– А что ты с ними делаешь? – растерянно спросила я. Как-то не верилось, что со всеми спит…

– Жаль тебя разочаровывать, но ничего такого, – в голосе мне послышалась лёгкая улыбка.

– Какого? – уточнила я. А то мало ли, что у них тут за норму в Замке считается.

– Не съедаю, не насилую, в магических обрядах не использую. По большей части вообще отправляю обратно; тех, кто уж очень сопротивляется и обратно ни в какую не хочет – к Фиа.

– А тех, кто уж очень себя предлагает? – вспомнила я недавнюю девицу.

Фар немного замялся с ответом и я, отстранившись, заглянула ему в глаза. Глаза смеялись, однако вид имели слегка нашкодивший. Я нахмурилась – сейчас, чувствую, что-то такое скажет, что мне не понравится. И точно.

– По-разному, – уклончиво ответил гад.

И мне, вопреки уже почти достигнутому просветлению и принятию людей такими, какие они есть, очень захотелось врезать кое-кому по этому самому “разному”.

– А почему ты это не отменишь? Это ведь предыдущий хозяин придумал?

– Я пытался, – усмехнулся Фар. – Но всё время находится ещё какая-то деревня, где подходит “срок платы”.

– Фу! – сказала я. – И почему предыдущего хозяина никто не пристукнул? Он был настолько крут? И что, кстати, в этом случае было бы с Замком?

Фар молчал, и я с досадой поняла, что он не ответит. Видимо, это один из секретов, которые нельзя доверять никому, а уж тем более мимолётной любовнице. Сделав над собой усилие, решила не обижаться, но подавить вздох не смогла.

– Что будет с человеком, если убить его сердце? – всё же ответил, неохотно, тихо, словно через силу, но ответил.

Я сообразила, к счастью, что это ответ, а не вопрос, и просто молча переживала потрясение. Получается, не станет хозяина, не будет и Замка? И что тогда? И почему всё-таки прошлого-то не укокошили? Что-то мне подсказывает, что большая часть населения данного мира о Замке знает ещё меньше, чем я, и воспринимает, его, вероятно, просто как данность. Как тайфун или землетрясение – случается, наносит урон, но что ж делать, таков мир. Хотя, возможно, действует и обратная связь – хозяина можно убить, только уничтожив сам Замок, а это, видать, непросто…

– А…

– Вот, – сварливо сказал Фар кому-то в тёмном окне. – Ответишь на один, ещё десять вопросов свалится… и ни одного поцелуя.

– А зачем вообще Замок-то нужен? – не поняла “намёк”, но, подлизываясь, погладила по щеке… а то с ним как начнёшь целоваться, так про всё и забудешь. А у меня информационный голод и познавательный зуд. – Если его не станет, то что?

– Леська, – сказал он. – Пожалуй, зря я попросил у Улиша настолько длинный нос для тебя…

Ну… да. С вопросами меня как-то не очень вовремя накрыло, с другой стороны, мы всё равно спим пока, что делать с магами – непонятно, и оттого, что я буду напряжённо молчать, понятнее не станет… А с Фаром мы и так уже повязаны почти всем, чем можно: постелью, общим делом, к которому даже ещё не приступали – это я про артефакт – и общей тайной, да и не одной.

– Мир изменится, – обронил он. – Не погибнет, но станет другим. Магия уйдёт почти полностью, демоны будут гораздо легче проникать сюда, климат поменяется… В общем, ничего совсем уж смертельного для мира, но и ничего приятного для его обитателей.

– А что происходит с хозяином Замка потом? Когда появляется новый?

Фар как-то грустно на меня посмотрел. Я, волнуясь, закусила губу и глаза сделала жалобные: “ну, пожалуйста, ответь!”. И только не говори “что происходит с сердцем, которое вырвали?”, сравнение, конечно, очень поэтичное, но такой ответ меня не устроит вообще никак.

– Ничего не происходит, – пожал плечами. – Живёт себе без магии и всё.

И я как-то вдруг поняла всё, что Фар не договорил. Всё, что он пытался сказать мне тогда, ещё до ущелья. Замок берёт мага и меняет под себя, переплавляет сознание и тело, позволяя видеть глазами гончих, щеголять крыльями, да и, наверняка, много чего ещё, о чём я даже не догадываюсь, даёт уникальную силу и власть, но за это выпивает магию подчистую, а затем выбрасывает своего очередного хозяина, как пустую скорлупку. И если будучи на коне, то бишь в Замке, на правах хозяина, ещё можно находить какие-то плюсы, уравновешивающие неизбежные минусы, то потом… потом только пустота. И засуха. И воспоминания, горькие и тоже какие-то высохшие… И сводящая с ума ломка по былому могуществу.

– Лесь, ты чего? – позвал меня Фар.

– Живут себе без магии… – повторила я. – И через несколько дней кончают жизнь самоубийством, да?

Он вздохнул. И, самое страшное – промолчал, и вообще, разговор закончил – легонько дунул, и меня выбросило из сна.

Знаете песенку? А за деревом – дерево, а за тем деревом – дерево, а за деревом – куст. А за кустом снова дерево, а за деревом – дерево… Ну и так далее. Вот. Так выглядела дорога к владениям Замка. Лошадей пришлось бросить, у деревенских, которых мы теперь с подачи Фара изображали, механических коней быть никак не могло. Да и тропинки больше подходили для пеших прогулок – узкие, с выпирающими корнями, поваленными деревьями и недружелюбными, низко висящими ветками.

Разговоры не клеились ни у кого. Ну, у нас-то вообще понятно: чужие уши, к которым прилагаются непонятные цели и нехилые магические способности болтливости не способствуют, но вот у самих магов-охотников тоже как-то диалог не получался. Может, опасались, но мне показалось, что они не очень-то и дружны между собой, даже вроде-Витька с вроде-Ингой тоже как-то не совсем приязненно друг на друга посматривали. Погода и та была какая-то смурная: низкие серые тучи, но при этом абсолютно никакого ветра, словно природа, как и я – горюет, переживает, но застыла в ожидании, ибо не знает, что и делать.

Мы с Фаром ни разу не встретились глазами с момента пробуждения, я изредка бросала на него косые взгляды и иногда, кажется, возможно, всего лишь кажется, чувствовала на себе его взгляд. Похоже, он избегал меня не меньше, чем я его, а может и больше. Наверняка жалеет, что подпустил меня близко, что рассказал слишком много, может, и не всё, но глупая и недалёкая любовница неожиданно проявила несвойственную ранее чуткость и смекалку и всё поняла. Я же избегала на него смотреть, потому что в моей душе царил хаос и мрак. Мне очень хотелось его, фиолетового, спасти. Даже не от магов – с ними он худо-бедно справится, тут я, наверное, больше помешаю, чем помогу, нет, мне хотелось спасти от того, что поджидает через десять лет. Вот теперь я очень даже хорошо его понимаю, если он любил Элинду, то поступить иначе никак не мог. И заставить её ждать пятнадцать лет, чтобы потом прийти к ней полностью изменённым и опустошённым, мечтающим только о смерти или о том, чтобы повернуть время вспять, – тоже не мог. Бедный мой Фар, во что же ты вляпался, и как нам из этого выбираться? И готова ли я сама быть с тобой десять лет, чтобы потом через два дня после “освобождения” от Замка, ты застрелился на моих глазах? Ну, или зарезался. Или ещё что, простите, но перечислять все возможные виды самоубийства, применяя их к нему, я не в состоянии. Но застрелиться тут есть из чего, я не оговорилась.