с мрачным видом спросил я.

— Сам. А зачем сюда, — нервно озирался медик, — других мест нет?

— Это самое безопасное, заячья душа.

— Да иди ты!

Тяжко вздохнув, подошёл к Кито и врубив Очарование моря на полную катушку медленно по слогам сказал:

— Тебе не страшно. Призраков тут нет. Тебе не страшно. Призраков тут нет.

— Да что ты… — взгляд слегка расфокусировался, и Кито промычал: — Угу… Здесь нет призраков.

Вот что значит отсутствие полевого опыта. Поплыл и даже не успел среагировать на атаку.

На максимальной мощности Очарование Моря уже можно было засечь и даже отбить. Оно становилось похожим на обычное гендзютсу и снималось простым «Кай». Хотя, и более тонкое внушение, снялось бы так же, просто никто ещё не замечал.

Дальше Кито уже не упирался, шёл как привязанный и даже начал шутить.

Разумеется, он всё равно нервничал, хоть и не так сильно, и задавал кучу дурацких вопросов вроде:

— А они нас не съедят?

— Не должны, но если что, то я тебя брошу на съедение, а сам убегу.

— Я не это хотел услышать!

— Ты же сам просил только правду! — лучезарно улыбнулся я.

Настроение потихоньку начало подниматься.

— А им не нужно, ну, какого-нибудь подношения?

— Ты себе товарища заводить пытаешься или божка задобрить?

Перемерить мы успели едва ли десяток карточек, когда Кито подошла… подошло что-то похожее на итог противоестественного соития единорога с китайским драконом из «Унесённых призраками».

Пушистая синяя грива, глянцево поблёскивающая бирюзовая чешуя и тонкие оленьи ножки с белой шерстью и раздвоенными копытцами. И рог глубокого синего цвета, похожий на коготь, таким острым и кривым он был.

Красивая чертовня!

А ещё у тварюшки были большие умные жёлтые глаза с круглым зрачком, отчего она ещё немного напоминала удивлённую сову, которую скрестили с оленем.

Видимо это было что-то из промежуточных этапов между естественными призывными зверями и химерами, потому что выводок этих зверюг сидел в клетках в отдельной секции, как и другие многосоставные призывные твари.

Чешуйчатый единорог ластился к медику, как кошка и подставлял спинку для почесушек.

— Красивый, — зачарованно протянул Кито, будто я его снова приложил клановой техникой.

— А ещё очень умный, — вставил я свои пять копеек, нарушая очарование момента, — но не говорящий. Увы. Возможно, твоим внукам удастся услышать, как они говорят.

Если, конечно, тварюшка раньше не свихнётся от общения с тобой и прочими медиками.

После чего рассказал, что призывам требуется чакра для развития мозгов и речи, а не только для общего усиления.

Как я и предположил из-за цвета и чешуи, зверюшка оказалась исключительно водная, как и стихийная предрасположенность друга.

Кито было порывался назвать тварюшку блестящей лошадкой, но та замотала гривой и тоненько заржала.

— Видимо, её оскорбляет отсутствие у тебя фантазии, друг, — потешался я, тоже поглаживая зверюшку.

— А ты бы как её назвал? — надулся Кито.

— Рен, Касуми, Амая… Это самочка, если ничего не путаю, — тут же выдал я варианты.

Зверюшка покивала мне в ответ, всхрапывая, как лошадь.

В итоге Амая поставила след от раздвоенного копытца на бумаге и рассыпалась невесомой водяной взвесью.

И хотя ласку Амая принимала, моя чакра её не заинтересовала. Не то что бы я надеялся, просто зверюшка напоминала кошку своими повадками, и мне она понравилась.

— Поздравляю, — радостно сообщил я другу, — теперь ты мой должник!

Радость с лица Кито спала.

— Умеешь же ты испортить момент, Ирука-бака!

Распрощавшись с Кито, я поскакал домой, насвистывая что-то весёленькое. Знал, что дома меня ждёт Анко и заботливо приготовленный любимыми руками завтрак.

— Ты такой довольный, — заразилась моей улыбкой Анко, — что-то хорошее произошло?

— Да, и произойдёт, — проглотил я кусочек омлета с зеленью, — ты ведь станешь моей женой!

Днём мы пошли, прихватив с собой коробку с кимоно, в ювелирный. Попадались довольно пристойные варианты поясных брошек, но я искал для Анко что-то особенное. Вот только готовые изделия меня особо не устраивали. Чувство прекрасного выло белугой от такого обилия скукоты, которую мастер называл своими лучшими творениями. Анко же совсем не помогала, соглашалась просто не глядя, на все варианты и кивала невпопад.

По-моему, она вообще находилась где-то не здесь, трепетно прижимая к груди заранее заполненные документы, для похода в местный паспортный стол. Там оставалось только личных-официальных печатей оттиск поставить и Анко становилась госпожой клана Умино.

В итоге я сдался и выбрал овальную золотую брошку с растительным орнаментом и рубином в центре. Ничего особого, просто она лучше всего подходила из того, что было. Тут же Анко помогли нарядиться в кимоно и даже подобрали подходящий красно-золотой витой шнурок, складной веер, так похожий на плавник краснопёрки, сезонное украшение-шпильку для волос и шёлковую сумочку-мешок чёрного цвета. Видимо, чистая ювелирка не так часто привлекала покупателей, раз пришлось ещё и не ювелирными аксессуарами приторговывать.

А рядом нам посоветовали заглянуть в обувную лавку, где Анко приобрела лакированные гета с красными шнурками, и там же классический деревянный зонтик от солнца, алого цвета.

Я бы ещё купил горжетку, но погода хоть и стояла непривычно прохладная для этого месяца, всякие шарфики и лисьи хвосты на прилавки ещё не выставляли. Как-никак, только начиналась осень.

Гадалки из метеорологического отдела обещали холодную зиму.

Вспомнив свой выпускной и обрывки разговоров девчат, сам докумекал сводить Анко в салон красоты. А из-за того, что Анко приходилось делать мелкие шажки (в кимоно широкий шаг не сделаешь), то скорее «сносил». Я предлагал убрать пока кимоно обратно, но Анко не захотела. Точнее так: когда я предложил переодеться, на меня посмотрели глазами побитого котёнка, так что я не настаивал.

В парикмахерскую она сама отговорила идти, потянув меня к чинушам. Ей бумаги руки жгли, судя по азартному блеску в подведённых чёрной тушью глазах, которые ещё сильнее выделялись на припудренном лице и без того аристократично бледной Анко.

Вытолкав меня из салона, посреди спора о том, какой лучше ей подойдёт цвет помады к белому свадебному кимоно (я художник, или как?!), любимая ужаснулась.

— Ты прямо так пойдёшь?! — ахнула Анко, поглядев на форменную водолазку АНБУ под горло и простые джинсы, которые, казалось, никто не носил с момента покупки,