я добавил к базовому голосу легкий британский акцент. Мне показалось это более подходящим, чем, скажем, беседовать голосом юной девицы с тягучим выговором представителей южных штатов.

Похоже, он только что обвинил меня в мужском шовинизме.

Лэнгдон вспомнил одну любопытную запись, которая появилась в Сети несколько лет назад. Шеф-редактору журнала «Тайм» Майклу Шереру позвонил рекламный робот и говорил так «по-человечески», что потрясенный Шерер выложил запись разговора в Сеть для всеобщего ознакомления.

И это было всего несколько лет назад, подумал Лэнгдон.

Лэнгдон знал, что Эдмонд упорно работает над созданием искусственного интеллекта — время от времени Кирш появлялся на обложках журналов, чтобы объявить об очередном прорыве. И вот его новое детище — «Уинстон». Ничего не скажешь, впечатляющие успехи.

— Я понимаю, у нас мало времени, — снова зазвучал голос. — Но мистер Кирш просил, чтобы я обязательно показал вам эту спираль. И вот она перед вами. Он предупредил, что вы непременно должны зайти внутрь и пройти до самого центра.

Лэнгдон заглянул в узкий искривленный проход и насторожился. Что за глупый студенческий розыгрыш?

— Прости, а что там, внутри? Видишь ли, я не большой любитель замкнутых пространств.

— Любопытно, я не знал об этой вашей особенности.

— Предпочитаю не распространяться о своей клаустрофобии, — сказал Лэнгдон и вдруг поймал себя на странном ощущении: он никак не мог до конца поверить, что говорит с компьютером.

— Не надо бояться. В центре спирали очень просторно. А мистер Кирш просил, чтобы вы обязательно осмотрели именно центр. Также Эдмонд сказал: перед тем как войти в лабиринт, вам следует снять гарнитуру и положить на пол.

Лэнгдон все еще не решался.

— То есть тебя там не будет?

— Очевидно, нет.

— Все это как-то странно, я не совсем уверен…

— Профессор, вы приняли приглашение мистера Кирша и проделали долгий путь, чтобы прибыть сюда. А здесь всего лишь несколько десятков метров… Поверьте, дети бегают каждый день туда и обратно, и с ними ничего не случается.

Впервые в жизни Лэнгдона стыдил компьютер. И это подействовало. Он снял гарнитуру, положил на пол и приблизился ко входу в лабиринт. Узкий проход между высокими стальными стенами плавно поворачивал влево и терялся во мраке.

— Ничего страшного, — сказал он, ни к кому, собственно, не обращаясь.

Сделал глубокий вдох и шагнул вперед.

Узкий коридор все вился и вился, закручивался сильнее, и скоро Лэнгдон потерял счет виткам. С каждым оборотом проход сужался, и Лэнгдон чувствовал, что из-за широких плеч ему скоро придется идти боком. Дыши глубже, Роберт. Наклоненные металлические стены, казалось, вот-вот схлопнутся, и на него обрушатся тонны стали.

Что я делаю?

Он уже готов был развернуться и побежать обратно, когда узкий проход вдруг оборвался и открылась просторная площадка. В центре спирали было действительно куда больше пространства, чем можно предположить. Лэнгдон быстро вышел из тоннеля на открытое место, обвел взглядом высокие стальные стены и снова подумал, что это глупый детский, а главное — совершенно неуместный розыгрыш.

Где-то снаружи стукнула дверь, и за высокими стальными стенами послышались быстрые гулкие шаги. Кто-то вошел в зал через дверь, которую видел Лэнгдон. Шаги приблизились к спирали, а потом их звук стал перемещаться вокруг Лэнгдона, с каждым витком становясь все громче. Кто-то шел по лабиринту. Лэнгдон повернулся лицом к выходу из тоннеля. Шаги приближались, становились все громче, и наконец из тоннеля появился человек. Невысокий, худой, бледный, с горящими глазами, с непослушной копной черных волос на голове.

— Великий Эдмонд Кирш умеет себя подать.

— Как говорится, «второго шанса произвести первое впечатление не будет», — улыбнулся Кирш. — Приветствую, Роберт. Спасибо, что пришел.

Они дружески обнялись. Лэнгдон почувствовал, как сильно Кирш похудел за этот год.

— Следишь за фигурой?

— Я стал веганом, Роберт. Это проще, чем крутить педали.

Лэнгдон рассмеялся:

— Рад тебя видеть, Эдмонд. Ты как всегда — всех заставил нарядиться, а сам бог знает в чем.

— Кто? Я? — Кирш взглянул на свои узкие черные джинсы, огладил белую майку с V-образным вырезом на груди и куртку-бомбер с боковыми молниями.

— Это все от-кутюр.

— И белые шлепанцы тоже от-кутюр?

— Шлепанцы?! Да это «Феррагамо», линия «Гвинея».

— И стоят они, полагаю, больше, чем все, что на мне?

Эдмонд подошел и посмотрел лейбл на фраке Лэнгдона. Потом улыбнулся:

— А что, вполне милый фрак. И сидит хорошо.

— Послушай, Эдмонд. Этот твой синтезированный друг Уинстон… Меня тревожит, что…

Лицо Кирша засветилось от радости.

— Здорово, да? Ты не представляешь, как я рванул с искусственным интеллектом в этом году, — настоящий квантовый скачок. Разработал несколько новых технологий, теперь компьютер совершенно на иных принципах решает задачи и сам себя контролирует. Уинстон пока в процессе доводки. Но он прогрессирует с каждым днем.

Лэнгдон заметил, что за прошедший год под мальчишескими глазами Эдмонда появились темные круги. Он вообще выглядел очень усталым.

— Эдмонд, расскажи, зачем ты меня сюда затащил?

— В Бильбао? Или в спираль Ричарда Серра?

— Начнем со спирали. Ты же знаешь, у меня клаустрофобия.

— Конечно, знаю. Но сегодня мне надо расшевелить всех моих гостей, — сказал он с самодовольной усмешкой.

— Ты в своем репертуаре.

— К тому же мне надо поговорить с тобой, а я не хочу, чтобы меня увидели до начала шоу.

— Рок-звезда не общается со зрителями до концерта?

— Вот именно! — шутливо согласился Кирш. — Рок-звезда появляется на сцене в мистических клубах дыма.

Свет в зале вдруг начал мигать. Кирш посмотрел на часы. Потом на Лэнгдона. Лицо его стало серьезным.

— Роберт, у нас мало времени. Сегодня у меня большой день. На самом деле не только у меня — у всего человечества.

Лэнгдон внезапно ощутил сильное волнение.

— Недавно я сделал научное открытие, — продолжил Эдмонд. — Это такой прорыв! Даже не представляешь, какие будут последствия. Почти никто на свете ничего об этом не знает, и вот сегодня, совсем скоро, я объявлю об открытии всему миру.

— Не знаю, что и сказать, — отозвался Лэнгдон, — все это очень любопытно.

Эдмонд понизил голос и заговорил с необычным напряжением:

— Прежде чем расскажу всем о своем открытии, я хочу посоветоваться с тобой, Роберт. — Он сделал паузу. — Боюсь, от этого зависит моя жизнь.

Глава 9

Они молча стояли внутри огромной металлической спирали.

Я хочу посоветоваться… От этого зависит моя жизнь.

Слова Эдмонда тяжело повисли в воздухе. Лэнгдон видел испуг в глазах друга.

— Эдмонд, что происходит? С тобой все в порядке?

Свет в зале снова потускнел, но сейчас Эдмонд не обратил на это внимания.

— У меня был замечательный год, Роберт. — Эдмонд говорил