«Без паники, – успокаивала себя Мона. – Я только что переехала в другую страну с чужими обычаями. Сергею тоже непросто в новом качестве, на своей территории и в присутствии матери. Напряженность, которая появилась между нами, вполне естественна, и не нужно себя накручивать. Со временем все образуется».

– Так что Мона думает о нашей стране? – поинтересовалась свекровь.

– Мама, она же почти ничего не видела. По дороге Мона сказала, что Киев очень чистый город, что у нас красивая природа и что все дома в нашем районе похожи друг на друга, – ответил Сергей. – Я обязательно устрою ей экскурсию и покажу все достопримечательности. Уверен, Моне здесь понравится.

– Достопримечательности – это, конечно, хорошо, но ведь она приехала не как туристка. Что вы собираетесь делать?

– Пойдем подавать заявление в ЗАГС, что же еще? – ответил Сергей и перевел для Моны: – Мама спрашивает о наших планах. Сейчас ты, наверное, хочешь отдохнуть?

– Да, было бы неплохо, – с благодарностью откликнулась Мона.

– Пойдем, я провожу тебя в комнату.

– Давай я помогу твоей маме вымыть посуду, – предложила она и, не дожидаясь ответа, стала собирать со стола грязные тарелки.

«Не хватало еще, чтобы свекровь считала меня белоручкой, – решила Мона. – Ну не могу я оценить их национальные блюда, так хоть помогу по хозяйству».

Сергей запротестовал, и свекровь милостиво махнула рукой, – мол, идите, я сама справлюсь. Мона смущенно улыбнулась и принялась сбивчиво благодарить за обед. Тамара Николаевна в ответ изобразила улыбку. Когда с любезностями было покончено, Сергей проводил жену в комнату.

– Устала? – заботливо спросил он.

– Да, хочу принять душ и немного полежать. Может быть, даже посплю. Ты куда-нибудь собираешься?

– Нет, никуда. Отдыхай, я буду в гостиной.

– Останься здесь, – попросила Мона, крепко прижимаясь к Сергею, – не представляешь, как я соскучилась.

– Расскажи, как ты себя чувствуешь? Как ребенок?

– Все нормально.

– Тебя нужно поставить на учет в женскую консультацию. Вот подадим заявление в ЗАГС и сразу займемся твоим здоровьем.

– А меня примут?

– В государственную больницу – нет, поскольку ты иностранка. Но я нашел адрес хорошей частной клиники.

– Ты такой заботливый. Не представляешь, как тоскливо и плохо мне было без тебя в Каире. Я ведь даже не успела рассказать, что недавно ко мне приходил отец.

– Твой отец? Чего он хотел?

– Он просил меня вернуться домой, но я очень испугалась. Хорошо, что беременности пока не видно. Папа считает, что ты вернулся в Украину и расстался со мной. Я не стала его разубеждать. Соврала, что еду в Эмираты на стажировку.

– А что будет, если он узнает правду?

– Даже думать об этом не хочу.

Сергей какое-то время обмозговывал услышанное. То, что отец знает о местонахождении Моны и хочет наладить с ней отношения, очень и очень плохо. Конечно, она поменяет квартиру, когда вернется в Каир, но что делать, если отец все-таки ее разыщет? Вот черт! Было бы лучше, если бы он, как и обещал, вычеркнул блудную дочь из свой жизни. А ведь Мона еще не знает, что скоро ей предстоит вернуться в Египет… Сергей похолодел от нехороших предчувствий.

– Может, есть смысл сказать твоему отцу, что ты навсегда уехала из Каира в другую страну или в другой город? Ну, например, тебе там предложили хорошую работу.

– Не знаю. Рано или поздно нам все равно придется объясниться, но сейчас я к этому не готова. Главное, что мне удалось без проблем уехать из Египта. В Украине я чувствую себя куда спокойнее: с одной стороны, все кажется чужим и странным, но с другой – здесь никому нет дела до наших с тобой отношений.

Мона еще крепче прижалась к мужу, и вскоре ее сморил сон. Сергей лежал рядом и размышлял о своих карьерных перспективах и грядущей революции, о будущем ребенке и о том, как сложится их дальнейшая жизнь. Сплошные вопросы, и никакой определенности… Захотев покурить, он вышел на балкон, заботливо прикрыв жену одеялом. Мона безмятежно спала, уверенная в том, что самое сложное осталось позади.

Вечером Сергей устроил ей экскурсию по центру Киева; она была заворожена красотой этого города и непрерывно щелкала фотоаппаратом, пытаясь запечатлеть каждую мелочь. Сергей смеялся и советовал ей не вести себя как туристка – ведь теперь это и ее город. Оказавшись с мужем в центре многолюдного Киева, Мона впервые ощутила себя абсолютно свободной – впервые за долгое время ей не приходилось ни от кого прятаться; можно было расслабиться и позволить себе не думать о том, что соврать свекрови по возвращении домой. Порой она смущалась, чувствуя взгляды прохожих, но в целом чувствовала себя превосходно. Ей хотелось растянуть этот вечер до бесконечности.

Поздно вечером к ним присоединились друзья Сергея, – они были весьма приветливы, хорошо владели английским и наперебой поздравляли их с воссоединением. Моне было неловко, когда эти незнакомые мужчины делали комплименты, долго трясли ее за руку, пытались приобнять или даже поцеловать в щеку; воспитанная в строгих исламских традициях, она не привыкла к таким знакам внимания со стороны посторонних. Да Ахмед скорее ударил бы лучшего друга, чем позволил ему приобнять или чмокнуть собственную жену! Моне казалось удивительным, что Сергей так спокойно реагирует на поведение своих товарищей, как будто не видит в этом ничего странного или предосудительного, но она напомнила себе, что он воспитан совсем в других условиях и, вероятно, не так ревнив, как знакомые ей египтяне. При возникновении любого телесного контакта с мужчиной, кроме беглого рукопожатия, Мона страшно смущалась – она краснела и лопотала что-то неразборчивое, мечтая поскорее восстановить допустимую дистанцию.

– Ты не привыкла, что тебя целуют в щеку? – догадался Сергей. – Это просто по-дружески. Мы ведь почти женаты, а они – мои друзья.

– Я знаю. Просто очень непривычно, – призналась Мона. – Не забывай, что я прилетела только сегодня.

– Тебе нужно время, чтобы привыкнуть, – согласился он. – Друзья предлагают посидеть где-нибудь в кафе, отметить знакомство. Ты не против?

– Конечно, если ты хочешь. А другие женщины там будут?

– А тебе нужны другие женщины? – рассмеялся Сергей.

– Понимаешь, мне как-то неловко сидеть в чисто мужской компании. Да и вообще я бы с удовольствием пообщалась с какой-нибудь украинкой.

– Девушек нет, – развел руками Сергей. – Если тебя это смущает, я могу отказаться. Неужели ты так боишься моих друзей?

– Я вовсе не боюсь. Пойдем, если ты хочешь, я не против.

В глубине души Моне очень хотелось поболтать с местной девушкой, чисто по-женски, и задать ей вопросы, которые она не может задать Сергею. Например, как они строят отношения с мужчиной, как распределяются права и обязанности в семье, какую одежду они носят дома? Но пока такого знакомства не предвиделось, Мона решила забыть обо всем, к чему она привыкла в Египте, и вести себя так, как говорит Сергей. Раз для него нормально вести свою жену в кафе с друзьями мужского пола, значит, пусть так и будет. Ведь женщина входит в семью мужа и подчиняется установленным им правилам, а не навязывает свои, – это убеждение Мона впитала с молоком матери. Раз она вышла замуж за иностранца и приехала в Украину, значит, надо приспосабливаться и привыкать к их образу жизни.