– Ладно, поглядим, как оно пойдет. Пока я и сам уходить не собирался. А ты, Федор, молодец, государственно мыслишь!

Возвращение наше вышло поистине триумфальным. В этом заслуга, сказать по правде, не моя, а шторма, который нас собрал вместе, и Федьки Панина. Но все равно. Ведь еще три месяца назад у России вовсе флота не имелось, а тут разом такая силища! Теперь, главное, с умом ею распорядиться. Встречали нас со всей возможной помпой и пышностью. Кароль выстроил большую часть расквартированных в Кафе войск вдоль набережной, звонили колокола христианских церквей, реяли на бодром морском ветерке развернутые флаги, гремели приветственные залпы береговых орудий, священники во главе с митрополитом Серафимом провели краткое богослужение в ознаменование счастливого окончания морского похода православного царя. Даже местная верхушка из числа греков, армян, грузин и прочих христиан явилась при полном параде, наряженная ярко и празднично. Чтобы засвидетельствовать «наше вам почтение».

А уж вездесущие мальчишки облепили весь берег вместе с крикливыми чайками, котами и собаками.

Смотрю, мой генерал фон Гершов сияет как новенький червонец и прямо-таки рвется что-то сказать. Рядом с ним стоял мрачный Корнилий, всем своим обликом словно говоря, вот, оставил на неделю, и уже царь ранен!

– Здравствуйте, братцы. Рад вас видеть. Лелек, докладывай первый, не томи.

– Мой кайзер, мы смогли отыскать калмыцкое войско. Они уже переправились через Сиваш. Теперь идут по Арабатской стрелке. Тайша и его люди только и ждут ваших приказаний.

– А вот это действительно отличная весть! Отчего же они так задержались?

– Не могу знать, мой кайзер.

– Ну, и то верно. Главное, они, считай, уже в Крыму. Выходит, день-два и будут возле Кафы?

– Да, мой кайзер.

– Тогда готовьте войско к походу. Скоро пойдем на Бахчисарай!

– Как прикажете, но, может, лучше подождать, пока вы залечите рану?

– Не говори глупостей. Я с десантом пойду морем, а ты и Корнилий сушей вместе с ойратами. К слову, как там наш корволант[37] поживает? Черкесы к порядку обвыкли?

– Государь, ертаульный полк ждет твоего приказа и готов выступить немедля. Но прошу передать командование над ним другому воеводе, я же, как и прежде, желаю лишь быть возле твоей царской милости.

– Нет, мил-друг Корнилий, – покачал я головой. – Хватит тебе за мной ходить. Пора войском командовать, а то вон Федька Панин, кавалер наш, уж скоро в адмиралы выйдет, а ты – его командир – так и будешь ротмистром. И не спорь.

– На все твоя воля, государь, – склонил непокорную голову Михальский.

– Жрать хочу так, что и слона могу съесть. Хватит тут рассиживаться, поехали во дворец, надеюсь, вам найдется, чем своего царя угостить? А то чертов ирландец меня одной курятиной пичкал…

Только уселись за щедро накрытый стол, как вдалеке явственно грохнул пушечный залп.

– Что там за стрельба? – успевая жевать, с набитым ртом промычал я. – Запоздалый салют? Разберитесь немедленно.

Спустя несколько минут напряженного ожидания, впрочем, жевать я не перестал, Кароль вернулся и негромко доложил:

– Государь, татары подошли к городу большой силой и взяли нас в осаду.

– Пытались с ходу прорваться? Сколько их? Есть ли пушки? Секбаны с ружьями?

– Наскочили, да не тут-то было. Ворота успели затворить и угостили их картечью! Я еще четыре дня назад запретил держать городские ворота открытыми. Да и закрыл большую часть вовсе. Оставил одни, выходящие ближе к порту, так проще контролировать подступы. Заодно распорядился не пропускать обозы больше, чем в три арбы, и тщательно досматривать их еще до того, как повозки войдут в ворота. Помните, нам рассказывали, как ляхи захватили Чернигов? Вот я и подумал, что татары могут пойти на такую дьявольскую хитрость.

– Выходит, убереглись?

– Да, ваше величество. Вверенный моему попечению город пребывает в безопасности.

– А что с Керчью? Татары до нее еще не добрались?

– Надо отправить фелюгу туда, упредить.

– Действуй немедля!

– Дозволь идти?

– Выполняй!

– Корнилий, что с казачками? Где Исай?

– Не знаю. Сообщений от них по сию пору не поступало.

– Это плохо. Надо отправить и к ним посыльную фелюгу, пусть сыщет и отзовет в Кафу. Скажи Мартемьянову, что тут у нас намечается небольшая заварушка с татарами. Мол, государь зовет.

Появившееся под стенами Кафы татарское войско ни размером, ни выучкой не поражало. В принципе, ничего удивительного в этом нет. Из числа самых боеспособных войск одни к Азову ушли, да там и сгинули, остальных калга-султан Девлет-Гирей увел в армию султана Османа к Хотину, а в Крыму остались по большей части старики да безусая молодежь, еще ни разу не ходившая в походы. Вдобавок к ним хан Джанибек-Гирей собрал всех, кого смог. Бедняков, которым не на что было снарядиться. Свою ханскую гвардию из местных греков и готов, да еще остатки дружин беков. В общем, толпа получилась хоть и не маленькая, но очень уж разношерстная.

Причем в бой все эти люди, мягко говоря, не рвались. Ногайцы, натерпевшиеся от татар разных обид, только и ждали случая, чтобы перебежать на нашу сторону и отомстить за прежние унижения. Беки прекрасно об этом знали, а потому желали сохранить своих нукеров для защиты собственного добра.

Остальные же просто не слишком верили в своего предводителя. Увы, но Джанибек-Гирей был больше известен как недурной поэт и философ, но не воитель. В походы он ходить не любил, к тому же их не часто можно было назвать удачными. Власть его в ханстве покоилась больше на поддержке осман, чем на личном авторитете. Теперь же, когда турецкие города захвачены, а войска разбиты, надеяться можно только на свои силы.

– Любопытно, сколько их? – поинтересовался я у стоящего рядом Михальского.

– Без малого пятнадцать тысяч. Но добрых воинов мало.

– Пехота, артиллерия?

– Секбанов да конных сейменов примерно с тысячу. Янычарская орта с Ор-Капу снятая. Это еще три-четыре сотни. С ними восемь малых пушек.

– Откуда знаешь, языков захватил?

– И это тоже, но в основном от перебежчиков.

– И много таких?

– Да уж с полсотни.

– Кто такие?

– В основном ногайцы. Их татары до сей поры и за людей не держали. Кто хочет, убьет, кто хочет – ограбит. Вот и озлобились люди.

– Полагаешь, им можно верить?

Бывший лисовчик лишь слегка пожал плечами в ответ, дескать, верить никому нельзя, но вот это похоже на правду.