Во всех тщательных переговорах и политических пируэтах, которые стали следствием нового объединения стран, никто не уточнял, что произойдет при смене правителя. Является ли титул Главы Содружества наследуемым или нет? По сей день некоторые конституционные эксперты любят оспаривать его наследуемый характер, утверждая, что в Лондонской декларации упоминается «король вообще», а не конкретно Георг VI. Тем не менее принятая сегодня позиция, подтвержденная на саммите 2018 года, не отличается от позиции 1952 года: титул Главы Содружества не передается автоматически. Новая королева должна в связи с этим получить признание и одобрение всех стран Содружества, и особенно одной из них. А что если Индия станет утверждать, что Лондонская декларация верна лишь в отношении покойного короля? Потенциальный дипломатический кошмар был предотвращен 8 февраля, когда Неру направил новому монарху официальные соболезнования: «Приветствую Ваше Величество в качестве нового главы Содружества и искренне верю, что это великое братство будет и дальше работать на благо взаимопонимания и мира», – написал он, одним предложением решая проблему. Неру был счастлив, и никто больше и не думал возражать. На коронации в следующем году Королева стала первым монархом, которого короновали как «Главу Содружества», и платье ее было расшито растительными эмблемами всех стран Содружества. Дизайнер Королевы Норман Хартнелл украсил наряд цветами лотоса, представлявшими Индию, а снопы пшеничных колосьев, соцветия хлопчатника и джут символизировали Пакистан. До провозглашения его республикой оставалось еще несколько лет, и Пакистан даже направил своих военнослужащих для участия в церемонии смены караула в день коронации.

Коронационное платье стало самым ценным предметом в восьми тоннах багажа, загруженного на борт грузового лайнера SS Gothic перед большим Коронационным турне 1953–1954 годов. Королева надевала этот наряд на открытии парламента в Новой Зеландии, в Австралии и, наконец, на Цейлоне, где стеклянные бусины настолько нагрелись, что, по словам Королевы, «она чувствовала себя словно в радиаторе». Затем она пересекла Индийский океан и направилась в Африку, чтобы с триумфом вернуться домой на новой королевской яхте.

В кинохронике и иллюстрированных изданиях это выглядит радостным, величественным путешествием по старой империи, счастливо приспосабливающейся к жизни в новом Содружестве. И все же те, кто умел смотреть внимательно, могли заметить иное. Даже в ту ночь, когда принцесса Елизавета унаследовала трон, находясь в национальном парке Абердаре в Кении, она стала мишенью для террористов. Она и герцог Эдинбургский находились под защитой охотника на крупную дичь, главной заботой которого была вовсе не угроза гостям со стороны диких зверей. Джим Корбетт, прославившийся тем, что сумел отыскать и застрелить двух самых опасных в истории Индии тигров-людоедов, был обеспокоен угрозой со стороны мятежников Мау-Мау[126], действовавших в этом районе. О присутствии Королевы постоянно помнили. В 1954 году, в тот самый месяц, когда в ходе коронационного турне она впервые оказалась в Африке после восшествия на престол, повстанцы Мау-Мау вернулись к отелю Treetops. Они сожгли гигантскую смоковницу и захватили пять человек из персонала отеля, которые обслуживали королевскую чету во время их пребывания там. Четверых больше никто не видел. Только Нахашон Мурейти, разнорабочий и носильщик, сумел скрыться в подлеске, хотя и получил пулевое ранение руки. Таким стал нигде не упоминаемый постскриптум очаровательной истории о девушке, которая забралась на дерево принцессой и спустилась королевой. С самого начала у сказки была темная сторона.

В первые годы правления Королевы, когда реактивные двигатели пребывали еще в младенчестве, большинство королевских путешествий совершалось по морю. Упор по-прежнему делался на посещение тех частей света, где Королева считалась королевой, а также ближайших соседей в Европе. Остальному миру пришлось ждать, особенно после того, как в 1959 году стало известно, что Королева ждет третьего ребенка. Однако в 1961 году все изменилось в результате двух обстоятельств. Одним стало рождение в 1960 году принца Эндрю. Другим – энтузиазм британского правительства по поводу вступления в новое Европейское Экономическое Сообщество. Попытки Великобритании все более энергично заигрывать с ЕЭС плохо восприняли в Содружестве. Британии необходимо было доказать, что ей, как и раньше, не все равно, особенно чтобы бывшие колонии не обхаживали хищные плуты вроде СССР. Самый простой способ сделать это – отправить Королеву с визитами. В результате она более чем за четверть 1961 года посетила одиннадцать стран на трех континентах.

Ничто, однако, не могло сравниться с тем, как эффектно и красочно принимали ее в бывшей жемчужине британского империализма. Индия была причиной образования современного Содружества. Теперь же Королева собиралась нанести визит человеку, который фактически возвел ее в должность главы Содружества.

– У меня ощущение праздника, – заявил премьер-министр Джавахарлал Неру, ожидая прибытия своей гостьи в Дели в январе 1961 года.

Неру и его правительство хотели показать Королеве – и всему миру, – насколько далеко продвинулась постимперская Индия. Хотя таковы были амбициозные намерения индийского правительства, что чувствовали жители Индии спустя чуть больше десятилетия после кровавого и болезненного раздела Британской Индии? По-прежнему ли они держали обиду?

Ответ на этот вопрос стал достаточно ясен, когда 21 января 1961 года королевский борт BOAC Britannia совершил посадку и на пути следования Королевы вдоль дороги от аэродрома в Дели выстроились более двух миллионов человек. На протяжении почти всего 20-километрового маршрута Королеву тепло приветствовали, причем встречающие собрали целый durbar из 800 повозок с быками и верблюдами, украшенными флагами Великобритании. На Коннот-плейс конной полиции пришлось сдерживать толпу.

– Я никогда в жизни не видела столько людей. Я очень волновалась. Я думала, они попадают с деревьев и крыш, – сказала Королева Неру за чаем.

Он с радостью ответил ей, что встречать ее вышли куда более многочисленные толпы, чем во время недавнего визита президента США Дуайта Эйзенхауэра. Те, кто путешествовал с Королевой, часто говорят, что она, словно фотограф, умеет подмечать в толпе детали. Хотя оказанный ей прием стал одним из самых бурных за всю ее жизнь, самое глубокое впечатление на нее, как Королева сказала Неру, произвела не толпа, а невозмутимые морды водяных буйволов.

Первым крупным мероприятием сорокачетырехдневного турне, за время которого гости проехали по Индии, Пакистану и Непалу 32 000 км, стало возложение венка из 500 белых роз к могиле отца-основателя независимости Индии Махатмы Ганди. Этот поступок подтвердил знаменитое высказывание Неру об «исцеляющем прикосновении» Содружества.

Хотя Неру и являлся великаном в пантеоне лидеров Содружества – и человеком, к которому отец Королевы относился с исключительным уважением, – принимал Королеву не он. Согласно протоколу, этим должен был заниматься глава государства, неисполнительный президент Индии Раджендра Прасад. На государственном банкете, который Прасад дал в первый вечер визита, он задал оптимистический тон, принеся облегчение как Королеве, так и британскому правительству.