Таким образом, в целом антисоветски настроенная успешная часть поколения 30–40-летних, будучи в значительной степени продуктом советской цивилизации, помимо своей воли и вполне неосознанно во многом оказалось ее наследником. Более того: оно оказалось в силах стихийно, в процессе индивидуального выживания, осуществить плодотворный синтез советских и рыночных ценностей, перенеся в качественно новое будущее именно лучшие, а не худшие черты прошлого.

При этом важно понимать, что личности представителей данного поколения сформированы уже отнюдь не чудовищным по своим психологическим последствиям застоем, а в самом раннем случае агонией Советского Союза – горбачевской «катастройкой» – со всеми ее надеждами и порывами, беспощадно перечеркнутыми последующими «стреляющими 90-ми».[31]В большинстве же своем именно 90-е годы наложили главный отпечаток на личности людей, приходящих сегодня к рычагам управления обществом, и завершили их «огранку», а в целом ряде случаев и целиком сформировали их.

Значение и беспощадность стихийного естественного отбора, прошедшего нынешними 30–40-летними управленцами, невозможно преувеличить. Годы жесточайших кризисов и целой череды принципиально непредсказуемых кардинальных поворотов, годы борьбы без правил и без сколь-нибудь универсальных стандартов деятельности по вполне объективным причинам растоптали часть этого поколения, психологически ориентированную на стабильные условия и добросовестное следование «правилам игры», и либо сбросили их на нижние этажи «социальной лестницы», либо и вовсе уничтожили физически.

Главным средством индивидуального выживания в условиях беспрецедентной по своим масштабам социальной катастрофы стала психологическая адаптация личности к постоянным в своих разнообразии и непредсказуемости кризисам.

Однако выжить мало – надо преуспеть, а это уже качественно иная задача, требующая существенных личностных предпосылок.

И вот преуспели во внезапно ставших обыденностью кризисных условиях люди совершенно определенного психологического склада, наиболее комфортно чувствующие себя именно в условиях хаоса и неопределенности, когда необходимые для взаимодействия правила поведения надо вырабатывать на ходу, наугад нащупывая разумные алгоритмы и стандарты, но затем обеспечивая свое лидерство за счет их распространения и превращения в общепринятые.

Эти люди не просто адаптированы к постоянным кризисам – они психологически нуждаются в них. Более того: разного рода кризисы представляют собой естественную и наиболее органичную среду их обитания. Между тем не просто устойчивый, но и постоянно нарастающий приток доходов от сырьевого экспорта, несмотря на все нарастающие проблемы с «силовой олигархией», создает для значительной части крупного и крупнейшего бизнеса России условия относительной размеренности, стабильности и предсказуемости. Представители «поколения кризисов» испытывают в этих комфортных с формальной точки зрения условиях жесточайший недостаток адреналина и даже «сенсорное голодание», внешние проявления которого весьма схожи с памятными большинству служивших в армии или сидевших в тюрьме.

Пытаясь преодолеть нарастающий и неизбежно пугающий их дискомфорт, успешные менеджеры стремятся, в том числе и вполне бессознательно, к вовлечению в разнообразные кризисные ситуации, зачастую провоцируемые ими самими «на пустом месте» и в масштабах, значительно превосходящих индивидуальные психологические потребности каждого из них.

Стандартный выход из положения, используемый успешными менеджерами по всему миру, – активизация личной жизни и занятия экстремальными видами спорта (от тривиальных в результате пристрастий Путина горных лыж до изматывающего и небезопасного для здоровья двухнедельного «пустынного марафона»). Конечно же, эти средства в полном объеме используются и преуспевающими представителями российского «поколения победителей», однако они выработаны человеческой цивилизацией лишь для обычной совокупности людей, включающей в себя все основные психологические типы, и являются в целом достаточными только для нее. Российские же успешные менеджеры, как было показано выше, по вполне объективным причинам образовали весьма специфический социальный слой, в котором удельный вес «людей кризисов» необычайно высок, – и для них стандартные средства преодоления «сенсорного голодания» имеют лишь ограниченную ценность.

В результате поиск кризисных ситуаций, без которых их жизнь не может быть полноценной, приводит их в смежные с их основной сферы человеческой деятельности, и в одну из первых – в наиболее важную, то есть влияющую на жизнь других людей), разнообразную и внутренне неисчерпаемую, а по совокупности этих факторов и наиболее затягивающую сферу – политику.

Значительную роль в растущем интересе успешных менеджеров к ней играет и ее теснейшая связь с основными человеческими инстинктами – к власти, к деньгам и к любви (из-за того, что невозможно быть добросовестным политиком, не испытывая любви к людям, – которая почти неизбежно приобретает и индивидуальное, а не только коллективное воплощение).

Существенно, что этот интерес в большинстве случаев является вполне бескорыстным, что в терминологии большинства современных российских политолухов и аналитиков означает «иррациональным» (что крайне затрудняет прогнозирование и даже простую оценку их деятельности представителями власти и, соответственно, качественно повышают их эффективность в противостоянии ей). Значительная часть представителей поколения «успешных менеджеров» заинтересовывается политикой, а затем и начинает активно вмешиваться в нее не для достижения каких-либо конкретных политических или коммерческих целей, но лишь стремясь преобразовать в соответствии со своими потребностями и сделать более эмоционально и информационно комфортной для себя саму среду своего обитания.

Для людей, ощущающих себя полноценными лишь в кризисных условиях, это невинное и естественное стремление оборачивается далеко не всегда осознанным, но весьма последовательным и целенаправленным генерированием общественных кризисов или, по крайней мере, внутренних напряжений.

Достаточно высокая образованность их основной части и ее безусловная принадлежность к российской интеллигенции, органическим свойством которой является недовольство любой властью как таковой, весьма существенно усиливает этот «протест вследствие сенсорного голодания».

Важно понимать и то, что основной части представителей поколения «успешных менеджеров» в высшей степени свойственна и весьма специфическая потребность советских людей – потребность в содержательном, а то и интеллектуальном общении с себе подобными. Для того, чтобы чувствовать себя комфортно, им необходимо спокойно и раскрепощенно обсуждать со своими друзьями, знакомыми и другими людьми, чье мнение представляет для них какую-либо ценность, какие-либо общезначимые и при этом обязательно отделенные от их повседневной профессиональной деятельности проблемы, в первую очередь общественные. Следует понимать: это не личная блажь отдельно взятого и «бесящегося с жиру» «буржуя», но, несмотря на свой психологический характер, безусловно объективная массовая потребность, являющаяся таким же неотъемлемым фактором общественной жизни страны, как, например, отношение к президенту Путину.