Я вдруг отчетливо поняла, как одна банальная шутка, женское недержание языка, в отношениях с серьезным мужчиной может поставить крест на отношениях. Тогда я даже не понимала всю серьезность последствий. Вот если бы не струсила, а перезвонила… Возможно, не было бы этого холода, исходящего от его тела. Не было бы этого дурацкого вечера. Надо слушать свое сердце, думать своим разумом, не надеясь на советы подруги. Мы живем свою жизнь. Один раз. И только мы сами за нее в ответе. Какой она будет. И с кем.

Я поднялась, шагнула навстречу и обняла его тело.

– Я люблю тебя.

Он молчал.

– Я люблю тебя, слышишь?

Он молча положил руки мне на талию. «Ладно, за объятия зачтется».

– Миша, я…

– Не надо ничего говорить. Я все понял. Ты такая же, как все женщины. Тебе нужны гарантии. Ты хочешь семью и решила проверить, как я отнесусь к этому заявлению.

Я открыла рот что-то сказать и тут же его закрыла. Хорошо, что на улице темно и не видно лиц. Иначе я бы сгорела от стыда тут же.

– Видишь ли, я не первый год живу на свете и кое-что знаю. И готов тебе ответить.

Я чувствовала, как задергался правый глаз, а в горле разросся шар внушительных размеров. И даже женское любопытство спряталось и дрожало от страха в уголках сознания. Я боялась ответа. Я чувствовала его настрой. Но отступать было некуда. Михаил крепко держал меня за талию.

– Я не готов связывать себя узами брака. Неподходящее время. Слишком много стоит на кону. Пятнадцать лет моего труда в денежном выражении сейчас висят в воздухе. У меня нет финансовой поддержки, нет стены за спиной. Я сам. Один.

Он замолчал. Его руки сжимали мою талию с такой силой, что мне казалось, я сейчас переломлюсь пополам.

– Я продаю квартиру, машину и все имущество. Два бизнес-центра оформлены на мою маму, но это простая формальность, которая сейчас меня спасает. Я не могу рассказать тебе больше, – он перевел дыхание, – и не могу больше с тобой встречаться. Сейчас я вызову такси, и ты уедешь. Извини, отвезти сам не могу, машины уже лишен.

Хорошо, что он меня держал. Пораженная, оглушенная, я стояла, не веря своим ушам. И готова была упасть замертво. Моя жизнь разрушилась вместе с его бизнесом. Плакать и просить прощения не имело смысла. Миша все решил. Это такой человек, который принимает решение один раз. И не меняет его.

* * *

Что было дальше, не помню. Как добралась домой, как попрощались – ничего не помню. Я пребывала в трансе. Жизнь со всеми звуками, вкусами и ощущениями потеряла смысл. Я как будто упала в глубокий колодец, в котором никто не оставил лестницы. Вокруг глухо, темно и холодно. Я плакала тихо-тихо, боясь нарушить мертвое пространство всхлипами. И дрожала. То ли от страха, то ли от холода.

Вдруг в кромешной тишине раздался оглушительный звон. Резкий, противный. Большое цинковое ведро летело откуда-то сверху, грозило грохнуться мне на голову. Звук приближался, я крепко зажмурила глаза… И проснулась.

Противный нарастающий звонок будильника гремел на всю комнату. Я села на кровати и оглянулась. Так, я дома. Это моя комната, открытое окно, утренний холодный ветер, трезвонящий будильник. Обстоятельства вчерашнего вечера накатились с новой силой. Картинки мелькали как кадры поломанного калейдоскопа: вот я хватаю Мишу за руку, не хочу садиться в подъехавшее такси. Он отворачивается, уходит и не смотрит мне вслед. Я плачу, слезы бегут теплыми потоками. Водитель что-то говорит. Мой подъезд, моя квартира.

Последний звонок по мобильному. Абонент недоступен…

Вздрогнула от мелодии мобильного. Схватила и поднесла к уху.

– Алё.

В этом коротком слове было столько надежды!

– Каролина Александровна, вас ожидает клиентка. Передать, что вы задерживаетесь?

– Катя? Ты? Сколько сейчас времени?

– Десять тридцать. Она по записи, вы забыли?

– Да.

Я пыталась напрячь мозги.

– Новенькая?

– Нет, постоянная.

– Перенеси ее, пожалуйста, я приеду через два часа.

Выпила крепкий кофе и помчалась в офис. Есть не хотелось, думать тоже. Вчерашние события казались страшным сном, не более того. «Все пройдет, все будет хорошо», – уверяла себя без остановки.

Клиентка ждала меня в приемной. Я влетела вихрем. Она подняла глаза.

– Здравствуйте, Жанна. Извините, что так получилось.

На ходу сбрасывала вещи и открывала ключом дверь в кабинет, приглашая войти.

– Не волнуйтесь, Каролина. Я читала книгу. Время зря не теряла.

Мы расположились на креслах, я старалась восстановить дыхание от быстрой ходьбы. Жанна Антоновна полгода назад узнала, что у мужа есть другая женщина. Известие повергло ее в глубокий шок, выход из которого она искала в компании подруг. Пересказывая им бесконечные жалобы в адрес неверного, она многократно повторялась и сама запуталась – кому из подруг что говорила. Они все были на ее стороне, но от этого женщине легче не становилось. Все сочувственно вздыхали, окатывали изменника новыми обидными словосочетаниями, прикладывали руки к груди и жалели несчастную. Когда Жанна поняла, что толку от таких разговоров нет, обратилась ко мне. Два месяца назад мы начали работу.

Горе, обида, злость – чувства логичные для данной ситуации. Но они множились подругами, переносились из уст в уста и не отпускали женщину. Она переживала заново унижение и горечь, обсуждая многократно поступок своего мужа. Она сама не давала своей ране затянуться, эмоции удваивались, давили и не отпускали.

– Три месяца прошло, а я не могу забыть его измену. Не то чтобы простить, даже не думать о ней не могу.

Она плакала и была очень подавлена.

Помню, посоветовала ей не говорить больше с подругами, не вспоминать произошедшее. Особенно не обговаривать инцидент с теми, кто хорошо знал ее семью. Такие разговоры – это все равно что сыпать соль на открытую рану. Будет болеть, жечь, разъедать кожу. Прекратить пытку можно одним путем – перестать об этом говорить. Если все же есть потребность выговориться – бери диктофон и говори все, что хочешь. На следующий день прослушай запись, проанализируй сказанное. Так ли все на самом деле? Еще раз сделай запись и выплесни накопившиеся чувства, не стесняясь в выражениях. Через какое-то время переслушай. Правдивы твои обвинения? Возможно, ты приписываешь мерзавцу больше грехов, чем он совершил? Записывая и прослушивая свои записи, ты избавляешься от негатива, который разрушает жизнь и подавляет другие эмоции. И не выносишь «сор из избы», что тоже неплохо.

После двух недель ежедневных упражнений с диктофоном Жанна почувствовала облегчение. Она высказала неверному мужу все, что о нем думает, не травмируя других людей своей трагедией. А подруги, уставшие слушать одни и те же обвинительные речи, вздохнули с облегчением. К ним вернулась прежняя Жанна, с которой легко и просто.