Я походила вокруг окна, подумала немного, а потом решила,что раз шпингалеты не открыть, то я могу их отвернуть совсем. Вылезу, а окноприкрою, потом вернемся, на место поставим. Все-таки все мужчины удивительносамодовольные создания. Им почему-то никак не может прийти в голову, чтоженщина моей комплекции способна держать в руках отвертку. Казалось бы, ну чтотут такого сложного – отвинтить четыре винта? Ну потрачу я на это вдвое большевремени, чем средний мужчина, но ведь сделаю же! Но нет, им кажется, что мытакие дуры, что держим отвертку другим концом или вообще путаем ее состамеской. Вот совсем нет у нас мозгов, хотя тут мозги как раз и не требуются.Кирилл в этой суматохе не принял во внимание, что я – одинокая женщина.

Ремонт в моей комнате мы сделали вдвоем с Галкой, карниз иполки прибил Сережа, но он часто уезжает, и вообще у него масса дел, а если ябуду за каждой мелочью обращаться к приятелю или еще к какому-нибудь соседу, торано или поздно они дадут мне понять, что «на спасибо не отъедешь», и будутпо-своему правы. А у женщин моего возраста и внешности мужчины денег не берут,предпочитают получать в иной валюте. Так что мне пришлось научиться самойзабивать гвозди и делать многое другое.

В нижнем ящике кухонного стола я нашла у Кирилла кучу всякихинструментов и принялась за работу. Как я уже говорила, окна кухни Кириллавыходили в глухой колодец, превращенный жильцами в коллективную помойку. Ну даладно, сначала вылезу, потом посмотрим, что делать дальше.

С чертовыми винтами я провозилась гораздо дольше, чемрассчитывала, но после первых двух дело пошло быстрее. Я до крови ободралакостяшки пальцев, сломала ноготь, но все же добилась своего. Подумаешь, какаясложность! Я вас умоляю, не смешите мои тапочки, как говорит герой моей любимойтелепередачи. Потом я спрыгнула во двор. Бр-р! Чего только не напихали сюдабессовестные жильцы за долгие годы! Старые пружинные матрасы, какие-то ватникии рваные халаты, поломанные куклы и этажерки, был даже патефон с разбитымипластинками. Слава Богу, пищевые отходы мне под ноги не попались, все-таки былиу людей остатки совести.

Я прикрыла окно снаружи и огляделась, никакого выхода изэтого тупичка, как я знала раньше, не имелось, однако в него выходили окна нетолько квартиры Кирилла. Одно окно было аккуратно занавешено изнутри портьерой,подойдя, я заглянула в оставшуюся между занавесками щелку и увидела семью заобеденным столом. Там была девчушка Аськиного возраста, и пугать ее мне незахотелось. На следующем окне шторы тоже были задернуты не плотно, и, еще незаглядывая туда, я услышала вопль:

«Убирайся к ней, раз она тебе так нужна!» В комнатездоровенная бабища в халате поверх ночной рубашки, хотя на дворе был белыйдень, рыдала в полотенце, а у ног ее ползал хиленький мужичонка и повторял в ееколенки, выше он не доставал: «Ты же знаешь, что я без тебя жить не могу!». Всясцена игралась на постоянном накале страстей, и реплики повторялись понесколько раз на бис. Поскольку я оказалась единственной зрительницей этогопотрясающего спектакля, то уже подняла было руки, чтобы захлопать, но вовремяопомнилась. Если я сейчас сделаю попытку влезть в окно этой милой семейнойпары, то мужичка просто убьют, да и мне достанется. Мне стало жалконезадачливого героя-любовника, да и себя заодно, поэтому я передвинулась кпоследнему окну. Это было совсем без занавесок, и была видна пустая голаякомната, освещенная лампочкой без абажура. Посреди комнаты на самодельномтабурете сидел небритый мужик в майке и рваных тренировочных штанах. Перед нимна полу стояла полупустая бутылка водки, и он смотрел в угол таким тяжелымвзглядом, что мне страшно было даже подумать, что ему там мерещится.

Я решила, что этому я совсем не помешаю, он меня, скореевсего, просто не заметит. Ощупав окно, я поняла, что оно не заперто – этомуалкашу было не до таких мелочей. Я тихонько надавила на створку, и онаотворилась. Взобраться на подоконник снаружи оказалось намного труднее, чемизнутри, – пришлось подтащить к окну старую тумбочку, благо подручногоматериала во дворике валялось более чем достаточно. Я вскарабкалась наподоконник и как можно тише спрыгнула на пол. Хозяин комнаты в это время решалтруднейшую проблему – допивать сейчас или оставить на вечер, мне казалось, чтоя слышу скрип его мозгов, не привыкших к такому усилию. Очень медленно, нацыпочках, вдоль стеночки, я начала двигаться к двери. Очевидно, к хозяинувнутрь все же проникали посторонние звуки, потому что он перевел свой тяжелыйвзгляд на меня. Я постаралась придать своему лицу потусторонний вид ипродолжала движение. Нет меня совсем, призрак я, фантом, плод его больноговоображения! Очевидно, алкаш так меня и воспринял, потому что потерял ко мневсякий интерес, и я спокойно вышла из комнаты. Коридор был узкий, длинный истрашно захламленный. Прикинув, в какой стороне должен был выход, я двинуласьнаугад, лавируя между старыми шкафами, сосланными на покой комодами и коробкамис неопределенным барахлом. Через некоторое время навстречу мне попалась теткасредних лет, в бигудях и цветастом халате, с кастрюлей горячего супа в руках.Увидев меня, она чуть не выронила кастрюлю и заорала:

– Опять к Ваське всякая шваль ходит! В коридоре былотемно, и тетка меня не разглядела, поэтому я не обиделась и любезно сказала:

– Спокойно, тетя, скажите, где выход, и я ухожу.

– Да ты, может, сперла у него чего!

– Да что у него красть-то? – изумилась я.

– И то верно, – мирно согласилась тетка и сказала,где выход.

Оказалось, я шла совершенно не в ту сторону. Вот так всегда,с ориентацией у меня плохо, могу в трех соснах заблудиться. На следующем виткелабиринта… простите коридора, на меня сверху свалился огромный кот. Весил он неменьше десяти килограммов. Кот не имел в виду плохого, просто иначе ему было неслезть со шкафа, вот он и поджидал одиноких прохожих. От удара котом плечо заломило.Вот раскормили всей квартирой, а еще жалуются, что плохо живут!

Наконец обнаружился выход из этих катакомб, и, едвасправившись с бесчисленными замками, я вывалилась наружу. Я оказалась совсем надругой улице, не на Зверинской, но эта часть Петроградской стороны тем ихороша, что, где бы вы ни находились, вы всегда увидите шпиль Петропавловскойкрепости, и я быстро пошла в нужном направлении. Настроение у меня былодовольно боевое. Я вспомнила все, весь этот несчастный пропавший день, у менятеперь есть Кирилл, сейчас надо только поймать этого крысеныша Карамазова, апотом можно будет привезти Аську из ссылки, и все будет прекрасно.

По узкому деревянному мостику я перешла речку Кронверку иоказалась на территории крепости. Я торопливо шла вдоль крепостной стены к томуместу, где мерзавец Карамазов гнусным голосом назначил встречу Кириллу. Стена вэтом месте невысокая, особенно с внутренней стороны крепости, и я, подойдя кместу встречи, легко поднялась на нее и взглянула вниз. Там, под самой стеной,на узком пляже стояли два человека. Один из них был Кирилл, а второй –естественно Карамазов. Его палочка валялась рядом, а он держал в руке пистолети направлял его на Кирилла. При этом видно было, что у них идет весьмаоживленный разговор. Они были от меня достаточно далеко, поэтому я сталакрасться ближе, прячась за стеной. Я поняла, что если я хочу помочь Кириллу, тодолжна сделать это именно сейчас.