— он вскоре придёт в себя и не будет подвержен шёпоту древних богов. Если же их слова укоренились в нём… Он обязательно постарается исполнить их волю.

* * *

…Я выхожу из книги, резко распахнув глаза. Вдохнув несколько раз, сажусь на кровати. Вокруг стоит посапывание и храп десятников. На улице — глубокая ночь…

Я возбуждён, раздражён, предчувствую кучу новых проблем. Слова Беренгара занозами засели в сознании, а мысли о том, что может натворить Пек, не оставляют меня.

В голове непрерывно звучат слова Сейнорай: “Советую самому тебе проверить”...

Расскажет ли шнырь обо мне? Или забудет случившееся? Повлияет ли на него росток от камня Эрленкар, скрывшийся под кожей?

Вопросов, как обычно, больше, чем ответов…

И беспокойство, снедающее душу и разум, не даёт мне спокойно заснуть — поэтому я тихо собираюсь и выхожу из казармы.

Ночью город пуст. Жители спят, ставни на окнах закрыты, лишь гарнизонные патрули разгуливают с факелами по затянутым туманом улицам. Кроме них здесь можно встретить таких же, как я, солдат, которым не спится. Одни куда-то бредут по своим делам, другие слоняются в поисках выпивки, третьи — возвращаются от городских шлюх.

Прежде чем я добираюсь до лазарета, встречаю несколько компаний служивых, сонно бродящих по городу и два патруля. Оба раза они спрашивают у меня документы, но убеждаются, что всё в порядке, и отпускают восвояси.

Лавенгейский вал и днём не производит впечатления бурлящего котла, а ночью и вовсе утопает в тишине. Лишь вдалеке слышится шум — пьяный гомон, смех, собачий лай. Но он настолько редок, что вызывает, скорее, беспокойство, нежели облегчение.

Длинное одноэтажное здание с покатой крышей, устланной красной черепицей, широкими окнами и небольшой, пристроенной с торца часовней, тоже будто спит. Лишь на входе горит пара магических светильников и сидят двое целителей, покуривая трубки.

Но прежде чем подойти к ним и поинтересоваться судьбой сослуживца, я замечаю, как одно из окон, скрытое тенью ближайшего здания, открывается…

Внутри мгновенно ёкает, и я прижимаюсь к стене торговой лавки, оставаясь в проулке, из которого не успел выйти.

Целители на входе, увлечённые беседой, не замечают Пека, бесшумно выбирающегося из окна.

Ялайский пепел! Неужели Беренгар был прав? И я беспокоился не зря — шнырь всё-таки оказался подвержен действию камня Эрленкар! Если так, то что с ним теперь делать? И главное — куда он собрался?

Оказавшись снаружи здания, Пек оглядывается и двигается вдоль стены, а затем заворачивает за угол.

Нужно проследить за ним! Узнать, что он задумал! Вдруг это камень Эрленкар велит ему что-то сделать? А если нет, и я плохо рассчитал энергию в символах Ар — значит, он направился к Имлерису и попытается рассказать обо мне…

Проклятье, да сейчас идеальный момент, чтобы грохнуть его, и дело с концом! Он сбежал из лазарета, и никто шныря даже не найдёт, не свяжет со мной…

Трясу головой, прогоняя вновь возникшие мысли об убийстве Пека. Ялайская гниль! Они снова возникают так резко, так неожиданно, и голос…

Голос, которым я произношу их в своей голове, чем-то отличается от моего собственного. На миг даже приходит вопрос — а мои ли это мысли, или нет? — но я прогоняю его, потому что Пек уже скрылся из поля зрения.

Что бы я ни решил, интуиция подсказывает — нужно следовать за ним!

Крадусь за Пеком долго — парень бесцельно бродит по городу, словно сонный, тыкаясь в разные переулки, возвращаясь из тупиков и вообще — складывается впечатление, будто он сам не знает, что ему нужно. Но за пределы крепостных стен шнырь не лезет — будто бы ищет что-то именно в «Глотке червя»…

Я уже подумываю, что интуиция меня обманула, и сослуживец просто рехнулся, но как только решаю подобраться ближе к Пеку и вырубить его, парень сворачивает с улицы, целеустремлённо пробирается через переплетения жилых домов и их дворы, а затем выходит к складскому району в западной части города. У одного из проулков рядом с продуктовым хранилищем его встречают двое — солдаты с нашивками местного гарнизона.

Хмм… Всё это очень странно…

Обменявшись с вояками несколькими словами, Пек исчезает в тени меж зданиями, а я, ругаясь про себя, обхожу кружным путём, надеясь не упустить его.

Ялайская гниль, что же он задумал? С кем встречается? Кто эти люди?

Двигаясь вдоль каких-то складов, я обхожу солдат и вновь пристраиваюсь за Пеком, скрываясь в тенях. Держусь недалеко — в паре десятков шагов, самое большее, чтобы успеть среагировать в случае чего.

И это оказывается оправданным решением!

Сослуживец, шаркая ногами, подходит к складскому помещению, размером с двухэтажное здание. В верхних окнах, сейчас приоткрытых, я вижу отблески света — там внутри, судя по приглушённым голосам, кто-то есть.

Пек направляется к дверям склада… Похоже, всё это время он шёл именно сюда!

Что бы он ни задумал — нельзя дать ему попасть внутрь! Неважно, связана его ночная прогулка с камнем Эрленкар или мной — поведение Пека слишком подозрительно, чтобы пустить ситуацию на самотёк. Вырублю его и проверю, куда он шёл, а уж затем буду принимать решение, что делать дальше!

Оглядевшись и убедившись, что рядом нет никого, кто может помешать, я быстро и бесшумно выскакиваю на пустырь перед складом, оказываясь за спиной шныря, и второй раз за неполные сутки отправляю его в забытьё с помощью символа Ар.

Парень даже не слышит моего приближения — лишь падает, как подкошенный, когда невесомый энергетический знак пронзает его голову.

Похватив тело шныря, я оттаскиваю его назад, в сторону проулка, откуда только что выскочил — и вовремя! Стоит уложить Пека на землю, как небольшая калитка, вмонтированная в огромную дверь склада, открывается, и из-за неё показываются двое людей.

Одного из них я знаю — это командир «Стальных волков»! Их тоже расквартировали в городе, но гораздо раньше, чем нас.

Одноглазый мужчина с вытянутым подбородком и орлиным профилем стоит на входе в склад и странными, дёргаными движениями осматривает пустырь, с которого я только что убрался. Выглядит это жутко — капитан Стоун, кажется, так его звали, будто бьётся в припадке, но остаётся при этом на ногах.

Изнутри доносится какой-то вопрос, который я не могу разобрать, и капитан, обернувшись, выкрикивает хриплым голосом:

— Н-нет!

В дверях появляется ещё один человек. В свете факела, который он держит, я вижу нашивку десятника и герб местного гарнизона.

— Он шёл, но не добрался… — говорит сержант.

— Его нужно найти. Я чувствую,