я смотрю на эту картину с замиранием сердца, прижимая к груди злополучные розы, как будто хватаюсь за спасательный круг.

– Зачем? – перевожу взгляд на Захара, который уже не просто злится – он в ярости.

– Чтобы доходчивей было, – шипит, как змея, в ответ, глядя на Петю. – Еще раз здесь увижу…

– Уходи, – резко прерываю его пламенную речь, и две пары глаз впиваются в меня взглядом. – Пока не успокоишься, я отказываюсь с тобой разговаривать.

– Ты хорошо подумала? – спустя минуту молчаливой паузы произносит мой любимый мужчина, не отрывая от меня своих ледяных глаз. – Променяешь меня на этого? – кивает в сторону Петра, который так и остается сидеть на полу.

– Я сделаю вид, что последнего вопроса не слышала, – произношу довольно твердо, но по глазам вижу, что мои слова не достигают цели. – Ты сейчас не в состоянии адекватно воспринимать действительность. Я не собираюсь оправдываться перед тобой за то, чего не делала. Уходи, Захар, – последнюю фразу произношу на выдохе, не отводя взгляда.

Он стоит какое-то время, не шевелясь, а после резко разворачивается и вылетает из комнаты. Закрываю глаза, пытаясь прогнать все ненужные мысли прочь. Захар успокоится, подумает над своим поведением, и мы обязательно разберемся в этом недоразумении. Меня очень больно ранит его недоверие – как он мог подумать, что у меня с Петей что-то есть? Или что я готова променять любимого мужчину на другого?

– Настя, – выводит меня из задумчивости голос Петра, и я резко открываю глаза, напрочь забыв, что он еще здесь.

– Ты тоже уходи, – мой голос звучит довольно твердо. – И не надо больше меня преследовать, Петя. Ни к чему хорошему, как ты мог увидеть, это не приведет.

Измайлов поднимается на ноги, еще раз вытирает тыльной стороной ладони разбитую губу, бросает на меня последний печальный взгляд и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.

Целый час я не нахожу себе места – мечусь по комнате, как загнанный зверь. Переживаю за Захара, как бы чего похлеще, чем разбитая губа у Измайлова, не отчебучил. Может, зря я его все-таки выгнала? Поругались бы, покричали, и пришли бы какому-то решению. Но его слова «решила скрасить одинокий вечер со своим ухажером» больно ранят – как он мог такое обо мне подумать?

Звук СМС на телефоне заставляет остановиться – интересно, кому я могла понадобиться в столь поздний час? Дрожащими пальцами беру свой гаджет в руки и открываю сообщение. Хоть паутинка на экране и мешает, но прочитать все-таки можно:

«Настя, я на вечеринке у Леры. Жду тебя, приезжай. Такси оплачу, так как выпил немного. Адрес…»

Вздох облегчения вырывается из груди – слава Богу, с ним все в порядке. А выпил – это не страшно. Наоборот, даже очень хорошо – расслабился, остыл и завтра мы спокойно поговорим обо всем. Однако место Захар выбрал не совсем удачное – не хочется мне туда ехать, хоть ты тресни. Но и бросить его одного я не могу, тем более, если просит меня побыть с ним рядом.

Ладно, уступлю и в этот раз – все-таки Лера его сестра, а на вечеринке собрались их друзья. К тому же, в доме у Захара есть личная комната, и никто не помешает нам закрыться там от любопытных взглядов. Да и мой любимый мужчина, уверена, меня в обиду не даст – он не раз доказывал, что всегда готов защищать свою птичку ото всех недоброжелателей.

Быстро собираюсь, вызываю такси, пишу записку Карине, куда поехала, и выхожу из комнаты. Машина с шашечками на крыше уже ждет меня возле центрального входа – усаживаюсь на заднее сиденье и называю нужный адрес водителю.

Однако, чем ближе мы подъезжаем к дорогому особняку, тем тревожнее становится у меня на душе. И сердце почему-то начинает стучать быстрее, заставляя меня еще больше нервничать.

Двор кишит автомобилями разных марок – Господи, сколько же народа здесь собралось! Не торопясь обхожу машины, целенаправленно двигаясь ко входу, возле которого меня встречает охранник. Называю свое имя, а мужчина кивает в ответ, открывая мне дверь и пропуская вовнутрь.

Народа и вправду очень много – кто-то танцует, кто-то разбился на группы и о чем-то мило беседует, по крайней мере, смеются очень громко, а я ищу глазами Захара. Его нигде нет, и чувство тревоги начинает давить еще сильнее.

– О, Настена, – слышу сбоку женский голос и поворачиваю голову в его сторону. – Ты что здесь делаешь? – Лера довольно твердо стоит на ногах, держит бокал с какой-то голубой жидкостью, при этом улыбается на все тридцать два зубы.

– Ты Захара не видела? – у меня нет желания вести с ней светские беседы, поэтому сразу же задаю интересующий меня вопрос.

– Да вроде голова у него разболелась, – пожимает плечами Гончарова. – И он пошел к себе в комнату, – вздох облегчения вырывается у меня из груди, что с парнем все в порядке. – Второй этаж, вторая дверь по правой стороне, – Валерия кивком указывает мне на лестницу.

Делает глоток из своего бокала и снова ехидно улыбается, однако я не обращаю больше на нее никакого внимания. Пробираюсь сквозь толпу полупьяных мажоров, стараясь никого не задеть, а после быстренько поднимаюсь по ступенькам на второй этаж. Возле стены, правда, с левой стороны, страстно целуется какая-то парочка, и даже не прерывает своего занятия, слыша мои шаги.

Мне в принципе нет до них никакого дела, поэтому я аккуратно двигаюсь дальше, через пару секунд подходя к нужной мне двери. Сердце снова ускоряет свой темп, и я никак не могу успокоиться – с каждым вздохом нервничаю все сильнее, да так, что даже руки начинает бить мелкая дрожь.

Господи, Настя, успокойся. Там за дверью твой любимый мужчина – пусть даже пьян, зато цел, здоров и невредим. Сейчас ты удостоверишься, что с ним все в порядке, и можно со спокойной совестью возвращаться домой.

На мой стук в дверь никто не реагирует, и я нажимаю ручку вниз. Она поддается, как и дверь, кстати, тоже, потому что изнутри ее никто не потрудился закрыть.

Я переступаю через порог, однако лучше бы этого не делала.

А ещё не читала бы СМС, не вызывала такси и не приезжала сюда!

Боль и обида резко захватывают меня целиком в свой плен, а в голове звучит только один вопрос:

«Захар, за что?»

Тусклый свет от ночника светит на моего любимого мужчину, который лежит посреди огромной кровати, а сверху на нем сидит Вика Степанова, пребывая, в чем мать родила. Точнее, в нижнем белье, верхнюю часть которого пытается расстегнуть, даже не поворачиваясь в мою сторону. Захар, кстати, тоже лежит в одних