боксерах – его глаза закрыты, а руки находятся на Викиных ногах. Девушка справляется с застежкой, откидывает бюстгальтер в сторону и наклоняется вперед, укладываясь на парня сверху. Целует его, трется грудью о его голый торс, вертя при этом своей тощей пятой точкой из стороны в сторону, а из уст Захара вырывается стон.

– Я тоже тебя хочу, любимый, – произносит девушка довольно громко и снова впивается в его губы.

Делаю осторожные шаги назад и прихожу в себя только в коридоре. Резко захлопываю дверь и бегу к лестнице, на ходу не замечая никого вокруг. Ступенька, вторая, третья – я с трудом помню, как неслась вниз и как потом оказалась на улице.

Прихожу в себя от того, что кто-то хватает меня за руку, а мужской голос довольно громко кричит рядом с ухом:

– Настя, что случилось?

Сквозь пелену слез начинаю различать силуэт – передо мной стоит Рома Валевский и испуганными глазами смотрит на мое лицо.

– Ничего, – я сейчас не способна произнести больше ни одного слова, однако парень не унимается, крепко держа меня за руку:

– От «ничего» не летят как угорелые через весь дом и не рыдают на морозе, – он делает паузу и, не дождавшись ответа, произносит довольно строго:

– Еще раз спрашиваю, что случилось? Ты Захара видела?

– Вызови мне такси, – пытаюсь хоть как-то взять себя в руки, игнорируя последний вопрос, однако предательские слезы продолжают течь ручьем, не желая мне подчиняться. – Я хочу домой, – довольно тихо заканчиваю, всхлипывая, а Валевский прижимает меня к своей груди.

– Успокойся, птичка, – называет меня прозвищем, которое дал Захар, и от этого становится только хуже.

Слезы уже градом катятся по лицу, и я не могу больше сдерживать своих эмоций.

– За что, Рома? – я кричу, уткнувшись носом в кожу его крутки, и рыдаю, больше не сбегая ни от ни своей боли, ни от своих потерянных надежд.

Парень гладит меня по спине, успокаивая, как маленькую, и не выпуская из своих объятий. Он не отвечает на мой последний вопрос, так как, походу, не знает, что сказать. Они все такие – и Захар, и Валевский, и все их друзья, которые сейчас пьют и танцуют в доме у Леры.

Ведь меня предупреждали, чтобы не верила – но как же хотелось поверить!

– Давай я сам отвезу тебя домой, – Рома отстраняется от меня и заглядывает прямо в глаза, которые я прячу. Не хочу никого видеть, и слышать, кстати, тоже. – Я еще выпить не успел, поэтому могу сесть за руль. Настя, – немного встряхивает, чтобы я наконец-то посмотрела на него. – Стой здесь и никуда не уходи, хорошо?

Киваю, так как сил нет что-либо ответить, и Валевский нехотя меня отпускает. Я даже не замечаю, что выбежала со двора, и теперь стою одна посреди заснеженной улицы. Фонари горят вдоль всей территории, освещая дорогу – такую же одинокую и никому ненужную, как я. Боль жжет изнутри, однако слезы заканчиваются. Вытираю последние слезинки со щек, шмыгая носом, а в этот момент ворота открываются, и оттуда выезжает автомобиль. Останавливается рядом со мной, и Рома, не выходя из машины, открывает мне переднюю пассажирскую дверь.

В салоне тепло, ровный гул мотора успокаивает, и нет желания разговаривать. Я молчу, думая о своем, боковым зрением наблюдая, как парень периодически бросает косые взгляды в мою сторону.

– Может, расскажешь, что произошло? – он первым прерывает ледяное молчание, когда мы выезжаем на оживленный проспект.

– Твой друг тебе завтра все расскажет, – бросаю безразлично, однако Роман не унимается.

– Хотелось бы услышать твою версию происходящего, – продолжает давить на больное, не понимая, как мне сейчас плохо.

– Он написал СМС, чтобы я приехала, – начинаю издалека, так как понимаю – Валевский и дальше будет приставать со своими вопросами, выворачивая мне душу наизнанку. – Мы перед этим поссорились немного, и я его выгнала.

– И что же случилось в доме? – не дает мне закончить, снова задавая свои дурацкие вопросы.

– Ничего такого, о чем бы ты не догадывался, – тяжело вздыхаю и поворачиваюсь лицом к Роману. – Мой бывший любимый мужчина сейчас, по всей видимости, изменяет мне с Викой Степановой, потому что, когда я их увидела в его спальне, все к этому шло, – я горько усмехаюсь, сама не понимая, как получилось так быстро взять себя в руки.

– Это бред, Настя! – Рома повышает голос, однако так же резко остывает. – Захар не может тебе изменить со Степановой, – уже спокойнее произносит и делает паузу.

– То есть я все придумала и не видела собственными глазами, как они полуголые лежали в одной кровати? – на одном дыхании выдаю и резко выдыхаю.

– Уверен, здесь какая-то ошибка, – Рома пытается оправдать своего друга, чем снова вызывает у меня горькую усмешку. – Он терпеть не может Вику, как и я, кстати, тоже. Да, когда-то по пьяни пару раз они переспали, но это было давно.

– Рома…

Я только сейчас замечаю, что мы стоим перед общагой. Валевский смотрит на меня, и мне приходится ответить ему тем же. Возникает очередная пауза, а спустя пару минут парень заканчивает:

– Ты, главное, глупостей не наделай, Настен, – его голос звучит мягко, а глаза не отпускают. – Я завтра всё выясню, обещаю.

– Спасибо, Рома, что подвез, – открываю дверь, но продолжаю сидеть на месте. – И за поддержку тоже спасибо, – меня уже ничто здесь не держит, поэтому я вылезаю из автомобиля, не желая больше слушать слова Романа.

Понятно, что он пытается оправдать друга, но звучит это не слишком убедительно.

Если бы я не видела собственными глазами…

Если бы я не поехала на эту дурацкую вечеринку…

Так много этих «если», что от них начинает кружиться голова. И предательские слезы снова наворачиваются на глаза.

За что, Захар, ты так жестоко со мной поступил?

Глава 35

POV Захар

Господи, как башка трещит! Сил нет терпеть эту боль. Такое чувство, что я выпил вчера тонну спирта, а не пропустил лишь пару стаканчиков вискаря с друзьями. И ведь нихрена не помню – как же я умудрился вчера так сильно напиться?

Усаживаюсь на край кровати, закрываю глаза и кривлюсь, сдавливая голову двумя руками, чтобы хоть как-то уменьшить эту нетерпимую боль. Черт, и ведь точно не помню абсолютно нифига – такое чувство, что кто-то покопался в моей башке, пока я спал, и стер всю информацию, отформатировав мой мозг.

Надеюсь, я ничего вчера не натворил? Хотя в последнее время за мной подобного не водится.

Ладно, сейчас приму контрастный душ, выпью пару обезболивающих таблеток, и жизнь непременно наладится. Мне надо прийти в