- Госпожа, я умою маленького сеньора, покормлю и уложу его спать. За дорогу он совсем вымотался, на совенка похож.

Вивьен не стала ждать каких-то дополнительных указаний и, взяв за руки Робера и свою дочь Абелию, медленно пошла к донжону. Сабине очень захотелось, чтобы сын запротестовал, вернулся к ней или отцу, но он неожиданно покорно пошел за любимой нянькой. Виконтесса почувствовала укол ревности. Судорожно вздохнув, она постаралась мыслить трезво: прекрасно, когда есть женщина, которой ты можешь безоговорочно доверить сына. Глупая материнская ревность!

Сабина решительно оторвала взгляд от поднимающейся по высокой лестнице Вивьен с детьми и только тут заметила стоящего внизу мужа. Тот, очевидно, давно уже наблюдал за ней, потому что в его глазах была ирония.

- Опять приревновала?

- Чуточку… уже справилась.

Сабина виновато улыбнулась и спрыгнула с коня в его заботливо протянутые руки. Муж на мгновение прижал ее к себе. Сабина чмокнула его в подбородок - куда достала - и прошептала:

- Как же я люблю тебя!

- Почему я так редко слышу эти чудесные слова? - мягко улыбнулся он.

- Потому что я редко вижу своего чудесного мужа, - парировала она.

* * *

Сабина уже месяц занималась стрельбой из арбалета. Значительных успехов, да и незначительных тоже, она пока не добилась, но удовольствие от занятий получала колоссальное. О попадании в цель речи пока не шло, сейчас бы научиться отправлять стрелу в заданном направлении, а не куда бог пошлет. Но все зависит от нее, а также от ее терпеливого, усердного наставника.

Впервые взглянув на шрамы Климента, Сабина, как и все, отшатнулась. Нельзя сказать, что они безнадежно его изуродовали, но на бугристые рубцы, вспахивающие нежную кожу, смотреть было неприятно. Сабина научилась устремлять взор мимо, когда разговаривала с Климентом. Однако ее привлекали его изящные руки, на которые во время обучения приходилось смотреть постоянно. Ногти изгрызены едва ли не под корень, на коже от тетивы появились твердые мозоли, но очень уж у него узкие ладони, тонкие запястья, длинные пальцы. Да и на лице там, где нет шрамов, кожа такая нежная. Климент утверждал, что ему двадцать пять лет, но в этом возрасте мужская кожа намного грубее. Да и щетины у него совсем нет. Например, на подбородке. Там нет шрамов, но и борода не растет.

Как-то Климент помогал Сабине прицеливаться. Приобняв сзади, он поднял ее локти до нужной высоты, и виконтесса уперлась спиной в его грудь.

В женскую грудь! Она была туго перевязана, но в такой интимной близости чувствовалась отчетливо.

После занятия Сабина взяла «Климента» за руку и повела в молодой сад с крошечным цветником, который прошлой весной разбила у одной из крепостных стен. Они уселись на каменную скамейку, и виконтесса скинула с головы арбалетчика капюшон шаперона. «Климент» не возражал: вокруг никого не было, а хозяйки после месяца ежедневного общения он уже не стеснялся. Негромко, чтобы не испугать его, Сабина начала продуманную беседу:

- Мы с тобой столько времени проводим вместе, и я многое подмечаю.

«Климент» явно занервничал и боязливо оглянулся по сторонам. Виконтесса поспешила его успокоить:

- Не переживай, этот разговор останется между нами. Почти все мужчины вместе с моим супругом на охоте, а дозорные высоко на стенах - не услышат. Задам прямой вопрос: ты - женщина?

«Климент» низко опустил голову, и Сабине пришлось приподнять его лицо за подбородок:

- Ты можешь мне полностью довериться. Если причина шрамов - совершенное преступление, я никому об этом не скажу и придумаю, как тебе помочь. У тебя очень добрые грустные глаза, и я не верю…

- Я не преступница, а жертва! - воскликнула арбалетчица, и в ее глазах появились слезы. - Вы правы, я - женщина, меня зовут Клеменс. Когда-то я была очень красива…

Горе, прорвав дамбу давно сдерживаемой боли, потекло грязевым потоком страшного сумбурного рассказа.

Когда-то - лет десять назад - Клеменс прислуживала графине де Даммартен, убирала гостевые покои. Ее угораздило влюбиться в прекрасного рыцаря Жана, состоявшего телохранителем в свите графа. Жан ответил ей взаимностью. Юная девушка понимала, что ни о какой свадьбе речи быть не может, но отдалась ему с пылом первой любви и упивалась мужским вниманием, жаркими ласками и нежными словами. Вскоре их связь стала известна Матильде. Как позже выяснила Клеменс, Жан давно уже был любовником графини.

Юная красавица вызвала у хозяйки зависть и ревность. Гремучая смесь! В припадке лютой мстительности, давно вошедшей в поговорку у местных жителей, Матильда исполосовала лицо соперницы крошечным кинжалом, всегда висевшим у нее на поясе. А после спрятала служанку в подземелье. В грязной сырой камере раны Клеменс воспалились, отчего позже срослись безобразными рубцами. Очевидно, Жан недолго горевал по исчезнувшей любовнице, потому что Матильда, успокоившись, вскоре отпустила пленницу и приказала ей исчезнуть из графства. На всякий случай пригрозила расправой над ее младшей сестренкой. Защитить их было некому: родители умерли, и сестра жила в прислугах у родственников.

Раздавленная Клеменс, как только увидела свое отражение в речке, задумала утопиться. Однако мелкая речка за лето почти пересохла, в самом глубоком месте вода не доставала и до груди. Тем не менее мысль о самоубийстве не исчезла. Изуродованная девушка решила отравиться и выкрала в чьем-то сарае уксус, но лишь повредила голосовые связки, отчего ее голос осип. И вот тогда ей пришла в голову идея стать мужчиной. Еще в детстве отец, служивший наемником, обучил Клеменс стрельбе из арбалета. Она стащила мужскую одежду, собрала котомку с пожитками, прихватила отцовский арбалет и отправилась странствовать по свету. После долгих мытарств ей удалось примкнуть к разбойничьей шайке. Один из главарей довольно быстро догадался, что она женщина, но никому не сказал. Зачем делиться женским телом с другими? Товарищи по разбою, очевидно, решили, что они содомиты, но нормы морали там были не в почете, поэтому их никто не трогал.

Так Клеменс лет на семь обрела относительный покой. Сожитель, оберегая тайну, по-своему заботился о ней. Даже заказал у талантливого оружейника на свои деньги вот этот легкий, небольшой по размерам, но очень мощный арбалет. Клеменс-Климента считали хиляком и на разбой не брали, но вменили ему в обязанность охоту на мелкую дичь. Ежедневная охота и отточила меткость Клеменс до совершенства. Однако весной ее любовника убили. Лишившись защиты, она поспешила покинуть банду. И в конце концов приблудилась к королевскому лагерю.

Потрясенная Сабина долго молчала. Затем решилась уточнить некоторые детали:

- Ты долго жила с мужчиной, а… как же дети?

- Одна лесная знахарка-отшельница научила меня вытравлять нежелательный плод. Судя по всему, детей у меня больше никогда не будет.

- Отомстить хотелось?

- Сначала - да. Матильде, Жану… Строила планы, упивалась в воображении их будущими страданиями. Меня переубедил разбойник, мой сожитель. Он оказался мудрым человеком и доказал мне бессмысленность мести, делясь воспоминаниями из своей жизни и историями чужих судеб.