о том, где стояла палатка и как выглядела. О том, что сразу стало понятно: с теми, кто ее ставил, что-то случилось, ведь дело шло к десяти утра, внутри никого, а костер утром не разводили. Отковырнув и быстро прожевав нежное суфле, покрытое тонким слоем шоколада, он продолжил рассказом о том, как они с Джеком пошли искать хозяев палатки, а нашли окровавленную тряпку.

– Какую именно? – заинтересовался деталями Карпатский.

И заодно взглядом указал Диане на корзиночку на ее тарелке, мол, она там не для красоты лежит. Диана послушно принялась выковыривать ложечкой ягоды и желе.

– Честно говоря, я не приглядывался, – нахмурился Павел Петрович. – Как понял, что она в крови, так и отпрянул, а Джек как раз залаял, за собой дальше позвал…

– И что было там дальше? – мягко подтолкнул Карпатский, поскольку их собеседник замолчал, прижав ко рту морщинистую руку, которая сейчас заметно подрагивала.

– Никогда такого ужаса в жизни не видел – ни до, ни после. Даже не сразу-то и понял, на что Джек так лает. Потом голову поднял – а они там висят…

– Кто – они? – испуганно уточнила Диана, как раз разломив опустевшую корзиночку и закинув в рот маленький кусочек.

– Ребята эти, – огорченно пробормотал Павел Петрович. – Два парня молодых, на соседних деревьях. Высоко так… Как только забрались, непонятно. У меня аж сердце зашлось. А потом ты меня сзади окликнула. Мол, помоги, дяденька, потерялась я. Ну, я тебя за руку схватил и повел прочь, чтобы ты этих висельников не увидела. Ты, кажется, и не увидела. Болтала со мной всю дорогу как ни в чем не бывало…

– А что именно она говорила, помните? – тут же ухватился за это Карпатский.

– Да чего ж не помнить? Помню, конечно. Рассказывала мне, мол, с родителями в лесу была и потерялась. Потом ее бабушка какая-то нашла и к себе увела, в избушку. Диана просила домой ее отвести, а бабушка не соглашалась. Говорила, мол, родители тебя потеряли, значит, не заслужили. И ей велела не пытаться вернуться, мол, без ключа она уйти не сможет. Нужен обязательно ключ…

– Какой ключ? – нахмурилась Диана, и только теперь осознала, что корзиночка окончательно исчезла, а на тарелке остались только крошки.

Карпатский это тоже заметил, одобрительно кивнул и вопросительно указал на коробку, где осталось еще немало пирожных, предлагая ей взять еще. Диана испуганно помотала головой, отказываясь.

– Это уж тебе виднее, про какой ключ речь шла, – улыбнулся тем временем Павел Петрович. – Я, честно говоря, думал, ты фантазируешь. Потому что много раз там ходил и никакой избушки не видел. И после не раз там бывал, даже искал тот домик, а так его и не нашел.

– А почему вы его искать стали? – заинтересовался Карпатский. – Если считали, что это детские фантазии?

Хозяин дома помолчал, гладя собаку и запивая новый кусочек суфле большим глотком чая, а потом тихо признался:

– Года два спустя обсуждал я тот случай с одним приятелем. Тоже грибник заядлый, тоже в те места ходит. И упомянул избушку, о которой говорила Диана. А он мне и говорит: есть такая, сам видел. Но не вживую, а на фотографии. Начал я его раскручивать, он и признался, что еще года за два до случая с Дианой… Это в две тысячи втором, стало быть, в начале лета, нашел он в лесу камеру. Обычную мыльницу пленочную, но рабочую. Хозяев искать не стал, внуку подарил, а пленку не удержался – проявил. Любопытно стало. Так вот, на фотографиях была сначала парочка какая-то, а потом та самая избушка.

– Фотографии, конечно, не сохранились? – с едва заметной надеждой на ошибку в своем предположении уточнил Карпатский.

– Отчего же? – улыбнулся Павел Петрович. – Я их даже у приятеля того выпросил. Он ими явно тяготился… Ясное дело, все-таки чужое прикарманил. А выбросить рука не поднималась. Так что он легко отдал. Я с ними даже в милицию тогда пошел, чтоб показать, значит, избушку-то. Но меня не поняли. Про Диану уже и забыли все, да к тому же, как я понял, то, что она мне рассказала, пока я ее из леса выводил, она больше никому не сказала. То ли забыла все, то ли испугалась чего…

Он вопросительно посмотрел на Диану, и та неловко пожала плечами.

– Забыла, скорее всего. Я вообще о том случае ничего не помнила, пока мне сегодня Вячеслав Витальевич не рассказал.

– Покажете нам те фотографии? – попросил Карпатский. – Может, Диана вспомнит что-то?

Павел Петрович с энтузиазмом кивнул, со всей доступной ему проворностью вскочил из-за стола и вышел из кухни. Рэй убежал вслед за ним.

Вернулись они тоже вместе и довольно быстро. Карпатский за это время успел только подлить всем чая. Павел Петрович положил на стол прямоугольную жестяную коробку из-под печенья и открыл ее. Внутри оказалось несколько стопок фотографий разных времен и форматов.

Конверт с нужными снимками лежал на самом дне. И судя по тому, как хорошо он сохранился, доставали его нечасто, если вообще доставали. Павел Петрович протянул конверт Карпатскому, и Диана вместе со стулом подвинулась ближе к полицейскому, чтобы иметь возможность смотреть фотографии.

Снимки, вероятно, лежали строго в том порядке, в котором были сделаны. И сначала это действительно была парочка молодых людей – парень и девушка, устроившие себе в лесу романтический пикник с ночевкой. Они фотографировались днем, потом вечером у костра, а следующие снимки были сделаны в предрассветных сумерках, и на них действительно было прекрасно видно старый покосившийся домик. В домике тускло светились окна, давая понять, что внутри кто-то есть.

Карпатский бегло изучал фотографии и передавал их Диане, чтобы она могла рассмотреть получше. За одну ее взгляд зацепился, она взяла ее в руки и поднесла поближе к глазам. На ней через не слишком чистые, но зато практически ничем не завешанные стекла окон виднелась то ли тень, то ли чей-то силуэт.

– Что-то интересное увидели? – спросил Карпатский.

– Это она, – пробормотала Диана. – Та старуха, которую я видела во сне.

Карпатский тоже всмотрелся в снимок, приблизившись к Диане, но только покачал головой.

– Тут ничего не видно.

– Я знаю, что это она. А еще там была девушка. Она увела меня из избушки, мы вместе шли по лесу, а потом… потерялись, наверное.

– Да, про девушку ты тоже что-то говорила, – согласился Павел Петрович. – Но я никого не видел. И никто вроде как не видел.

* * *

От Павла Петровича они вышли уже в седьмом часу. Тот уговаривал их задержаться еще немного, но Карпатский сослался на необходимость заниматься расследованием. Диана, поддавшись моменту, пообещала старику, что обязательно навестит его еще раз. Попозже, когда будет больше свободного времени. Карпатский, в свою очередь, пообещал заехать отдать позаимствованные фотографии. На том их и отпустили.

Спускаясь по лестнице, Диана пыталась уцепиться за проблеск воспоминания о девушке, забравшей ее из дома ведьмы, но это оказалось гораздо труднее, чем вспомнить подробности недавней вечеринки в клубе.

Когда они вышли на улицу, Карпатский сразу закурил. Диана укоризненно посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Не слишком мы продвинулись, конечно, – не заметив ее взгляда, пробормотал он.

– Разве? А мне кажется, что мы узнали достаточно.

– Достаточно для чего? – Карпатский непонимающе посмотрел на нее.

– Для того чтобы убедиться: это все правда! И избушка, и старуха. И я там была! А это значит, что Марианна тоже там.

Полицейский смотрел на нее, не отрываясь и даже не мигая, но в его взгляде читалось сомнение.

– Там все хожено-перехожено, – возразил он наконец. – И Павел Петрович только что это подтвердил. Нет там избушки.

– А как же фотографии?!

– Они могли быть сделаны где угодно! Там на снимках просто лес… Даже озера нет. Не за что зацепиться. И геотега на них не найти, ведь сфотографировано все на пленку.

– Зачем же вы тогда их взяли?