Экзотические танцоры красуются у Восточного фасада Букингемского дворца. Над центральной аркой спроецирован гигантский подсвеченный павлин, его крылья веером расходятся по тому самому балкону, на котором Королева с семьей появляются по особенным случаям. На кухне шеф-повар Королевы Марк Фланаган с командой готовит 5000 канапе в индийском стиле, им помогают повара старейшего в Великобритании индийского ресторана Veeraswamy. Королева проводит прием в честь 2017 года – года культуры Великобритании и Индии, целой серии мероприятий, посвященных семидесятой годовщине получения Индией независимости в 1947 году. Именно тогда субконтинент оказался разделен на современные Индию и Пакистан, что ознаменовало формальный конец Британской империи. Это также привело к рождению современного Содружества. И все эти бурные события оставили неизгладимые шрамы. К организации сегодняшнего торжества Королева подошла очень осторожно. Мероприятие будет неординарным празднованием современных связей между двумя великими народами. В начале дня во время церемонии смены караула прозвучала подборка индийской музыки. Устроена также небольшая выставка ценных даров от Индийского субконтинента, там, например, можно увидеть шаль, которую Махатма Ганди преподнес принцессе на свадьбу, а также гирлянду, которую Королева получила во время своего первого визита в Индию в 1961 году. Сейчас не время пробуждать воспоминания о Британской Индии.

Королевская семья тоже присутствует и помогает Королеве принимать 300 гостей, в числе которых выдающиеся представители британско-индийской жизни. Все явно проинструктированы о том, что должно быть скромно и «культурно приемлемо». Герцогиня Кембриджская и другие августейшие дамы воздержались от нарядов, хоть как-то напоминающих сари. На герцогине платье от Erdem из металлизированной ткани ниже колен и сверкающие туфельки от Oscar de la Renta.

– А чем вы занимаетесь? – спрашивает Королева у Капила Дэва.

– Раньше я играл в крикет, – отвечает человек, которого альманах Wisden[133], библия крикета, назвал «лучшим игроком века в Индии».

Герцог Кембриджский беседует с Дэвом об индийской кухне и о своей альма-матер, Университете Сент-Эндрюс в Шотландии. Оказывается, уважаемый спортсмен хорошо его знает, потому что там учится его дочь. Вот еще одно доказательство запутанной паутины личных взаимоотношений, переплетений и связей, из которых и состоит Содружество.

Ведь этот вечерний прием – не просто торжество в честь семидесятилетия современной Индии. Это также годовщина рождения одной из старейших и самых причудливых многосторонних международных организаций в мире, вот почему Королева так тщательно отнеслась к подготовке этого события. Содружество – одно из величайших достижений Королевы. Это ключ к пониманию ее мировоззрения и ее взаимодействия со всей планетой.

Любой, кто близко знаком с этой постимперской «семьей» пятидесяти трех наций, охватывающей наследие Британской империи в истории, с готовностью признает, что, если бы не Королева, Содружество очень давно могло бы исчезнуть. И если бы не Индия, его вообще никогда не существовало бы. Ибо, как мы уже видели, именно Индия заставила угасающую Британскую империю переосмыслить себя как уникальный и доброкачественный союз равных и независимых наций.

Кому-то Содружество может теперь казаться окрашенной в цвет сепии реликвией, вытесняемой блестящими новинками вроде G7 или G20, пережитком прошлого, величие которого меркнет на фоне такого левиафана, как Организация Объединенных Наций. Так воспринимают Содружество многие в Министерстве иностранных дел и по делам Содружества – учреждении, работающем так, что иногда кажется, будто от второй части его названия постарались избавиться. Несмотря на это, всем известно, что Королева обожает свое Содружество, и это помогает понять, почему в нем царит такая необычная атмосфера и откуда в нем целый ряд льгот. Послов Содружества называют Верховными комиссарами, им достаются приглашения, которыми обойдены прочие представители дипломатического корпуса.

– Жители Содружества – не совсем иностранцы. Это очень тонкая грань, – говорит лорд Хауэлл, бывший член Кабинета, министр иностранных дел и президент Королевского общества Содружества.

– Эта ассоциация начинается с предрасположения в пользу дружбы, – отметил бывший премьер-министр сэр Алек Дуглас-Хьюм, – а в современном мире это хорошее начало.

Тем не менее Содружество часто становится злейшим врагом самому себе из-за бесполезных перебранок по поводу правил членства и распределения и без того небольшого, постоянно сокращающегося бюджета.

– Полагаю, мы изо всех сил стараемся подыскать для него роль, – говорит лорд Хейг, бывший министр иностранных дел в правительстве консерваторов. – Поневоле приходится думать: вот пройдет пятьдесят лет, и будут ли все лидеры присутствовать на этих встречах? Сохранят ли они понимание того, что в этом заключается некая ценность? Но все же я думаю, что нам стоит постараться сохранить эти связи, потому что неизвестно, какие связи выживут.

Чем дальше уходит в прошлое бывшая Британская империя, тем больше ее демонизируют в качестве силы зла. В Оксфордском университете вечная студенческая кампания призывает уничтожить все следы колонизатора-авантюриста Сесила Родса (за исключением огромных финансовых средств). Когда в Оксфорде Найджел Биггар, назначенный монархом профессор нравственного и пастырского богословия, приступил в 2017 году к изучению преимуществ и недостатков империи, его заклеймили «расистом» за то, что он решил приписать империи некие положительные стороны. И все же подавляющее большинство стран, составлявших некогда эту империю, по-прежнему решительно настаивают на том, чтобы не покидать окончательно – и радоваться этому – уникальную ассоциацию бывшей империи, двигаясь вперед рука об руку с исходной имперской властью. Каковы бы ни были их разногласия, единственное, в чем они единодушны – в уважении к дочери старого императора. Неудивительно, что иностранные наблюдатели сбиты с толку, в то время как критики Содружества в отчаянии вопрошают: ну почему же эти страны ничего не понимают? В качестве ответа один из чиновников Содружества напоминает о культовом фильме «Житие Брайана» по Монти Пайтону[134], в котором некий кабинетный революционер интересуется: «А что вообще сделали для нас эти римляне?»[135]