угодила, когда мы сюда вошли? Наверно, давным-давно залегла в спячку где-нибудь под камушком у водопада, зима ведь в разгаре… А когда нам проход открылся, так и тебя затянуло? Наверно, так и было, иначе откуда тебе взяться?

Я встала и потянулась, потом снова сказала вслух (уж и не знаю, что хуже — разговаривать с давно умершей бабушкой или с ящерицей?):

— Пойдем дальше или тут останемся? Конечно, на одном месте сидеть глупо, да только идти, чтобы оставаться на этом же самом месте, — тоже не слишком-то умно! Или, может, если побежать, я все-таки попаду куда-нибудь еще?

Конечно, ящерка ответить не могла, а идею пробежаться я отмела: ну какой из меня бегун?

— Жаль, что я с тобой никак не могу договориться, — продолжала я, закинув котомку на спину.

На этот раз я решила ходить именно что кругами, стараясь не терять из виду ракитовый куст, — пускай он будет в центре окружности, а я попробую понять, как далеко могу отойти, не угодив на прежнее место. На самую макушку, пригнув ветки, я снова привязала тряпку, на сей раз побольше — оторвала от подола рубашки. На ветерке этот флажок развевался, всяко заметишь… Правда, белые знамена поднимают, сдаваясь на милость победителей, но я подумала, что фее-то это без разницы, какое ей дело до человеческих обычаев?

— А вдруг ты все-таки поможешь? — спросила я, когда ящерка ловко взобралась по моей штанине, перелезла на плечо, да там и осталась. И славно, на голове она бы мне теперь мешала. — Раз ты любишь воду, так, можешь, поищещь ее? Здесь должно быть озеро, но я не знаю, как до него добраться. Вдруг учуешь?

Разумеется, ответа я не дождалась и тронулась в путь, стараясь держать куст с развевающимся лоскутом на ветке в поле зрения, и это мне даже удавалось, хоть и шея уставала — все время озираться или смотреть в одну сторону не очень-то удобно. Хорошо еще, луг был не особенно кочковатый, а то споткнешься вот этак или в чью-нибудь норку наступишь и сиди потом с подвернутой ногой…

Мне показалось, я всего-то на мгновение отвлеклась, посмотрела перед собой, а когда повернулась, не увидела куста. Вот только что он маячил почти на пределе видимости, светлая тряпочка развевалась на ветерке… и нет ничего.

Я догадывалась, что скоро снова увижу эту клятую ракиту, может, справа, может, слева, но от бессилия все равно тянуло сесть и разреветься, как в детстве от жестокой обиды.

«Но ведь так нечестно! — подумала я, утирая непрошеные слезы рукавом. — Что я должна сделать? Что я могу сделать? Ничего! Я не волшебница, я не знаю, как отсюда выбраться, где искать дочь…»

«И что же, ты намерена лечь и умереть от голода и жажды? А фея пускай любуется?» — спросила бабушка.

«А ты что посоветуешь? — обозлилась я. — Бродить кругами и тыкаться в невидимую стену, словно овца с вертячкой?»

Ответа, конечно же, не последовало. Я уж хотела двинуться дальше, как вдруг почувствовала — ящерка не сильно, но настойчиво покусывает меня за правое ухо.

— Чего тебе? — устало спросила я. — Воды? Мало ее, потерпи… Ай!

Я стащила ящерку с плеча — теперь ее и в кулаке-то не зажмешь, великовата стала — и прислушалась. Откуда-то справа мне послышался скрип колодезного ворота и плеск воды, и вроде бы даже мычание, бряканье коровьего ботала, человеческие голоса!

— Лишь бы не померещилось, — выговорила я, посадила ящерку обратно на плечо и со всех ног кинулась в ту сторону.

Луг, прежде ровный, как стол, вдруг превратился в косогор, совсем как за деревней, у дальнего леса. И я, остановившись на этом косогоре, вдруг увидела знакомые крыши, вон та — это матушкин дом, ее подворье… Неужто фея отправила меня восвояси? Вдруг ей и такое по силам?

«Окстись, дурья твоя голова! — сказала бабушка. — Лето на дворе, а должна быть зима. И не говори, что в чертогах фей время идет, как ему вздумается, и уже полгода миновало, не меньше… Вдобавок мать твоя с отчимом недурно зажили, вторую лошадь купили, корову, так почему хлев старый и конюшня тоже?»

«В самом деле, — сообразила я, — время-то ладно, за ним тут и впрямь не уследишь. А вот постройки… У дома крыша старая, а ведь ее этим летом перекрыли, я точно помню. И пристройку сделали, и забор поменяли, еще с соседями ругались, когда те заявили, дескать, мои-то на полшага на чужую землю залезли…»

Но что мне оставалось делать, стоять и смотреть? Нужно было спуститься и хоть взглянуть, куда меня занесло! Я и пошла вниз, даже не подумав, как деревенские на меня посмотрят, в этаком-то виде — в нижней рубашке, да мужских штанах, да в зимних ботинках по летнему времени… А никто косо не взглянул (пускай попалось мне только трое), и это убедило меня — деревня мне мерещится, и матушка, сноровито вытаскивающая полное ведро из колодца, тоже не настоящая.

— Марион! — широко улыбнулась она, повернувшись и увидев меня. — Ты что ж совсем о нас позабыла, не приходишь? Хоть бы весточку с кем прислала, а то вовсе пропала…

Настоящая матушка, увидев меня в таком наряде, уронила бы ведро (и хорошо, если не мне на ноги), всплеснула руками и схватилась за голову, а потом принялась выспрашивать, что со мной такое приключилось. И другие соседки бы не отстали: у колодца всегда останавливались поболтать, уж две-три сплетницы непременно найдутся!.. Но сейчас тут никого не было, и это тоже настораживало: по воду обычно ходят в одно и то же время, если не случилось какой-нибудь неожиданности.

— Все хорошо, — ответила я, выдавив улыбку. — Все просто замечательно, мама, просто герцог принимал важных гостей, и у меня ни минуточки свободной не было! А с кем я к тебе весточку пошлю? Поварята все на кухне заняты, конюшенным мальчишкам тоже дел хватает. Так вот отправишь с поручением, а ему потом влетит за то, что не на месте был!

Она улыбалась в ответ, но почему-то не говорила, что Ири могла бы сбегать туда-обратно, это ведь быстро! И не сетовала на то, что я перестала отпускать дочь одну, вот и поищи теперь гонцов…

— Ты устала, вижу, — сказала она и взяла ведро, которое стояло на краю колодца. — Умойся хоть, я тебе полью. Негоже в таком виде бродить, людей напугаешь!

— Да никого кругом, обойдусь.

— Будто ты не знаешь, до чего соседки глазастые! — вздохнула она.

Вода в ведре была чистой-чистой, прозрачной, так и тянуло приникнуть к