Я открываю рот, но тут же его закрываю. Я и так наговорила копам много лишнего. И все это наверняка дойдет до мамы Форда. А мне не хочется, чтобы она услышала что-то плохое о сыне. Или – если уж начистоту – обо мне…

Поэтому я не рассказываю копам о том, что Форд украл у меня украшение. Какой смысл? Это же никак не связано с его гибелью. И мне невыносима мысль о том, что миссис Саттер узнает о воровстве сына. Тем более от меня.

– Ничего серьезного, – тихо говорю я. – Так, из-за мелочи.

– Создается впечатление, что со всеми людьми, которые с тобой ссорятся, Ава, происходит что-нибудь плохое, – заявляет детектив Холден.

– Вы что себе позволяете? – рявкает дядя Тай, но Холден поднимает руки:

– Это просто наблюдение… Скажи, Ава, а как выглядел Форд, когда вы расстались? Он был зол? Или расстроен?

– Думаю, расстроен… Он реально перепугался, когда меня чуть не задавила машина.

А если бы я осталась и поговорила с Фордом? Что-нибудь изменилось бы? Он был бы жив? Во рту внезапно пересыхает.

– А что этот… как его… мистер Хэмиш? Это тот самый мистер Хэмиш, что работает в средней школе Бурден-Фоллза?

Я киваю.

– Когда ты вошла в минимаркет, он все еще оставался с Фордом?

Наморщив лоб, я пытаюсь припомнить.

– Да, вроде бы да. И в его машине сидела девушка. Но я ее не узнала.

Вернее сказать, я приняла ее на долю секунды за Фрейю. Но зачем об этой нелепой оплошности рассказывать полицейским?

– А когда закончилась твоя смена в минимаркете?

– В полночь.

Хотя бы в этом я убеждена!

– И куда ты поехала после работы?

– Домой, в коттедж. Мне утром надо было в школу.

– Сразу домой? Ты уверена?

– Я слышала, как Ава вернулась, – раздается за моей спиной голос Кэролин, а я уже почти позабыла о ее присутствии. – Я как раз ложилась. Было начало первого. Так что Ава говорит правду. От бензоколонки до нашего дома рукой подать.

По лицу Холдена пробегает тень воинственности.

– А где располагается ваша комната? – вонзает он в Кэролин ястребиный взгляд.

– В задней части дома. Над гостиной.

Детектив оборачивается ко мне:

– Ты зашла в дом через главный вход?

Я силюсь не повести бровью.

– Нет, через гаражную дверь, сбоку, – поднимаю я руку, чтобы указать направление, и тут же опускаю ее под взглядом детектива – в нем явственно читается: «Ну что, попалась?»

– Ты хлопала дверью? Выкрикивала что-нибудь? – спрашивает Холден.

– Я… нет, вроде бы нет… точно не помню…

На самом деле я отлично помню, что не делала ни того ни другого. И через гараж я зашла в дом именно потому, что не хотела разбудить Кэролин или дядю. Откуда мне было знать, что это будет моим алиби?

Я перехватываю взгляд, которым детектив обменивается с офицером Корделл, только что закончившей строчить что-то в своем блокноте.

– Ладно. И больше ты потом не уходила из дома? Тебе не захотелось помириться с Фордом?

– Нет, – мотаю я головой, ожидая очередного града вопросов, но Холден лишь молча наблюдает за мной, словно сам ждет от меня разъяснений. – Что?

– Значит, это была твоя последняя встреча с Фордом Саттером? – наконец прерывает молчание он.

То, как детектив акцентирует слово «последняя», сражает меня наповал. Потому что – да! Черт возьми! Это был мой последний разговор с Фордом. И он был ужасным, отвратительным. Хуже того! Я ненавидела парня в ту ночь! А теперь он мертв… И я больше никогда не смогу с ним поговорить…

Подавшись вперед и опершись локтями о стол, я пытаюсь дышать ровно.

– Ава! – побуждает меня к ответу детектив.

Но вскочивший с места дядя Тай снова рявкает на него:

– Дайте ей хоть минуту! Она только что потеряла лучшего друга!

И тут я срываюсь. Прежде чем я успеваю взять себя в руки, из моей груди вырывается громкий, полный отчаянной боли стон, а из глаз брызжут слезы. Какое страшное слово «никогда»! Я больше никогда не увижу Форда живым. Никогда не проиграю ему в Rocket League. Никогда не рассмеюсь над его дурацкой шуткой и не поругаюсь с ним из-за того, какой фильм из серии «Чужой» лучший.

Кто-то кладет передо мной пачку бумажных носовых платков. Вытерев самые крупные слезы, я вскидываю глаза – надо мной склонилась Кэролин.

– Ты не обязана продолжать разговор, – говорит она тихо, но достаточно твердо, чтобы я поняла: она вступит в схватку с Холденом, если тот продолжит на меня давить.

Но вся правда в том, что мне самой хочется со всем этим покончить. Перспектива общения с копами в недалеком будущем будет довлеть надо мной и тревожить, как черная туча на небе.

– У меня сохранилась переписка с Фордом после нашей встречи, – хрипло бормочу я.

– И что там? – оживляется Холден.

Достав мобильник, я высвечиваю эсэмэски и передаю телефон детективу. Он просматривает их, хмурится, а потом вскидывает на меня глаза:

– Это видео, которое он упоминает в последнем сообщении… Ты знаешь, о каком видео идет речь?

– О последнем посте Фрейи. Кто-то сделал скринкапсы, и они разошлись по всей школе.

Детектив смотрит на меня так, словно я проговорила эти слова на иностранном, неизвестном ему языке.

– Это то видео, в котором Фрейя копалась в вещах Форда.

Морщины на лбу Холдена разглаживаются.

– А, понятно. Спасибо тебе.

– Детектив, а вы узнали, с кем Фрейя разговаривала по телефону той ночью? Кто был ее бойфрендом?

– Сказать по правде, – откидывается на спинку стула Холден, – мы не обнаружили никаких свидетельств того, что Фрейя с кем-то разговаривала в указанное тобой время. На самом деле на ее номер в тот вечер вообще не поступало звонков. И она никому не звонила.

– Что?! Этого не может быть! Я слышала, как она кому-то звонила!

– Где ты в это время находилась? – вмешивается в разговор офицер Корделл, держа наготове ручку.

– В усадьбе. Точнее, в саду.

Холден снова насупливает брови:

– Это было в тот вечер, когда ты искала Форда?

На секунду я зависаю, но тут же вспоминаю: я же наврала детективу о том, что искала Форда! Когда он опрашивал меня после обнаружения тела Фрейи.

– Да, верно, – киваю я.

Ложь звучит уже не так убедительно, но, изменив сейчас показания, я вызову у копов во сто крат больше подозрений.

– Ты уверена, что это было в воскресенье, а не в какой-нибудь другой день? – спрашивает Холден.