похожи на нас, – думала она, продолжая осматривать своих попутчиков и улыбчивых стюардесс, разносящих леденцы. – Здесь больше половины иностранцев. Я еще не успела покинуть территорию Египта, а уже чувствую себя белой вороной. Да поможет мне Аллах!»

Перелет прошел почти незаметно; измученная после бессонной ночи, Мона вскоре задремала и проснулась лишь при заходе на посадку. Паспортный контроль и прочие таможенные процедуры тянулись так долго, как будто Украина специально испытывала на прочность ее и без того измотанные нервы. Мона удивилась тому, что многие сотрудники аэропорта говорят по-английски хуже, чем она. Но наконец все осталось позади, получив свой объемный багаж и вспомнив сразу все известные ей молитвы, Мона вышла в зал, где ее ждал Сергей.

Они неловко обнялись. В глазах у Моны стояли слезы; Сергей, смущаясь, подарил ей букет цветов и повел к выходу. Мона отчаянно вертела головой, пытаясь не упустить ничего из происходящего. Все это казалось ей сном – неужели она действительно прилетела в Украину?

– Как ты, хабиби? – спросил Сергей, выруливая со стоянки. – Как себя чувствуешь?

– Все хорошо.

– Долетела нормально?

– Да, отлично.

– Мама нас уже ждет.

– Как она настроена? – осторожно уточнила Мона.