добрался до архива, нужное дело уже нашли, поэтому он смог без промедлений погрузиться в многочисленные протоколы и справки.

Картина преступления нарисовалась сразу, но ничего не дала. Трое парней приехали в лес с ночевкой, чтобы посидеть у костра, попить пива, поиграть на гитаре и просто весело провести время. Все знакомые в один голос твердили, что между ними не было никаких конфликтов и что никто не страдал от какой-либо личной трагедии. И уж тем более причин добровольно повеситься не могло быть сразу у двоих. Тем не менее именно это они и сделали, забравшись на соседние деревья, просунув головы в петли и сиганув вниз. А третий вовсе пропал, так и не был найден – ни живым, ни мертвым. И все, что удалось выяснить следствию, – это то, что друзья по какой-то причине покинули палатку еще ночью и уже не вернулись в нее.

«Загадка почище происшествия с группой Дятлова на известном перевале!» – подумалось Карпатскому, пока он записывал в блокнот возникшие вопросы: «1. Куда пошли и почему? 2. Где взяли веревку?»

Если они запаслись веревкой заранее, то есть планировали самоубийство, то почему ушли ночью? Приблизительное время смерти обоих – в районе девяти утра. Где они ходили все это время? Деревья выбирали? Почему ночью?

Если же самоубийство не было запланировано и с ними после ухода из палатки просто случилось нечто такое, что заставило добровольно уйти из жизни, то где они нашли веревку? Обычную, бельевую, довольно новую, как отмечалось в отчете эксперта.

Третьим вопросом Карпатский пометил: «Куда делся Клим Андреев? Что с ним случилось?»

Единственный след – испачканный в крови шарф. Та самая тряпка, которую нашел Джек, а Павел Петрович не стал рассматривать. Генетическая экспертиза тогда не проводилась, но на основании совпадения группы было признано, что это кровь Клима. Однако по ее количеству трудно было определить, был он серьезно ранен или просто порезался, например.

Интерес вызывал сам шарф. Судя по описанию, вещь, скорее, принадлежала женщине, но никакой девушки, по мнению следствия, с парнями не было.

Карпатский принялся рыться в собранных свидетельских показаниях и вскоре выяснил, что у Клима имелась девушка, которая собиралась поехать с ними. Однако, по ее заявлению, передумала, когда узнала, что это не романтическое путешествие вдвоем, а с ними едут двое друзей Клима. Побоялась оказаться ночью посреди леса одна в компании троих не слишком трезвых парней. Весьма разумно с ее стороны.

Однако, когда Карпатский вчитался в имя девушки, он моментально вскочил, схватил ветровку и стремительно направился к выходу из архива. Интуиция подсказывала, что он нашел то, что искал.

* * *

Медвежье озеро

Оказавшись в лесу, Диана порадовалась тому, что сегодня предпочла надеть кроссовки. У ее спутников имелась возможность переодеться в удобную одежду перед выходом, а у нее на поездку домой и обратно не было времени. Но кроссовки, джинсы и футболка и так вполне подходили для прогулки по лесу, а пиджак она заменила одолженной Юлей толстовкой.

Впрочем, ее энтузиазм все равно угас уже через полчаса бесцельного хождения между деревьями. Их небольшая команда не имела ни малейшего представления о том, в каком направлении продвигаться, и в самом начале, едва они миновали старое кладбище, Диана поинтересовалась у Нурейтдинова:

– А как именно мы будем искать тот дом? И на что будет похож… переход, если ключ действительно открывает дверь в другое пространство?

– Думаю, нам нужно просто идти, – пожал плечами тот и улыбнулся. – Если ключ работает, он сам приведет нас, куда надо. И поверьте, переход вы даже не заметите.

Больше Диана расспрашивать не стала, продолжила идти наугад. Остальные держались чуть позади, позволяя именно ей выбирать дорогу. Чем дольше они шли, тем больше сомнений у нее появлялось. Солнце все выразительнее клонилось к горизонту, и Диана спрашивала себя, успеют ли они дойти до цели, а главное – вернуться до темноты? Так ли нужно было настаивать на походе именно сегодня? Стоило ли идти самой?

Впрочем, тут двух мнений быть не могло: если уж настояла на рискованной вылазке ближе к вечеру, стоило принять в ней участие. Не настояла бы, завтра могла бы не пойти.

Они шли, должно быть, минут сорок, когда Савин вдруг сообщил:

– Кажется, впереди что-то есть!

Диана к тому моменту все больше смотрела под ноги и вскинула голову, только услышав это заявление. Впереди действительно виднелся просвет: они определенно приближались к открытому пространству. И на нем уже можно было рассмотреть избушку.

Все не сговариваясь ускорили шаг и в считаные секунды вышли к домику, который Диана сразу узнала. Он был таким же, как на фотографии из две тысячи второго года, только окна не светились, отчего строение выглядело безжизненно.

К плотно закрытой двери первым подошел Нурейтдинов, Федоров держался рядом с ним, а Савин предпочитал не отходить от Дианы. Открыть дверь не удалось: та оказалась заперта. После недолгого промедления Нурейтдинов осторожно постучал в нее. Когда ответа не последовало, он постучал громче. Результат оказался тот же, и тогда он предложил:

– Диана, попробуйте открыть ключом.

Настала ее очередь подойти к двери, и от этого внутри все перевернулось, словно она вдруг оказалась на причудливом аттракционе. Диана достала ключ из перекинутой через плечо маленькой сумочки, где держала его с тех пор, как получила от мачехи пропавшей девочки.

Вставляя ключ в замок, она испытала очень мощное дежавю, только теперь узнав дверь: точно такая же появилась в ее гостиной посреди ночи. Во сне, конечно. Ключ вошел в скважину с трудом, но повернулся неожиданно легко, замок щелкнул и дверь сразу распахнулась на них. Видимо, дом перекосило.

Нурейтдинов и Федоров ненавязчиво оттеснили Диану и вошли в помещение первыми, на ходу тихо попросив подождать, но она проигнорировала их просьбу. Диане и хотелось бы вести себя более осмотрительно, но ее словно веревкой тянуло внутрь.

Снаружи света солнца еще вполне хватало, а вот внутри оказалось довольно сумрачно, поэтому Федоров и Нурейтдинов сразу включили прихваченные с собой фонари и осмотрелись. Дом выглядел не очень-то пригодным для жилья, и возникало ощущение, что в нем давно никто не был. Однако, внимательно изучив обстановку, Нурейтдинов уверенно заявил:

– Еще несколько дней назад в этой печи готовили, да и вода в бочке довольно свежая.

– То есть здесь реально кто-то живет? – с сомнением уточнил Савин осматриваясь.

Диана разделяла его удивление: все здесь выглядело таким старым и грязным, что она боялась чего-нибудь случайно коснуться.

И в то же время все выглядело пугающе знакомым.

– Ну-ка, помогите мне сдвинуть этот коврик, – попросил Нурейтдинов.

Диана, в тот момент рассматривавшая многочисленные амулеты, подвешенные за веревочки на вбитые в стену гвозди, обернулась на звук его голоса и увидела, как они с Федоровым вдвоем оттаскивают в сторону когда-то сплетенный из толстых нитей, но теперь порядком стоптанный, местами протертый до дыр коврик, цвет которого уже невозможно было определить.

Под ковриком обнаружилась крышка, а под ней – спуск в подвал: деревянная вертикальная лестница упиралась в земляной пол. Едва Диана увидела его, ее замутило, стало трудно дышать, и она испуганно попятилась назад. Ее движение остановил Савин, обняв за плечи.

– Тихо, спокойно, – мягко произнес он. – Тебе ничего не грозит.

– Она держала меня там. Сначала, – пояснила Диана свою реакцию. – Не знаю точно, сколько дней, а потом выпустила, но велела не выходить из дома.

– Что ж, по крайней мере, поход сюда действительно помогает вам вспомнить, – улыбнулся Федоров.

– Марианна, наверное, тоже где-то там, – предположил Савин.

– Вероятно, – согласился Нурейтдинов.

Почти засунув голову в отверстие в полу, Федоров громко выкрикнул имя Марианны. Они продолжали светить вниз фонарями, но пока ничего, кроме земляного пола, не видели. На зов никто не откликнулся, и Федоров повторил его еще пару