происходит. «Сейчас» – вот их стандартный ответ на все наши вопросы. Ждем третий час. Стали немножко нервничать. Говорят, что нужно осмотреть мотоциклы. За четыре часа времени на осмотр не нашлось. Ну, посмотрели на нас, полюбовались, осталась только подпись начальника, и все. Начальник, понятное дело, на обеде. Они всегда едят, оттого такие неповоротливые. Все мило, приветливо, спокойно… В сухом остатке на границе мы провели пять часов. Но нельзя сказать, что поехали быстро и вперед. Только покинули Панаму, как тут же попали в руки костариканцев. Стало ясно, что погранцы присоединились к протестам военных и на работу просто забили. Возможно, если б они наняли на службу черепах, все было бы гораздо быстрее. Прошло еще два часа, всего семь. По части перехода границы это был наш личный и, скорее всего, абсолютный рекорд.

Пока оформлялись бумаги на транзит, Володя увидел объявление, что пограничный пост закрывается в десять вечера. Интересно, а как работает граница с Никарагуа? Уже ведь четыре часа дня. Успеем ли?

Никто ничего не знал, но Рощин получил три версии ответа: до девяти вечера, в десять вечера и «да там круглосуточно». В общем, есть варианты.

– А позвонить-спросить можете? – спросил Макс.

– Нет связи!

В XXI веке, недалеко от США, телефонной связи не было. Так что мы покатили наудачу. Навигатор показывал: до Никарагуа 580 километров. Однако можно ли верить навигатору в стране, где и телефон-то не работает?!

В Коста-Рике темнеет в шесть вечера. Закат над океаном – всегда очень красиво. К тому же нам повезло. Никаких военных демонстраций мы не встретили. Обстановка исключительно спокойная. Или ночью люди просто спят. Занимаются любовью, смотрят телевизор. А что еще прикажешь делать в Коста-Рике?

На границу поспели к без четверти десять. А работала она аж до полуночи. Но предстояло оформить еще кучу бумаг. Володя было заикнулся: «Придумаем что-нибудь в Гондурасе, поехали на халяву», но Макс тут же пресек его легкомыслие. Семь часов на панамских рубежах хорошо врезаются в память. В общем, везде есть посредники и шустрилы. Что было бы с миром, если б в нем не существовало взяточников и лоббистов? Наверное, пришлось бы терпеть и все делать по закону.

Так или иначе, через полтора часа мы уже отдыхали на парковке при гостинице, причем на берегу океана. Своеобразный выдался денек, своего рода день пограничника.

А денег панамские таможенники не взяли. Сказали, что искренне пытались нам помочь и мы были первыми, кого без этой злополучной бумажки не развернули обратно.

16 марта

Тихий океан и озеро Никарагуа – полное счастье. До столицы страны Манагуа осталось всего 140 километров. И спешить нам совершенно некуда.

Володя ради эффектных фотографий решил помыть Могучего, катаясь по воде. В погоне за брызгами заехал слишком глубоко. Могучий издал тревожный хлопок и заглох.

Что делать? Подождали, пока с Могучего и Володи стечет вода, и завели мотоцикл с толкача. Макс правильно решил: «Харлей – это не мотик, а автомат Калашникова. Крайне неприхотлив и дурных привычек не имеет». А вот Володя – настоящий большой ребенок. Он делает все возможное, чтобы наше путешествие закончилось самым неожиданным образом…

Не надо было так думать. Потому что не успели парни отъехать от озера на несколько километров, как Рощин почти на ровном месте, то есть на ровном песке, неожиданно взял и упал. Тут Макс уже разнервничался не на шутку. Он понял, что лишиться друга на этой дороге совершенно не готов. А Рощин бодрился. Рощин знал, что, если взять себя в руки, боль отступит. Пройдет обязательно. Он терпел, и боль исчезла.

17 марта

Но, как бы ни был сладок и богат приключениями отдых, следовало возвращаться к делам. В Никарагуа Максима и Володю ждали дела самого приятного свойства. Нужно было заказать Bright Line для американского рынка.

18 марта

В городе Эстели, центре местной табачной промышленности, нас встречали как родных. Макс подумал: «За последние девять месяцев я тут в четвертый раз. Все знакомо, все мне рады. Такое впечатление, что никуда и не уезжал. Причем речь идет не только о бизнесе, но и вообще о жизни. Предположим, сидишь себе в клубе и смотришь, как несколько сотен людей, разбившись на пары, танцуют сальсу. Молодые и не очень, красивые и не слишком, в маленьком провинциальном городке, в 100 с небольшим километрах от столицы, люди излучают неубиваемую любовь к жизни. Есть чему позавидовать!»

Сальса.

И весь мир подождет. Солнце.

Тело женщины в танце поет. Ветер.

И с ней тебе по пути. Свобода.

В ее жарких объятьях себя найти.

«Удивительная история, – размышлял в свою очередь Рощин, наблюдая за теми же танцами. – Когда в России говорят: “Дело – табак” – это означает, что все закончилось, дальше некуда. Полный абзац… А для никарагуанцев то же выражение – гарантия престижной работы и счастливого будущего. Если в ресторане спросить: “Могу ли я закурить сигару? ”, почти повсюду тебе скажут “нет” с таким видом, будто ты извращенец и моральный урод. В Никарагуа за этот вопрос могут обидеться. Конечно, “да”. Какие еще тут могут быть разговоры!

Мир все-таки очень разный…»

На фабрике Placencia, куда мы приехали, люди думают о табаке, мечтают о табаке, связывают с табаком самые дерзкие надежды и планы. Они знают о нем почти все и передают эти знания из поколения в поколения. Это их культура, традиция, дело и увлечение одновременно.

19 марта

Утром Макс и Володя решили поработать в полях, попробовать себя в роли сборщиков табачных листов. Ох, это оказалось непросто. Солнце коварно сжигает тебя даже в тени. Несколько часов на свежем воздухе – и голова ноет, а ноги перестают держать измученное тело. Солнечный удар где-то за поворотом, и необходимо срочно удалиться в прохладу, лучше в хорошо кондиционированное помещение. Чтобы заниматься крестьянским трудом, нужно родиться крестьянином, причем именно в том климате, где ты намерен собирать урожай.

Как крестьяне парни потерпели фиаско, и надо было отдохнуть, потому что после обеда началась настоящая работа. Вместе с технологом фабрики Placencia Джулианом Макс и Володя должны были выбрать табаки и создать мешку новой сигарной линейки – FTW. Для байкерского бренда, да еще со слоганом «Жизнь коротка – отжигай по полной» создание мощных и насыщенных, по-настоящему мужских сигар – естественный и на самом деле долгожданный шаг. Само название сигары говорит, что тут не может быть никаких компромиссов. FTW в мотоциклетном мире привычно расшифровывается как Forever Two Wheels («Навсегда два колеса»).