– Нет даже филеров, – сказал он едва слышно.

– Скоро объявятся, твари, – глаза Нелли зло сверкнули из-под капюшона.

Моторы парома глухо стучали внизу, разгоняя пенную струю за кормой; над головами сварливо перекрикивались голодные чайки.

– Кажется, началось, – глухо проговорила женщина.

Они обратили взгляды на север. Там расползался над морем непроглядный мрак. В свинцовой хмари над волнами Азовского моря неуклюже переваливались идущие на юг танкеры и сухогрузы – жалкие беглецы от закипающей стихии. Высокая клубящаяся стена грозовых облаков вставала от устья Дона. В черном подбрюшье тучи вдруг блеснуло ярко-алое и медленно угасло – очень далеко, скорее, даже не видимое, а ощутимое в Сумраке. В ответ беззвучно засверкало-заполыхало голубое, зеленое, золотое.

– Может быть, это просто молнии, – неуверенно сказал Огонек.

Нелли покачала головой. Они оба знали – это не молнии.

* * *

Мелекино, окрестности Мариуполя

26 сентября 2015, 19:58

Синий микроавтобус летел по разбитой сельской дороге, поднимая облака пыли. На переднем сиденье рядом с водителем сидела Валентина, она с тревогой поглядывала на юг. Где-то там, за темной стеной моря, готовился к отправке в Крым паром Керченской переправы.

Дело, о котором попросил ее Артем, было опасным, но Валентина согласилась с охотой. Она устала сидеть в офисе Ночного Дозора, ловя обрывки новостей. Гесер разрешил ей связаться с Локшиным, предложить помощь – и непременно оказать любое разумное содействие, с условием: Артем не должен знать, что она действует по его просьбе. Пусть считает это ее личной инициативой. За годы оперативной работы Валя привыкла ко всему и не удивилась.

– Что ты чувствуешь к нему? – спросил Гесер с любопытством.

– К Локшину?

– Нет времени на лишние вопросы, девочка моя. Совсем нет, ни минутки.

– Ну, мы с ним могли бы быть хорошими друзьями…

– Достаточно. Лети.

Нерастраченная Сила переполняла Светлую волшебницу. Близился день, к которому Валя давно готовилась – и не имела права бросить своих перед угрозой гибели. Что же до Артема… она все чаще думала о том, что он еще мог бы вернуться в Светлый лагерь. Даже поделилась этой мыслью с Мариной, когда они выбирали оружие в арсенале Дозора: если бы Локшин каким-то чудом снова стал Светлым, как прежде, ее отношение к нему могло бы перемениться.

– Завидую такой холодной рациональности, – сказала подруга. Она подобрала для себя короткоствольный автомат и теперь искала к нему кобуру.

– Если бы чувства брали верх над моим разумом, я была бы Темной, – ответила Валентина. – Хаос только ждет шанса, чтобы взять свое. Хаос и Тьма – как брат и сестра.

Марина усмехнулась:

– Сочувствую твоему будущему мужу.

– Напрасно. Любовь рациональная крепче и вернее стихийной.

– Но скучна. Все равно что пить воду из-под крана, сидя в ресторане.

– Может быть, ты и права. Но водой нельзя отравиться, и от нее не потеряешь голову, а от вина – если не знать меры – очень легко.

Артем был самым сильным из всей команды, что прошла инициацию первого мая 1998 года в «Лужниках», и его сила привлекала Валентину. Девушка не могла прекратить думать о нем, и Гесер, похоже, знал об этом. Что ж, значит – это судьба.

Но сначала надо выжить.

– Темные, – сказал водитель микроавтобуса, усатый дядька из местных Светлых, – впереди, много.

– Всем приготовиться, – скомандовала Валя.

– Мы готовы, – ответила Марина.

Светлые маги в салоне микроавтобуса доставали оружие.

Машина вылетела на вершину холма. Водитель открыл двери и выпрыгнул в ветреную ночь. Шар багрового пламени стремительно приближался с запада. Едва Светлые дозорные бросились врассыпную, как микроавтобус взорвался огненными брызгами. Высоко к хмурому небу взметнулись алые лепестки.

Светлые ждали чего-то подобного. По команде Валентины они собрались на высоком уступе над морем и теперь вглядывались вперед, прикрывая лица от капель дождя. Среди холмов нарастал угрожающий гул.

– Дорога закрыта, – перекрикивая ветер, сообщил водитель, – надо возвращаться.

– Неужто вы их так боитесь?

– А вы не чувствуете, какая собралась Сила? Они сметут нас!

– Хотите – бегите. Я вас не держу.

– Но, милая девушка…

– Я вам не милая. Катитесь, малодушный.

– Самоубийца! – Водитель, пригнувшись, исчез среди косых струй дождя.

– Вижу их! – воскликнула Марина. – Идут прямо на нас!

Дорога, изгибом оплетавшая морской берег, как будто превратилась в черный бурлящий поток. Сквозь вой ветра стал слышен топот множества ног.

– Залп! – скомандовала Валентина.

Ночь взорвалась пламенем из десятка стволов, заискрилась бенгальским безумием, загрохотала, застрекотала, вспенилась бурунами огня. Наступающая Тьма захлебнулась, заколебалась, поползла назад. Завесу дождя прорезали крики. Кто-то падал, зажимая раны, кто-то летел со скал в бурлящее море.

И Тьма ответила. В вое ветра и стоне Сумрака закручивался водоворот набирающей силу бури. Бушующее море вспыхнуло мертвенно-белым сиянием – и из волн медленно поднялась многометровая мрачная фигура.

* * *

Середина Керченского пролива

26 сентября 2015, 20:16

– Вот и за нами пожаловали, – прошептала Нелли.

Наперерез парому быстро двигался в полумраке длинный остроносый катер, похожий на хищную рыбу. Откуда он взялся? Словно вынырнул из какой-то щели между спящими в порту сухогрузами.

– Явились – не запылились, – в голосе мальчика слышалось странное облегчение.

– А ты уже подумал, что они не стерегут переправу?

Огонек не ответил. Он смотрел на север – туда, где густую тьму на горизонте разбавляло едва заметное глазу багровое зарево. Лицо его оставалось неподвижным, как у игрока в покер. Там, на берегу Азовского моря, разгоралось сражение.

– Ой, мама, смотри, – крикнула девочка в красной куртке, – что это там, война?

– Где?

– Вон там, где черные тучи.

– Просто яркий свет. Наверное, маяк.

Огонек хлопнул Нелли по спине:

– Сейчас они будут здесь. Разделимся. Я пойду наверх – а ты встречай.

– Хорошо. Думаю, они нас уже заметили и узнали.

Огонек пожал плечами:

– Судьба на стороне умных.

Морской ветер трепал его льняные волосы.

Загудела сирена. Остроносый черный катер нахально встал посередине пролива. Капитан парома распорядился сбросить ход. Машины застучали тише, и вдруг девочка, спросившая про войну, вскрикнула. Она первая заметила быстрый пенный след среди волн.