к лицу». Греки черпали очень важную информацию о человеке, исходя из его внешних особенностей, отсюда научная дисциплина – физиогномика [Gustafson, 2000, p. 25]. Наверное, неслучайно классические для нас театральные маски родились именно в греческой среде.

14

  Об этом свидетельствуют и Платон, и Цицерон, и, позднее, Светоний [Gustafson, 2000].

15

  Возможно, здесь лучше опираться на рассказ известного писателя и дипломата Ван Гулика: «В истории поздней династии Хань (25–220 гг.), написанной около 445 г., упоминается, что народ Ва, и мужчины, и женщины, татуируют лица и украшают тела в соответствии со своим статусом». Глиняные фигурки вообще принадлежат культуре Дзёмон (10000–300 гг. до н. э.) (цит. по: Takahiro Kitamura, 2003, p. 14).

16

  С точки зрения выявленной Лотманом оппозиции письменности и мнемонического знака любопытно появление феномена средневековых гербов. Если центры грамотности находились в этот период в монастырях, следует признать, что геральдические символы сопряжены с более архаической тенденцией. Примечательно, что роль геральдики претерпевает коренные изменения в «эру письменности», то есть в эпоху Возрождения. Встречный вопрос: по данным археологических раскопок, например, рядовое население Новгорода в Средневековье умело читать и писать, активно обмениваясь берестяными грамотами. Впрочем, и гербы не имели среди восточных славян такого распространения, как в Западной Европе…

Еще одна попутная мысль: если письменная культура в определенном смысле противостоит дописьменной, то, может быть, отсюда инстинктивно проистекает негативное отношение наиболее просвещенных народов древности (персов, греков, римлян, китайцев) к мнемоническим знакам татуировки? Варварские народы, у которых татуировка со знаком «плюс», принадлежали дописьменной традиции…

17

  Осенью 2005 г. в Эрмитаже прошла любопытная художественная акция. Посетителям предлагалось понюхать ароматы, соответствовавшие фруктам, изображенным на картине Караваджо «Мальчик с лютней». Полотно просто ожило!

18

  В некоторых культурных традициях практиковалось декоративное создание «третьего глаза» в центре лба. Обладатели таких знаков якобы приобретают интуицию и дар предвидения (например, знак Шивы). Возможно, такой мотивации придерживались создатели шрамов на лбу (см. гл. 2).

19

  Собственно говоря, именно этот механизм имеет в виду Н. И. Халдеева, описывая психологическое состояние обучающихся в России китайцев и арабов: находясь в ситуации временных мигрантов, они выбирают путь положительного эстетического восприятия новых вариантов и создают новую антропоэстетическую модель.

20

  Таким чудовищем в библейской мифологии служит Левиафан, иногда изображаемый как крокодил, гигантский змей или дракон. Пример непостижимости божественного творения. Мифы о Левиафане восходят к представлениям об олицетворенном первобытном хаосе, враждебном богу-творцу, но им покоренном; спящем, но могущем быть разбуженным.

21

  Показательна история Осириса – бога производительных сил природы, царя загробного мира. В пантеоне египетских богов он стоял очень высоко, будучи старшим сыном бога земли Геба и богини неба Нут.

Замысливший погубить Осириса, его брат Сет разрубил его тело на 14 частей, которые разбросал по всему Египту. Но жена Осириса Исида собрала их воедино и погребла. Оживший Осирис не захотел остаться в мире людей.

22

  Сегодня в способности неандертальцев к членораздельной речи уже никто не сомневается, в том числе, благодаря работам палеогенетиков под руководством нобелевского лауреата 2022 г. профессора Сванте Паабо, открывших у них наличие гена FOXP2.

23

  Как подчеркивал В. Я. Пропп, в русской фольклорной традиции есть персонаж с подчеркнуто «физиологичными» внешними признаками – это Баба-яга [Пропп, 2002, с. 56–57]. Она «рисуется с огромными грудями», «снабжена всеми признаками материнства», но – всегда старуха, причем безмужняя. Пропп видит объяснение в том, что яга – мать не людей, она мать и хозяйка зверей, притом зверей лесных. «Яга представляет ту стадию, когда плодородие мыслилось через женщину без участия мужчин. Гипертрофия материнских органов не соответствует никаким супружеским функциям… Являясь олицетворением пола, она не живет жизнью пола».

24

  Болезненные религиозные церемонии, ставящие во главу угла жестокие манипуляции с телом, характерны для коренного населения Индостана. Исследователь Ф. Б. Брэдли-Берт описал ритуалы, соблюдавшиеся индусами Бенгалии и Бигара. «Один из наиболее любопытных обычаев – это Churuk Puja, пережиток из тех времен, когда смерть, пытка и изувечение были обычными спутниками культа индусов. Он известен под названием Праздника Подвешивания на крюке, который врезывается им в мясо под лопатками. Несмотря на то, что обычай этот уже давно воспрещен законом, он, тем не менее, почти ежегодно приводится в исполнение, со всеми сопутствующими ему обрядностями, в разных округах. Это одно из тех страшных зрелищ, которое вызывало особенный восторг индусов; а сами фанатики с горячим увлечением подвергают себя этой пытке, хотя, по всей вероятности, предварительно принимают кой-какие меры, чтобы несколько ослабить боль. Каждый из этих фанатиков подходит по очереди к жрецу и простирается пред ним ниц, с обнаженными плечами и спиной. Жрец, пробормотав свою формулу, наклоняется над ним и, обмакнув палец в кучу пепла, делает два пятна на спине фанатика, как раз под лопатками. Помощник жреца надрезывает мясо над этими пятнами, ловко вонзает в раны два больших крюка, и фанатики, при ликующих криках толпы, мужественно наклоняются к столбам, делая вид, что даже не чувствуют ран, из которых сочится кровь по спине. Здесь, посредством подъемного механизма, от которого идут канаты, привязанные к крючьям, их быстро вздергивают при диких криках фанатической толпы и оглушительном бое барабанов» [Народы мира, 1916, с. 332].

25

  Можно допустить еще одно, парадоксальное толкование знаков на теле. В Индии и Пакистане, независимо от формы религии, в основе многих ритуалов лежит стремление защититься от сверхъестественных сил и «дурного глаза». Чрезмерное одобрение и восхищение могут вызвать зависть духа-хранителя, поэтому, чтобы сохранить нечто ценное, этому объекту намеренно наносят урон. Для этого, по мнению Р. Темпла, на подошвы ползающего ребенка наносили черные пятна или умышленно портили произведения искусства [Народы мира, 1916, с. 351].

26

  Современные биографы Н. Н. Миклухо-Маклая, говоря о его болезни и страданиях, не упоминают причину смерти знаменитого путешественника. Вместе с тем диагноз Николаю Николаевичу был поставлен еще в 60-е гг. ХХ в. Основатель отечественной палеопатологии Д. Г. Рохлин, исследовав череп Маклая, хранившийся все эти годы в Кунсткамере, обнаружил метастазы, причинявшие ученому мучительную боль. Миклухо-Маклай умер в результате онкологического заболевания, излечить которое современная ему медицина была бессильна.