В 1902 году Сормовский завод, что под Нижним Новгородом, принял заказ от «Товарищества братьев Нобель» на строительство трёх танкеров. Готовый корпус первого судна был отбуксирован в Санкт-Петербург, где на него были установлены модернизированные русскими инженерами двигатели Дизеля. Так в 1903 году на воду был спущен первый в мире теплоход «Вандал». На нем стояли 3 дизеля мощностью по 120 лошадиных сил. С ними в паре работали 3 электрогенератора, подававших ток на 3 электродвигателя, которые вращали гребные винты.

В 1904 году компания Нобеля разработала новый теплоход «Сармат», который должен был стать речным танкером. Он был снабжен двумя электрогенераторами и дизелями по 180 лошадиных сил каждый, однако электропередача предназначалась лишь для маневрирования и заднего хода, в остальное же время движение гребных валов осуществлялось с помощью дизелей. И «Вандал», и «Сармат» могли вмещать до 750 т груза каждый.

В 1909 году Эммануил Нобель указом императора Николая II «за исключительные пожертвования в пользу науки и народного образования» был удостоен чина действительного статского советника, дававшего право на потомственное дворянство. Эта высокая награда стала признанием его многолетней благотворительной деятельности. С 1893 года он член-благотворитель Попечительства над воспитанниками, окончившими курс Ремесленного училища цесаревича Николая. С 1895 года – почетный член Петербургского дома призрения и ремесленного образования. С 1897 года – член Попечительства Александрийского приюта для женщин, учрежденного евангелическими приходами в Санкт-Петербурге. В 1907 году Эммануил Нобель стал председателем Скандинавского благотворительного общества. Он также внес значительные личные средства в строительство в Баку трёх храмов: Александро-Невского собора (1898), евангелическо-лютеранской церкви Спасителя (1899) и римско-католического костела Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии (1915).

Пропагандируя здоровый образ жизни среди рабочих, Эммануил Нобель создал первый в Санкт-Петербурге Народный дом. В нём был зал на 600 мест, имелся буфет без спиртных напитков, работал литературный кружок, который вели известные педагоги и литераторы, а также вечерние курсы по иностранным языкам, бухгалтерии, математике и т. д.

Эммануил Нобель также финансировал работы в области предупреждения эпидемических заболеваний Института экспериментальной медицины в Санкт-Петербурге. С 1893 года по просьбе своего дяди Альфреда он взял на себя финансирование научных работ выдающегося русского физиолога Ивана Павлова. Только в первое время его пожертвования составили свыше 400 тысяч рублей золотом. В 1904 году Иван Павлов стал первым российским лауреатом Нобелевской премии в области медицины и физиологии.

В годы Первой мировой войны на средства семьи Нобель на Нюстадской улице в Петербурге был открыт лазарет для раненых нижних чинов на 180 коек. Для обучения раненых ремеслам здесь были созданы различные кустарные мастерские, были организованы курсы грамотности и счетоводства.

Чарльз Макинтош

(1766–1843)

Родился в Глазго в семье известного красильщика и с 20 лет начал работать на химической фабрике, а в 1797 году открыл собственное производство, первую в Шотландии фабрику квасцов. Вместе с Чарльзом Теннантом изобрёл отбеливающее средство для тканей (хлорную известь). Также разработал процесс восстановления оксидов железа монооксидом углерода, более быстрый, чем известный в то время процесс получения стали.

Пытаясь найти применение продуктам перегонки угля, он использовал нафту, побочный продукт этой перегонки, в качестве растворителя каучука. Далее существуют две версии событий. По одной из версий это открытие он совершил случайно. Якобы в ходе эксперимента испачкал рукав пиджака раствором каучука, но забыл удалить пятно и через некоторое время заметил, что рукав пиджака не промокает. По второй версии Макинтош пытался найти применение продуктам перегонки угля и сознательно предложил склеивать одежду из кусков пропитанной этим составом ткани.

Однако в таком виде одежда была бы непригодной для носки, поскольку каучук был очень липким. Химик усовершенствовал метод изготовления водонепроницаемой ткани путём соединения двух слоев ткани с использованием раствора резины в керосине, после чего и запатентовал своё изобретение в 1823 году.

Макинтош основал в Глазго собственную компанию по производству изделий из непромокаемых тканей. Однако химик столкнулся с одной непреодолимой проблемой: все его товары обладали весьма неприятным запахом. Это обстоятельство не пугало только представителей армии и флота, которые с охотой закупали прорезиненные плащи Макинтоша, в то время как гражданское население не хотело носить такую одежду.

В общем, за десять лет бизнес и не принёс Макинтошу желаемой прибыли. В 1831 году химик решает объединить своё производство с производством Томаса Хэнкока из Манчестера, который также занимался этой проблемой с 1819 года. Однако партнерам никак не удавалось справиться с ещё одной трудностью: при воздействии высоких температур (скажем, на жаре) прорезиненные изделия имели тенденцию плавиться.

В 1839 году Чарльз Гудиер открыл процесс вулканизации резины, в результате чего получил прочную и упругую резину, которая не плавилась и защищала от сырости. В 1841 году изобретение было запатентовано. Но поскольку сам процесс превращения каучука в резину держался в строжайшем секрете, боясь покупать кота в мешке, компания Макинтоша отказалась приобретать изобретение.

В 1842–1843 годах Томас Хэнкок, немного позже Чарльза Гудиера, открыл процесс вулканизации резины, что резко изменило будущее компании. Закупив ещё несколько изобретений, компания Макинтоша стала лидером на рынке продаж изделий из прорезиненной ткани. В скором времени макинтош как вид одежды приобрел необычайную популярность и среди гражданского населения.

Чарльз Гудиер

(1800–1860)

Родился в городе Нью-Хэйвен (штат Коннектикут) в семье Амаса Гудиера. Он был самым старшим из шести детей. Его отец гордился тем, что являлся потомком Стефана Гудиера, одного из основателей колонии Нью-Хейвен в 1638 году.

В 1814 году Чарльз уехал в Филадельфию изучать скобяное дело. Он усердно работал, пока ему не исполнился 21 год, и затем, вернувшись в Коннектикут, стал партнёром отца по бизнесу. Они совместно производили не только костяные и металлические пуговицы, но и также разнообразные сельскохозяйственные инструменты.

Как-то Гудиер узнал о каучуке и очень тщательно изучал каждую газетную статью, имеющую отношение к этому новому материалу. В компании «Roxbury Rubber Company» в Бостоне некоторое время проводили эксперименты с каучуковой смолой и полагали, что они нашли способ производства товаров из неё. У них был большой завод, и они отправляли товары по всей стране. Некоторые товары этой фирмы как раз и привлекли внимание Гудиера. Вскоре после этого он поехал в Нью-Йорк, где заинтересовался индивидуальными спасательными средствами. Его поразило то, что трубка, используемая для надувания, была не только неэффективной, но ещё и ненадёжной. Так что по возвращении в Филадельфию он сделал несколько трубок, отвёз их в Нью-Йорк и показал управляющему. Управляющий остался доволен тем мастерством, которое Гудиер проявил в производстве трубок. Он признался Гудиеру, что бизнес был на грани краха и что его изделие нужно тестировать в течение года, чтобы определить, пригодно оно или нет. К сожалению, товары на тысячи долларов, которые, как предполагалось, были хорошего качества, возвращались из-за того, что каучук портился, делая их непригодными. Гудиер тут же решил проэкспериментировать с каучуком собственного производства и посмотреть, сможет ли он решить проблемы, возникающие при производстве каучуковых изделий.