Тина надела свой пояс с оружием, оглядела кабину. Из стены выступают панели двух медавтоматов. Судя по характеру надписей, для энбоно предназначен левый. Она вытащила его, вынесла наружу. Теперь продукты, оружие, костюм нега, вещи Тлемлелха. Под сиденьями кресел лежали аварийные комплекты: сложенный в виде рюкзака спальный мешок, внутри радиомаяк, аптечка, термоплита, передатчик, ракетница с сигнальными ракетами. Один из передатчиков Тина сунула в карман, два других выложила на пол. Радиомаяки и ракетницы тоже выложила: не стоит искушать Лиргисо. Если послать сигнал бедствия, его союзники примчатся первыми, поскольку здесь ни у кого, кроме них, нет летательных аппаратов.

Выбравшись из кабины, она упаковала в один из рюкзаков медавтомат, маскировочный костюм, изъятые у заводского персонала переводчики, банки с газировкой, валгрианские консервы и галеты. Лярнийские продукты распределила поровну между двумя другими рюкзаками. Плащ, пояс и бокал Тлемлелха положила в его собственный рюкзак, украшенный шнурками. Подняла все это и направилась к скалам. Похоже, что у цвета лярнийской аристократии не заведено самостоятельно таскать свой багаж, но Тлемлелху и Лиргисо придется на некоторое время пренебречь традициями.

Когда она вернулась, цвет лярнийской аристократии сидел на травке и обменивался колкостями.

– Все это мы понесем с собой. – Тина опустила рюкзаки на землю. – Это вещи, необходимые для нашего выживания.

– Ты взяла мой плащ? – забеспокоился Тлемлелх.

– Здесь он.

– И какие же у вас планы, великолепная кхей-саро? – осведомился Лиргисо.

– Добираемся до ближайшего населенного пункта, где базируются твои сообщники. Я забираю у них аэрокар – возможно, с твоей помощью, – и мы летим в Яганл. Там ты покажешь мне проход на Валгру.

– Потрясающий план, не могу как следует выразить свое восхищение! – Какие эмоции он спрятал за иронией, Тина угадать не смогла. – До населенного пункта добираемся пешком?

– У тебя есть другие предложения?

– Этого-то я и боялся…

Тлемлелх тем временем надел пояс с двумя кобурами и голубой с серебряными искрами плащ.

– Кхей-саро, могу я смиренно попросить вас об одолжении? – Переводчик снабдил фразу Лиргисо умоляющей интонацией, но было это кривлянье или всерьез – поди разберись.

– Можешь.

– Мне тоже нужен плащ. Не надо унижать меня, я злопамятный… да и по ночам тут бывает холодно.

– У меня нет ничего подходящего. – Тина взглянула на Тлемлелха. – Ты лишний плащ не захватил?

– Нет. Блистательный Лиргисо любит причинять унижения другим, но сам не любит их терпеть!

Повернувшись к Лиргисо, она развела руками:

– К сожалению, ничем не могу помочь.

– Кресла в машине снабжены парашютами. Если вы, кхей-саро, снисходительно согласитесь вырезать подходящий по размеру кусок ткани, у меня будет плащ.

– Хорошо, вырежу. Я все равно схожу туда еще раз, за черным ящиком.

– Что такое черный ящик? – спросил Тлемлелх.

– Прибор, который находится в машине. Он фиксирует все, что происходит во время полета – показания других бортовых приборов, разговоры в кабине, видеозаписи… Мне нужно собрать побольше информации о шайке Сефаргла, вдруг там есть что-нибудь полезное.

– Я не понял, видеозаписи – это что?

– Вы даже это не используете? – удивилась Тина. – Это подвижное изображение всего, что происходит в кабине и снаружи, около машины.

Лиргисо больше не улыбался. Она заметила, что его слуховые отростки напряженно вибрируют.

– Все, что мы делали в кабине, можно снова увидеть и показать другим? – переспросил Тлемлелх.

– Да.

– Тогда блистательный Лиргисо уничтожен! Так же, как я!

– Ну да, он ведь столько рассказал нам о Сефаргле и о своем тайном обществе…

– Тина, я не об этом. – Тлемлелх ликующе рассмеялся. – Подумаешь, рассказал… Из такой истории он бы выкрутился, при его-то способностях! Но теперь ему одна дорога – во Фласс! Слышишь, Лиргисо, ты поторопился попрощаться с Флассом!

– Тогда я не понимаю, что является компроматом. – Тина взглянула на помрачневшего Лиргисо. – Ваш секс?

– Ну что ты, секс – это просто секс, – возразил Тлемлелх. – В пасти у Фласса мы предавались любовным играм, в этом есть утонченный шарм. Все бы нас поняли. Но Лиргисо пил вино прямо из бутылки! Так делают полуживотные, а не Живущие-в-Прохладе. В этом нет никакого шарма, и это полностью уничтожает его статус Живущего-в-Прохладе.

– Но это же такой пустяк… Какая разница, как он пил?

– Это не принято! Я ведь тебе говорил.

– Лиргисо, это правда?

– Увы… – Тот вздохнул. – Жажда меня все-таки убила, не одним способом, так другим.

Ошеломленная Тина молча смотрела на них. Непостижимо… Хотя, если разобраться, в человеческих Сообществах ничуть не меньше бессмысленных правил и ограничений. Это она привыкла жить по своим собственным правилам, не заботясь о том, что принято, а что не принято, но подавляющее большинство людей ведет свое существование, запутавшись в паутине общепринятого, и не мыслит иных вариантов.

– Бесподобная кхей-саро, так ли уж вам нужен этот черный ящик? – вкрадчиво заговорил Лиргисо. – Пока вы будете доставать его из недр машины, Фласс может проголодаться и накрыть вас своей темной волной. Серьезно, я буду искренне скорбеть, если он сожрет вас. Я знаю о Флассе достаточно, чтобы дать совет: не стоит надолго задерживаться около его пределов.

– Фласс не тронул меня в первый раз – думаю, не тронет и во второй. А черный ящик мне очень нужен, особенно теперь. Обменяю компромат на твое содействие и проход в Яганле.

– Я всецело ваш, кхей-саро! – Лиргисо сделал насмешливо-грустный жест.

На берегу ничего не изменилось: Фласс был спокоен, аэрокар лежал на прежнем месте. Вскрыв спинку одного из кресел, Тина извлекла парашют, разложила его на земле и отрезала достаточно большой кусок плотной шелковистой ткани. Потом нашла в кабине набор инструментов и начала вывинчивать крепеж панели, за которой, согласно стандартной схеме «Торнадо», должен помещаться контейнер с черным ящиком. Время от времени она поднимала голову и бросала взгляд в иллюминатор: никакой опасности, живой студень равнодушен и миролюбив.

Устроившись около рюкзаков, на бархатистом травяном покрове, Тлемлелх вкушал злорадное удовлетворение: во-первых, он в плаще, а Лиргисо обнажен, как какой-нибудь нег или чливьяс; во-вторых, высокий статус того, кто безжалостно расправился с его статусом, теперь тоже обратился в ничто! А в-третьих, при ярком солнечном свете были отчетливо заметны припухлости и трещины на изумрудных губах Лиргисо, и в придачу синяк на лодыжке Жаль, что поставить ему фингал так и не удалось…

– Получаешь удовольствие от своего нынешнего положения, блистательный Лиргисо?