И уже наверху, за секунду до поцелуя, грозящего перерасти во что-то гораздо большее, да что уж там “во что-то”, в это самое, я сделала стратегическую ошибку:

– А тебе обязательно делать их всех слугами? – спросила я, и Фар мгновенно отстранился и опять как-то жёстко прищурился.

– Могу убить, – сказал он. – Устроит?

– А третьего варианта не бывает? – зачем-то продолжила спрашивать, хотя недовольство ощущалось уже почти на физическом уровне. Казалось, ещё чуть-чуть и можно будет потрогать.

– Кто они тебе? – спросил хозяин Замка. – Или вернее спросить “кто он”?

Я неопределённо пожала плечами, собираясь пуститься в объяснения, что мне показалось, что жесты похожи, но я ни в чём не уверена, однако ничего не успела – он отвернулся и пошёл к выходу.

– Ты куда? – ошарашенно спросила я. И чуть не ахнула, когда обернулся: вид, словно с демонами драться отправляется. Глазищи полностью фиолетовые, узоры на коже и даже крылья, если присмотреться, тоже на месте.

– Спрошу другую сторону, – сказал он. – Я запомнил, на кого ты смотрела.

Вот можете считать меня кем угодно, но я перепугалась вовсе не за предполагаемого Витьку, а за этого фиолетового дурака. Вот чего ему сутки не подождать? А там, на своей территории, пусть уже спрашивает.

– Ты ревнуешь! – победно заявила я, забираясь с ногами на кровать. – И из-за ревности, совершенно необоснованной, кстати, собираешься наделать глупостей. Иди сюда, я всё тебе расскажу.

– Рассказывай, – совершенно ровным голосом предложил он, и не подумав подойти ко мне. Впрочем, за дверь выходить тоже не спешил, и на том спасибо.

Дальше, правда, переговоры застопорились. Мой рассказ никакого впечатления не произвёл.

– И почему я не могу сделать их слугами? – спросил, разглядывая рисунок на своей руке. Тот слегка дрожал и извивался. Боится? Или предвкушает?

– Можешь, – аккуратно сказала я. – Конечно, можешь. Но я буду чувствовать себя виноватой.

И глаза сделала несчастные-несчастные, ну должен же он на меня когда-нибудь посмотреть, сколько можно бедный рисунок на руке изучать, тот вон уже не знает куда деваться. Фар действительно бросил на меня быстрый взгляд, поморщился и неохотно кивнул:

– Ладно. Женщину. Может быть. Если она ничего не знает и лично не заинтересована.

Я не знала радоваться или горевать. С одной стороны, налицо дискриминация мужчин, что можно рассматривать как признак ревности, с другой – ну Витьку всё же жалко, неплохой мужик-то… То, что они с Ингой не стали наперебой предлагать мне содержание, я уже давно пережила, обдумала и простила. Там и прощать-то было нечего, по сути. Ну, представьте, что вы с одноклассниками эмигрировали куда-нибудь, и вы нашли хорошую работу, а один ваш одноклассник – нет. И вроде не голодает он, может работать, просто на куда менее престижной и оплачиваемой работе, но может. Не хочет просто. Вопрос: будете ли вы его содержать? Я, честно скажу, – нет.

Ладно, отложим вопрос до завтра, главное, чтобы мой ревнивец сейчас никуда не рванул.

– Фа-а-ар, протянула я и начала расстёгивать рубашку. – Ты похож на фиолетового дикобраза!

– Что? На кого?!

– На очень-очень привлекательного дикобраза, – не стала смущаться и брать свои слова назад. И звать его тоже не стала, просто сняла рубашку, и он сам шагнул ко мне, на ходу приобретая нормальный человеческий облик.

Ночью к нам вломилась Илона. Я проснулась, когда Фар открывал ей дверь, и спросонья успела раздражённо подумать – ну просили же за мной не занимать, нет, лезет! Потом проснулась окончательно и устыдилась.

Она была напугана и смотрела на Фара с таким фанатичным блеском в глазах, что я поняла причину ещё до того, как принцесса смогла оформить её в слова. Это, наверняка, демоны во главе с этим рыжим, который повадился пугать и мучить бедную Лесечку, да-да, меня. Принцесса, а вернее, демон внутри неё как-то чувствует, похоже, приближение своих сородичей, и толкает свою носительницу искать защиты у того, кто может помочь. И бедная Илона – мало того, что ощущает какой-то непонятный страх, так ещё и не понимает, что с ней самой происходит. Если бы решение принимала именно она, то побежала бы к Улишу, и к нам они пришли бы уже вместе.

Но Илона была у нас, одна и, кажется, испытывала проблемы с тем, чтобы сформулировать, а зачем, собственно, она здесь.

– Пойду за Улишем, – зевнул Фар. – Я быстро. Девчонки, не ссорьтесь.

Мы остались вдвоём, и я видела, что Илоне стоило большого труда не броситься следом за моим фиолетовым, демон внутри требовал находиться рядом, как можно ближе. Вот интересно, а если бы Фар спал тут один, как далеко зашли бы демон с принцессой?

– Прости, – сказала тем временем незваная гостья. – Не знаю, что со мной происходит… я вдруг проснулась и поняла, что надо бежать сюда, к хозяину Замка, иначе всё – смерть, а то и хуже…

– Да ничего, – сказала я и, поколебавшись, добавила, скользнув взглядом по распахнутой рубашке и груди Высочества. – Только, наверное, лучше всё-таки застегнуться…

И сама тоже потянулась к одежде, надо бы одеться до возвращения мужчин.

Ожидание затягивалось. Мы сидели: я рядом с Фаром, Высочества чуть в отдалении вместе, хоть принцесса и косилась на моего фиолетового; все зевали, ждали неизвестно чего, а это самое “чего” всё не происходило. Вообще ничего не происходило. Илоне, я видела, становилось всё более неловко – возможно, демон внутри успокаивался и отпускал “вожжи”, и она осознавала своё поведение всё больше и больше…

– Улиш, – неожиданно сказал Фар. – А загримируй-ка ты нас, раз уж мы всё равно тут все сидим. – И добавил, то ли в шутку, то ли серьёзно. – И Лесю, пожалуйста, пострашнее.

Я пихнула его в бок и пробормотала про дикобраза, но он сделал вид, что не заметил.

– Зачем? – неодобрительно спросил принц. – Опять нарываться будешь?

– Нет, не буду, – сказал Фар. – Тут ещё четвёрка охотящихся на меня магов ночует, если будет жарко, наверняка, набегут…

Да уж, если просто на постояльцев за дальним столиком ещё можно не обратить внимание, и это не заставит сомневаться в собственной вменяемости, то не рассмотреть, не заметить и никак не запомнить участников стычки с демоном уже подозрительно.

Я была последней, и если со всеми остальными, и особенно с самим собой, Улиш справился быстро, то со мной возился и возился. А всё один фиолетовый тип…

– Нос можешь сделать побольше? И бровь вот эту ещё приподнять… и глаза поглубже и поменьше…

Я уже не злилась, как вначале, когда этот ревнивец – вот кто бы мог подумать! – давал своему другу бесценные советы визажиста: как бы побольше изуродовать Лесю. Мне уже даже было почти смешно – кажется, моему лицу после Фарского дизайна будет прямая дорога в кунсткамеру, и вообще, с таким лицом не живут.