– Каролина, твою Татьяну Быстрицкую по телевизору показывали, ее мужа в тюрьму посадили, представляешь? Она так плакала, я ничего не поняла, что там случилось.

– Мама, Таниного Николая не посадили, еще следствия не было.

«Зачем Танька интервью давала? Неужели все так серьезно?»

– Каролина, доця, может, ты пока к нам переедешь?

– Мама, я ничего общего с этим прецедентом не имею. У меня работа, ты забыла? Прекрати нервничать и смотреть телевизор, там нет ничего позитивного. Всякие страсти показывают, чтоб каждый человек понял, что живет он хорошо в этой стране. Вот какие беспорядки кругом: стреляют, грабят, убивают, в тюрьму сажают, а ты на фоне всего этого вроде бы неплохо живешь. Мама, это такой психологический прием, такой крючок, на который народ ловится. Сделать обстановку лучше можно двумя способами – реально что-то улучшить, чтоб было заметно, либо создать видимость благополучия, продемонстрировав, как вокруг все плохо. Тогда ты, сидя перед телевизором в своем городе, подумаешь – у меня есть крыша над головой, мне пенсию платят, пусть маленькую, зато регулярно. А в той Москве что творится – беспредел сплошной.

– Ты так думаешь?

– Конечно. Человек так устроен, он привык сравнивать. И если сравнение не в его пользу, он будет раздражаться и нервничать. И захочет исправить ситуацию, если она действует ему на нервы. Либо его разъедает зависть, он специально очерняет человека, к которому испытывает это чувство, и тем самым в своих глазах втаптывает его в грязь и там, внизу, сравнивается с ним. Ты сама подумай, почему люди судачат о звездах шоу-бизнеса, почему так популярны эти передачи?

Меня несло, и я не могла остановиться.

– С целью найти черные пятна на солнце в виде некрасивых нарядов, неудачных романов или лишних килограммов. Но мы забываем, что они там, по ту сторону экрана, и опустить их с небес на землю мы можем лишь в своих глазах разговорами с подружками. А они и дальше будут зарабатывать миллионы, ездить по миру, выпускать духи, шить наряды, записывать диски и улыбаться нам с обложек журналов.

– Ты чего так завелась?

Мама злилась. Я выпустила пар, который не успела скинуть во время уборки, и продолжила спокойнее:

– Мама, прошу тебя, не смотри телевизор.

– А как мне новости узнавать? Ты не звонишь, не приезжаешь, совсем нас забыла. Мы с отцом…

– Так, стоп. Хватит! Я все поняла. О Таньке я все узнаю и тебе обязательно перезвоню.

– Тетя Люся звонила, тебе привет передавала, говорит, в Москву собирается. Я ей сказала, что она у тебя остановиться может. Ты не против?

– Тетя Люся? И когда она собирается в Москву?

«Надо что-то придумать. Нашествие родственников я пережила еще в студенчестве. Когда переехала к Славке, они как-то угомонились и перестали напрашиваться в гости. Может, сказать, что у меня есть Михаил?»

– В следующем месяце.

– Мама, я тебе перезвоню, хорошо. Уточню расписание и перезвоню.

– Какое расписание? Тетя Люся не помешает, я через нее сумку передам и пирожков напеку.

– Хорошо-хорошо, давай об этом позже.

– А как же Таня? Зачем она плакала?

«Отличная способность скакать с темы на тему. Наверное, этим грешат все женщины в возрасте. А я так вообще непредсказуемой бабулькой буду. Нервная работа плюс наследственность – убойный коктейль».

– Мама, Таня режиссер своей жизни. Я тебе перезвоню. Мне надо бежать, пока.

Заниматься уборкой перехотелось. Чтоб как-то себя оправдать, я помыла полы и постирала. К вечеру сварила суп, поела и поняла, что полдня мой телефон предательски молчит. Что думает Миша? Как дела у Тани? Как вести себя дальше? Вопросы мучили и подталкивали позвонить первой.

Я набрала Татьяну.

– Привет, какие у тебя новости? Мне звонила мама, Славка, они тебя по телику видели. Ты чего там, интервью давала со слезами на глазах?

– Меркулова, учу тебя жизни, а ты все на берегу топчешься, переплыть реку никак не хочешь.

– Это ты о чем сейчас?

Я ее действительно не понимала.

– О Цареве твоем. Такого мужика надо за хобот и в стойло. А ты все девочкой прикидываешься.

– Я не прикидываюсь. Просто так складываются обстоятельства.

– Обстоятельствами надо управлять, иначе они будут управлять тобой. Предпочитаю первый вариант.

– Ладно, потом нравоучениями займешься. Что там у тебя происходит?

– Мне нужен хороший адвокат по семейным делам. Позвони своему Цареву, спроси, кто у него был. Я с Николаем развожусь.

– Как???

– Со штампом в паспорте, как! Хочу разделить имущество, чтоб мне все досталось. Звони Цареву. Он так все провернул отлично, не подкопаешься. Крутой мужик этот адвокат. Я про него на сайтах читала.

– Таня… А как же Николай? Он в тюрьме?

– Он под следствием. Я все устроила таким образом, что ему грозит от двух до семи. Короче, мне срочно нужно развестись.

– Танька!

Я охнула и замолчала. Голова соображать отказывалась. Гудела, как рой ошалелых пчел.

– Меркулова, мне некогда, слышишь? Узнаешь телефон, перезвони.

– Но я с ним еще не общалась после…

Но Танька уже отключилась. Оставалось исполнить ее просьбу. Не приходя в чувство, набрала Михаила.

– Миша, здравствуй. Это я.

– Здравствуй.

Определить настроение по тону не удавалось.

– Не знаю, с чего начать.

– Начни с главного.

– Скажи телефон своего адвоката.

– Зачем?

– Не могу сказать, мне надо.

– Каролина, это не смешно. Что ты хочешь? Денег?

– Нет-нет, что ты такое говоришь.

– А что мне думать? Ты объявляешь новость и исчезаешь. Отключаешь телефон и не перезваниваешь. Повторяю вопрос – что ты хочешь?

Он был зол. Очень.

– Миша, все было совсем не так. Вернее, ты не так все понял, я тебе все объясню. Обязательно. Давай встретимся.

Меня затрясло от нехорошего предчувствия. Слова лились сплошным потоком, как в предсмертной агонии.

– Миша, телефон нужен не мне, Татьяна просила. Она с Николаем развестись хочет.

– Типично по-женски. У мужика проблемы, и в этот момент все тайное становится явным.

– Миша, это не моя история, она попросила телефон и…

– Если бы я тебе сказал, что разорен?

– Миша, ну зачем ты так? Я тебе говорю, телефон нужен Таньке, моей подруге…

Я пыталась пояснить, говорила нежно, ласково, и от этого меня лихорадило еще больше. Я была неестественная, зажатая и совсем на себя непохожая. Вернее, я стала непохожая на себя настоящую, когда утром ляпнула о мнимой беременности.