и Кая это даже не интересовало.

– Я не думал. Я знал. Я все еще любил тебя, и я знаю, что ты все еще любила меня. Ты просто использовала его, чтобы вызвать у меня ревность. Он же еще ребенок.

– Да? Ты так уверенно об этом говоришь, потому что хорошо меня знаешь? – отрезала она. – Может, мне нравятся мужчины помоложе!

– Да. Потому что я любил тебя больше половины жизни, с тех пор, как увидел на Медее, когда мы были детьми. А молодые мужчины наводят на тебя скуку. Недостаточная интеллектуальная стимуляция. Или стимуляция других… типов.

Цуна открыла рот и тут же закрыла его. Она поджала губы.

– Я пошла присматривать за Марин, пока Феррис не вернется. – Она повернулась к Аури. – Приятно было пообщаться. Надеюсь узнать тебя получше, когда нас не будут подслушивать. – Она бросила на Кастора кипящий взгляд, полный страсти и ненависти. Затем развернулась и вошла в лазарет, плотно закрыв за собой дверь.

Кастор откинул с глаз распущенные косички и, бормоча под нос, проклял весь женский род.

Аури откашлялась.

– Эм… я проведаю Тая. – Она откладывала визит, но знала, что должна принести Таю очень поздний ужин. Она сомневалась, что кто-то удосужился его накормить. После того, как «Пустельга» взлетела, заботы экипажа переключились на лечение травм и полет до Рокутона.

Кастор пожал плечами, как будто ему было все равно до ее дел. Он все еще смотрел на Цуну через стеклянные стены лазарета.

Радуясь возможности уйти, Аури поднялась по винтовой лестнице на второй уровень. Прошла через столовую на кухню, где в большом стеклянном сосуде все еще томилось тушеное мясо. Приспособление использовало энергию воздуха, чтобы поддерживать остатки еды теплыми. Касание нагретого стекла дало понять, что оно работает. Аури схватила тарелку и зачерпнула несколько ложек рагу.

Бёрди ждала у ее ног и бесстыдно выпрашивала еду. Эта привычка ухудшилась с тех пор, как они присоединились к команде. Без сомнения, ей давали слишком много запретных угощений. Аури нахмурилась.

– Ты стала избалованной, – упрекнула она собаку. Будь она посмелее, то отправила бы Бёрди спать, но часть ее надеялась, что компания собаки снимет неловкое напряжение, возникшее между ней и Таем.

С тарелкой рагу в руке Аури направилась к двери, ведущей в грузовой отсек, Бёрди последовала за ней. Она прошла по коридору, остановившись там, где находились комнаты членов экипажа. Феррис и Катара отдыхали после безумного хаоса стабилизации Марин. Она подумала о неустанных попытках Ферриса приблизиться к киллеру. И о случайном проблеске интереса Катары. Этого было так мало, но Феррис никогда не сдавался. Или слишком сильно давил на Катару.

Аури задавалась вопросом, каково это быть так желанной кем-то. Разумом, телом и душой.

От внезапного звука она навострила уши. Звук был похож на крик. Она закрыла глаза и прислушалась. Когда крик раздался снова, она поняла, что слышит его из коридора справа от нее.

Каждую ночь на борту «Пустельги» Аури слышала стоны, крики, временами даже приглушенные вопли. Однажды она набралась смелости и спросила об этом Марин. Девочка ответила, что Малакай «прячет демонов под своей кожей и борется с ними по ночам» – строчка из известного стихотворения, посвященного посттравматическому стрессу военных. Затем она объяснила, что есть негласное правило: его нельзя беспокоить. Экипаж спокойно воспринял ночные бои Малакая.

Но Аури не смогла.

Каждую ночь она лежала в постели без сна и прислушивалась. Она не знала, какие кошмары ему снились, какие ужасы он снова и снова переживал во сне. Но она не хотела, чтобы он был один, даже если не подозревал о ее ночном бдении.

Сегодня все было иначе. Может быть, усталость, сковавшая тело Аури, сподвигла ее на это. Может быть, она хотела избежать встречи с Таем еще на несколько минут. Или она просто хотела утешить кого-то и получить утешение в ответ.

Аури кралась по коридору до каюты капитана, которая занимала все восточное крыло «Пустельги». Она остановилась у единственной двери, прижавшись ухом к рисовой бумаге. Тарелка согревала ее ладонь, пока она прислушивалась.

Сначала в комнате воцарилась тишина. Потом раздалось приглушенное ворчание, за которым последовал шорох простыней.

Пальцы Аури сомкнулись на дверной ручке. Если она заперта, она уйдет, а если нет…

Она дернула ручку, и дверь приоткрылась.

К ее удивлению, в комнате горел свет. Не яркий, не ослепляющий, но достаточно интенсивный для того, чтобы заснуть. Если только Малакай не рассчитывал, что свет рассеет тьму его снов.

– Сиди здесь, – прошептала она Бёрди. Затем она вошла в комнату, закрыв за собой дверь.

Глава двадцать девятая

26 августа 3319 года, 22:08:34

Галактика Анкора, планета 02: Исороку-Паттон, Местоположение Неизвестно

Комната Малакая была огромной. Ряды книг занимали всю стену, что было редкостью для Анкорской Федерации, где через сеть можно получить доступ ко всему – от стихов до романов и учебников. Под двумя окнами, выходившими в темноту скрытого ангара, располагалось мягкое сиденье. В центре комнаты стоял большой котацу, вдоль которого были разложены книги и бумаги. В дальнем конце помещения слегка приоткрытая дверь вела в ванную. В углу, под прямоугольным окном, стояла большая кровать.

На ней и лежал Малакай, запутавшийся в простынях. Его лицо и обнаженная грудь блестели от пота. Одна подушка была брошена на пол, другая – крепко зажата в его кулаке, на котором по-прежнему была перчатка.

Вид его, такого беззащитного и раздетого, зачаровал ее. Хладнокровное безразличие, контроль, который он излучал, командуя экипажем, исчезли. Остался сломленный парень, немногим старше ее, борющийся со своими страхами.

Аури не должно быть здесь. Это вторжение в его частную жизнь. Малакай должен был закрыть дверь, ради всего святого. Она развернулась, чтобы уйти. Горячее рагу перелилось через край миски и обожгло человеческую руку. Она открыла было рот, чтобы крикнуть, но тут же вспомнила, где она, и застонала, переполненная болью.

Аури положила тарелку с рагу на котацу Малакая, слизнув остатки мяса с руки. Под ним кожа светилась ярко-красным.

Малакай резко вздохнул, зажмурив глаза. Его мускулы напряглись, грудь вздымалась с каждым вдохом.

Аури вздрогнула, озабоченно сдвинув брови. Она прокралась в ванную, схватив махровое полотенце из корзины на раковине. Сполоснула ткань прохладной водой и отжала ее. Много лет Аури страдала от кошмаров, и никто не мог ее утешить. Она многое бы отдала за то, чтобы кто-нибудь был рядом, когда она просыпается.

Аури присела на угол кровати Малакая. Половина его лица была вдавлена в матрас. Волосы взъерошились, на глаза упала прядь. Аури убрала