— Здрасте, я пришла в шестьсот двенадцатую, — говорю я, с ходу придумывая номер.

— Будьте добры, имя? — Скучающий охранник немного оживляется. Он как будто другой породы, чем юнцы внизу.

— Зинзи Декабрь.

— Извини, сестра. В моих списках нет никакой Зинзи Декабрь.

— Прошу прощения… Зинзи Декабрь — это я! — Я решаю выстрелить наугад. — Я пришла в гости к Роналдо.

— К какому Роналдо?

— Из шестьсот двенадцатой квартиры.

— Вы не назвали его фамилию.

— Забыла!

— Тогда позвоните ему. Пусть спустится за вами.

— Эфирное время закончилось, — театрально вздыхаю я.

Охранник пожимает плечами и закрывается от меня газетой. Я вижу заголовок: «Еще больше рабочих мест спустили в унитаз!» Убийца Медведя даже не попал на первую полосу.

— Позвоню из автомата, — говорю я и спускаюсь вниз.

Я брожу по торговому центру, высматривая черный ход или пожарную лестницу. Вскоре я натыкаюсь на одного из молодых бульдогов. Подхожу к нему с деловым видом — пусть не думает, будто я слоняюсь без дела.

— Извините, вы можете мне помочь?

Парень поворачивается ко мне. Он — весь внимание. Ему, должно быть, лет девятнадцать, не больше; его голубые глаза горят щенячьим рвением. Если бы он был настоящим щенком, он бы сейчас завилял хвостом или ткнулся в меня носом.

Я взвешиваю все за и против и решаю пока не давать ему старую визитку, где написано, что я — журналист.

— Я ищу пропавшую девушку.

— Ошиблись корпусом, мадам. В нашем комплексе ничего подобного не бывает… Попробуйте поискать ее напротив. Спросите вон тех. — Он сухо кивает в сторону «посредников» на углу. — Уж вы мне поверьте, через их руки проходит множество пропавших девушек.

— Не сомневаюсь. Но девушка, которая нужна мне, находится именно в этом здании. Я точно знаю, и мне обязательно нужно туда попасть!

— Вы из полиции?

— Нет, я… вроде как… частный сыщик. Ищу потерянные вещи. И людей тоже. Правда, чаще приходится разыскивать все-таки вещи.

Поняв, что ему светит реальное дело, парень светлеет лицом.

— Если вы не против, сейчас я все для вас выясню! — Он бормочет что-то неразборчивое в рацию, которая висит у него на плече рядом с газовым баллончиком.

Я вежливо отворачиваюсь и наблюдаю за жуликами на углу. Надеюсь, Сонг все-таки в «Хай-Пойнте», а не в мрачной облупившейся бетонной коробке напротив, где все окна, несмотря на утро, занавешены. Большинству «посредников» лень хоть как-то камуфлировать свой род занятий. Одного они не говорят прямо: что толкают девушек к проституции. Они предлагают устроить их секретаршами или продавщицами, сулят очень высокую зарплату. Некоторые дурочки клюют. Людям так хочется поверить в хорошее! За наивность приходится дорого расплачиваться. Как только девушка попадает к ним в лапы, ее насилуют всей бандой, избивают, сажают на иглу и выталкивают на панель.

— Йа, у нас все чисто, — говорит охранник, поворачиваясь ко мне. — Давайте сходим вместе. Одна просьба: никаких скандалов. Ни к чему расстраивать жильцов. У нас хороший квартал, — сурово добавляет он.

— Никаких проблем! — отвечаю я.

Мы снова поднимаемся по эскалатору и подходим к охраннику в будке. Он даже не отрывается от своей газеты.

— Вы, случайно, не знаете здешнего жильца по имени Роналдо? Очень здоровый тип. Работает вышибалой в ночном клубе.

— Нет. Извините! Правда, у нас здесь более тысячи двухсот жильцов. Иногда и больше… Некоторые приглашают к себе на ночь гостей, хотя правилами это запрещено. За такое можно и квартиры лишиться… Извините, лифт не работает, придется подниматься пешком. А все жильцы хулиганят. У нас часто отключают воду. Люди включают краны, вода не идет, и они забывают, что кран открыт; когда воду дают, начинается потоп. Последний раз вода попала в шахту лифта. Ремонт обойдется в миллион!

— А как же те, кто живет на двадцать шестом этаже?

— Ходят пешком. Даже с сумками и детскими колясками. Правда, мы дали им послабление. Пока лифт не починят, разрешили выбрасывать мусор из окон. Мы нанимаем бригаду уборщиков. Свинство, конечно, но ведь и жильцов понять можно… На каком этаже ваша девушка?

— Пока не знаю.

— Что ж, надеюсь, вы в хорошей форме, — говорит он, открывая дверь на унылую бетонную лестницу. — Я поднимаюсь по этой лестнице раз восемь или десять на дню. Бывает, кто-то из жильцов напивается и буянит. Или старушка не может отпереть дверь… Мы и охраняем, и занимаемся эксплуатацией здания. Кстати, кое-что похожее у нас недавно уже было.

— Похожее на что?

— На вашу пропавшую девушку. Один жилец изнасиловал женщину. Мы знали, в какой квартире он живет, и караулили его снаружи. Стояли и ждали вместе с жертвой… Он вышел через два дня, и мы тут же надели на него наручники!

Парень вынужден посторониться и пропустить пожилого мужчину, который тащит два раздутых и мятых клетчатых пакета. На этажах нет цифр, но, по моим подсчетам, мы поднялись на семнадцать или восемнадцать этажей, когда Ленивец вдруг крепко вцепляется мне в плечо.

— Знаю, приятель! — Я чувствую, как нить тянет, дергает, словно нетерпеливый малыш.

И вдруг дверь у нас над головами распахивается настежь, на лестницу выбегает девушка и налетает на охранника. Она пытается пробежать мимо, но он держит ее крепко.

— Стоп, стоп, стоп, — говорит он. — С тобой все в порядке?

— Отпусти, козел!

Оказывается, я ошибалась. Сонгвеза — вовсе не кукла Барби в стиле готик-панк. Она предпочитает стиль восьмидесятых. Гардероб у нее более пестрый, и густо накрашенные глаза. Я сразу понимаю, что легко с ней не будет.

— Сонг Радебе?

Вопрос излишен: она выглядит точно как на фото из журналов. Может быть, грива косичек чуть грязнее. Она завязала их сзади ярко-лиловой лентой; на ногах — лиловые же ковбойские сапожки из змеиной кожи. Она видит меня — точнее, Ленивца — и изумленно вытаращивает глаза:

— Офигеть!

Неожиданно Сонг вырывается и несется наверх, перескакивая через три ступеньки.

С лестницы мы попадаем в залитый солнцем коридор. Сонг оказывается в засаде. С одной стороны за ней гонимся мы, с другой ее поджидают Марабу и Мальтиец. За их спинами я вижу приоткрытую дверь в квартиру номер девятнадцать ноль четыре.

— Так, ребята, — говорит охранник, держа руку на газовом баллончике, — давайте разберемся!

— Смотрите, кто к нам пожаловал! — Мальтиец насмешливо улыбается.

— Вы опоздали, — говорит Марабу. — И не отвечаете на телефонные звонки.

— Что вы здесь делаете?

— Ах, дорогуша, надо почаще проверять свой автоответчик! Ваши услуги больше не требуются. Мы нашли ее самостоятельно.