этом ведь… проводником моим в ваш мир является этот? – Максим кивнул на меня. – Уеду от него, и вы меня не достанете. Так ведь? Поэтому, адьёс амигос!

– Нет! Так дело не пойдёт! – в разговор вступила бабушка. – Господа писатели, спасибо огромное, что прибыли на помощь своему собрату, но, видимо, писатели для такого человека совсем не авторитет. Очень прошу вас вернуться к себе, дальше, я полагаю, будет зрелище не для ваших утонченных умов.

Только… Федор Михайлович, – обратилась она к Достоевскому. – У вас ведь должен быть с собой дорожный набор для письма? Одолжите на время, я потом занесу.

Федор Михайлович достал из кармана сюртука аккуратный деревянный футлярчик, открыл его и положил на стол. В нем были перо и чернильница. Потом достал из другого кармана листок писчей бумаги и положил рядом.

Не сказав ни слова, писатели исчезли.

– Ребятки, – продолжила бабуля. – Простите, что потревожу, – продолжила она, глядя куда-то в никуда…– внучка обижают.

Макс смотрел на призраков с напускным спокойствием, а я, честно говоря, испугался, не понимая чего ожидать от призрачной бабули-байкерши. Бабушка, вдруг, выдала комментарий:

– Не надо, не надо все сразу, давайте по одному, пожалуйста…

И точно таким же образом, как и дед с бабулей, только значительно быстрее, в комнате начали появляться молодые русские парни, один за другим вперемешку с девушками. Ребята были крепкими, я бы сказал, отборными, если так можно выразиться о призраках. Все накаченные и с идеально спортивным телосложением…

– Кто они все? – шепотом, обалдев, спросил я у Романа.

– Альпинисты, погибшие на Монблане. Друзья бабули…

– И что, я теперь умею так духов вызывать?

– Не, ты не умеешь! Мы с бабушкой, дедушкой умеем, – то ли успокоил меня Рома, то ли похвастался….

Народ все прибывал, и так как в комнату уже весь не вмещался, начал наслаиваться друг на друга…

– Стоп, – скомандовал Макс. – Хватит. Я понял замысел. Что дальше?

– Че ты такой не боязливый-то? – спросила без досады бабуля, видимо, чисто из любопытства.

– Да жизнь как-то так сложилась. Не страшно! Может, отсутствует какой-нибудь гормон страха в организме?

– Хорошо! Тогда сейчас мы тебя защекотим до смерти, и делов то…

– Да ладно? – вдруг реально удивился Макс. – Вы права не имеете! Призраки не могут убивать людей.

– Не, мы не будем тебя убивать ни в коем случае! Ты сам, только сам, от собственного смеха… Никто не докажет, что мы здесь были…

– Так не может происходить! – воскликнул Макс.

– А кто сказал, что твой час не пришел? Может, это твой шанс остаться в живых – сделать, наконец, доброе дело!

– А чем докажете? – начал торговаться Максим.

– Да не буду я ничего доказывать! Сам решай – стоит поверить мне на слово или хочешь проверить? Я вижу, что ты не хочешь расставаться с тем, что принадлежит тебе не по праву. В таком случае, мое дело вернуть то, что принадлежит моей семье. А я так долго ждала этого момента, что отступать точно не намерена!

– Бабка, не морочь мне голову! Иди отсюда.

В этот момент к Максу подскочил Роман и дал ему в челюсть! Макс завалился и чуть не кувыркнулся из кресла.

– Не надо так говорить о моей бабушке!

Я сидел и не мог поверить своим глазам. Что это было? Реальное нападение призраков? Или это я ударил Макса? Роман же явно говорил, что он – это я, то есть лучшая копия меня. Я такой реально существую?

Макс вправил челюсть и скомандовал:

– Приступай, бабуля! Проверим, кто из нас прав.

Роман обошел меня и, встав за спиной, закрыл руками мои глаза, я потерял сознание, то есть оно выключилось, совсем.

Очнулся утром. На столе лежали бумаги.

Один старинный листок. На нем перьевой ручкой, чернилами было написано:

В связи с тем, что гражданин С.Ф. Пчельников никаких материальных претензий ко мне не имеет, передаю в его руки издательство, которое находилось под моим управлением, пока гр. С.Ф. Пчельников находился в коме.

Дата, подпись М.И. Шапошников.

И рядом кипа документов, удостоверяющих, передающих и так далее – с печатями и подписями.

Глава 16. Маритт и роман в издательство

В домик постучали. Это была Маритт – та самая альпинистка, в чьем доме я проснулся голым какое-то время назад.

– Включи телевизор, – с порога, странно улыбаясь, произнесла она, и быстрым шагом войдя в комнату, сама включила французские новости:

– Этой ночью в пригорном городе Шамони происходили необъяснимые события. Некоторые жители города и многие приезжие рассказывают о нашествии призраков на город. Причем, видели их не все, а только те, кого призраки предупреждали не ходить в горы определенного числа, предвещая гибель. Еще рассказывают о случаях раскрытия призраками мест гибели некоторых альпинистов. Все призраки общались на смеси французского или английского с русским. Одно из пророчеств уже сбылось.

Но при этом все не спавшие в Шамони слышали, как пьяные и трезвые русские горланили свои песни.

Я смотрел и не мог понять, как я должен был реагировать на этот репортаж, в котором далее журналисты брали интервью у тех, кто рассказывал о встрече с призраками…

Маритт заговорила сама:

– Здесь говорится о тех, кто ночью не спал. Я спала. И во сне увидела бабушку, которая на чистейшем французском сказала мне, что она твоя бабушка Елизавета, погибла в здешних краях и попросила отвести тебя к ее могиле, там есть памятный знак, поставленный каким-то американцем. А потом она сказала, что ее фото есть в одном из баров, и стала молодой.

Я, конечно, подумала, что все это чушь, но утром пошла в описываемый твоей бабушкой бар и нашла фото той молодой женщины, а потом услышала эти новости. Так что собирайся – пойдем! Я не хочу, чтобы призрак твоей бабушки явился ко мне еще и наяву, говоря: «Что ж ты, Маритт? Я же тебя попросила!»

Я не стал спорить и пошел одеваться, а сам подумал: «Кажется, возле меня совсем небезопасно!»

Двое парней из моих альпинистов, которые собирались в прошлый раз дотащить меня до какого-то пика какой-то горы, ждали нас около канатной дороги. Не было одной пары, у них закончился отпуск, и они уже вернулись домой. Мои замечательные новые приятели ждали нас с радостью и воодушевлением!