лезть под руку, понимая, что помощи от него сейчас действительно никакой. Так и докатили мотоцикл, не рискуя завести мотор и привлечь внимание, до самой ограды парка.

— А теперь куда? — озадачился Эрдари.

— Сейчас увидишь, — хмыкнула девушка и привалив своего железного коня к забору, сноровисто потянула на себя разлапистую ветку, закрывающую солидную дыру в нем.

— Ого, — оценил Пепел. — Как у вас тут все продумано, леди.

— Знаешь, — призналась она каким-то странным тоном. — Я довольно часто вот так сбегаю, на самом деле. Раньше эти прогулки были для меня единственной отдушиной в академии.

— Пока мы не встретились? — Дари подошел вплотную и снова ее обнял.

— Да, — выдохнула Рин и тут же получила поцелуй.

— Что ж, — он с трудом оторвался от ее губ. — Теперь будем дышать вместе, ладно?

В ответ ему кивнули:

— Если тебе это нужно, Эрдари.

— Нужно, Рин. Мне это очень-очень нужно. Поверь.

Через несколько секунд та кивнула еще раз, теперь уже молча и позволила Пеплу прижать себя еще крепче, доверчиво склонив голову ему на плечо.

глава двадцать третья

— Ладно, — Рин в очередной раз выскользнула из объятий Пепла и сноровисто покатила мотоцикл наружу сквозь дыру в ограде. — Прячь свой костыль и садись на заднее сиденье.

— А ты? — поинтересовался Дари аккуратно укладывая палку под кусты вдоль забора и запоминая место.

— А я пока поддержу тебе машину. Вот так. А теперь, — девушка сноровисто перекинула ногу через раму, устроилась впереди и надвинула на глаза очки-консервы, — держись крепче, кадет!

Удар ногой по педали газа заставил мотоцикл взреветь.

Пепел дернулся от неожиданности, но быстро пришел в себя и прижался к Рин, обхватив ее за талию. Та кивнула, обернувшись:

— Да, именно так. Полетели!

И крутанула ручку газа, заставив своего железного коня скачком прыгнуть вперед.

Первые несколько минут Дари не мог сообразить: страшно ему до ужаса или все-таки чуть поменьше. Потом поверил, что выживет, и из-под пелены страха одно за другим выудил на свет и другие свои ощущения. Удивление. Интерес. И, наконец, восторг. Настолько яркий, что помог ему полностью справиться с собой и разжать объятия, перестав стискивать девушку так, что та едва дышала. А когда они ворвались в маленький городок, возле которого когда-то была основана академия, и дорога стала ровной и гладкой, Рин еще увеличила скорость, доводя Пепла чуть ли не до экстаза.

— Ух-хауууу… — завопил он раскинув руки.

— Эрдари, — обернулась к нему Рин, пытаясь перекричать шум мотора, — а ты уверен, что клич идущих в атаку рессов будет воспринят здесь нормально?

— Да плевать!

И повторил так, что по замершим ночным улицам от дому к дому мячиком покатилось звонкое эхо:

— Уух-хауууууу!!!

В маленьком городке Шант Эли, давшем название самой престижной военной академии империи, в маленьком же, но очень чистеньком домике, и в маленькой же, но очаровательно ухоженной кухоньке, поздно вечером чаевничали две почтенные дамы. И, как водится, одна из них при этом утешала другую.

— Госпожа Шрант, дорогая моя, — увещевала ту самая близкая подруга, потчуя потрясающей выпечкой, за один запах которой Пепел продался бы ей в вечное рабство. — Но нельзя же быть настолько впечатлительной. Эти юные прохвосты довели вас буквально до нервного срыва…

— Ах, если б только юные, — кружевным платочком вытирала слезу в уголке глаза метресса. — Если б только юные, дорогая моя.

Ее наперсница сделала очень выразительную паузу, ожидая продолжения и подробностей, возможно даже пикантных, но дождалась совершенно другого.

— Я собрала вещи, дорогая моя, — платочек госпожи Шрант сырел прямо на глазах. — И поговорила с лордом Фарнисом. Поставила в известность, что отказываюсь от места в академии. Он просил меня обождать хотя бы до завтра, но обещал оформить бумаги, если я все-таки не передумаю.

— Но, — растеряно захлопала ресницами подруга и экзальтированно прижала к груди руки. — Вы же обязательно передумаете? Да, дорогая моя?

— Нет, — затрясла головой метресс. — Нет, дорогая моя. Я не хочу возвращаться туда, где постоянно происходят столь ужасные события. Все, о чем я могу сейчас думать — покинуть те жуткие стены, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

— Дорогая моя, но это же не серьезно, настолько верить в подобные вещи. И уж тем более это не повод увольняться с такой прекрасной должности. Шант Эли тихое и спокойное место. В некоторой степени даже унылое. Никаких призраков здесь быть не может — им просто неоткуда взяться. Единственное страшное происшествие случилось здесь полтысячелетия назад, во время войны с рессами. А от них призраков не остается, уверяю вас.

— Ах, дорогая моя, это я знаю. И верите ли, вы меня почти успокоили, вы такая волшебница…

Вот этот момент и выбрал Пепел, чтобы драть глотку. Когда отдаленный, но от этого не менее устрашающий боевой клич рессов смешался с шумом мотора, напоминающим грохот наступающих ратей, побелели обе женщины.

— Д-дорогая моя, — первой обрела дар речи подруга метресс, — так, говорите, в академии никак не могут найти подходящую даму, чтобы присматривать за кухнями? Пожалуй, я готова согласиться…

— Да! Да, немедленно! — госпожа Шрант тоже сумела справиться со ступором. — Немедленно, дорогая моя! Под защиту академии. Здесь я не останусь ни одной лишней минуты!

— Н-но, д-дорогая моя, давайте дождемся хотя бы рассвета…

Насквозь пролетев городок всего за несколько минут, мотоцикл выскочил на дорогу, петляющую между полями и перелесками и понесся дальше не сбавляя хода. Почти полная луна светила настолько ярко, что Рин, включившая было фару, предпочла в итоге обходиться без нее — неровно скачущий впереди луч больше дезориентировал, чем помогал. Пепел угомонился, наконец, немного привыкнув к пьянящему ощущению скорости, прекратил орать и склонившись к прямо к уху Рин поинтересовался:

— А далеко нам ехать?

— Почти до столицы, — пробился ее голос сквозь шум мотора. — Час примерно. Считай повезло, что наша вилла с этой же стороны от города.

— Ну да, — не слишком внятно согласился он. — А ты уверена, что он именно на вилле?

— Нет, — Дари почувствовал, что девушка пожала плечами. — Но вероятнее всего там. Не морочь себе голову, если не найдем, тогда и начнем переживать.

— Понял, — согласился