ними заодно, капитан. Неужели они просто позволили тебе сбежать от них?

– Не позволили, – возразил Демос. – Просто я не оставил им особого выбора. Они не такие хитрые, как думают. Во́роны сильно проголодаются, прежде чем я позволю псу-жрецу вонзить нож мне в спину.

– Жрецу?

– Мантии, книги, свитки. И много дурацких речей. Его зовут Сарл.

Сарл. В прошлом управляющий посла Варга в столице – существо, которое вступило в союз с вордом, чтобы убить Первого консула. Сарл, сумевший сбежать из Алеры, несмотря на все попытки найти и остановить его. Сарл, у которого имелись в Алере сообщники, тут у Эрена не было ни малейших сомнений.

– Калар, – пробормотал Эрен.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, господин. – Демос вернул Эрену слова с его собственной интонацией.

Эрен изучающе посмотрел на Демоса, уверенный, что своим отрицанием тот все подтвердил. Если так, то Калар нанял Демоса доставить послание канимам, которые тут же попытались его прикончить. Очевидно, Демос не собирался сотрудничать с властями, преступники вроде него редко рассчитывают, что другие захотят работать с ними. Однако Демос был так разозлен предательством, что позволил Эрену косвенным образом догадаться, кто его нанял и что происходит.

– Ты знаешь, что это означает, – покачав головой, ответил Эрен. – Посланец. Армада. Начинается война, капитан. И предали не только тебя.

Демос посмотрел в сторону кормы и ничего не ответил. Черный шторм, гнавший вперед армаду канимов, полностью поглотил остров Вестмистон.

Эрен повернулся к Демосу:

– Я утрою сумму, если ты сумеешь вернуть нас в Алеру вовремя, чтобы я успел предупредить легионы. И никто не станет задавать тебе вопросов.

Наемник посмотрел на него и долго ничего не отвечал, потом вновь оскалился и едва заметно кивнул.

– Боцман!

– Да, капитан?

– Укрепи главную мачту, поднимите все паруса, предупредите магов! Пусть старая сука летит домой!

Глава 19

Исана открыла глаза и подумала, что сейчас потеряет сознание. Септимус своим обычным нежным и точным прикосновением надел кольцо ей на палец так легко, что она не почувствовала, как он это сделал.

Кольцо казалось серебряным, но было таким изящным, что она почти не ощущала его веса. Два орла в оправе, которые смотрели друг на друга, удерживали самоцвет на выставленных вперед и вверх крыльях. Сам камень был огранен, как бриллиант, но Исане никогда не доводилось видеть такого. Ослепительно-красный и одновременно лазурный – граница проходила точно посередине, но шва она заметить не сумела.

– О! – едва слышно выдохнула она. – О, подумать только!

Септимус тихо рассмеялся, и она почувствовала, что ему доставила удовольствие ее реакция, и Исану затопила радость, как в тот раз, когда она впервые услышала его смех. Она не могла произнести ни слова, лишь смотрела на Септимуса, любуясь им. Темные волосы, блестящие зеленые глаза, высокий и сильный. Он был так красив, его выразительное лицо обладало способностью сказать многое без слов, а голос у него был низкий, насыщенный, сильный.

* * *

Они сидели рядом на одеяле, разложенном на берегу маленького озера возле лагеря легиона в долине Кальдерон в вечер полнолуния. Они разделили трапезу, как делали прежде множество раз, кормили друг друга, тихо беседовали, смеялись и целовались.

Он попросил ее закрыть глаза, и Исана повиновалась, уверенная, что ее ждет новое развлечение.

Но вместо этого он надел ей на палец кольцо с символом Дома Гая.

– О, Септимус, – выдохнула Исана. – Ничего не говори.

Он снова рассмеялся:

– Любовь моя, разве я могу? – Он взял обе ее руки в свои ладони. – Я проклинал отца, когда он отправил сюда легион, – тихо продолжал он. – Мне и в голову не могло прийти, что здесь я встречу тебя. Такую сильную, умную и красивую. Такую… – Он улыбнулся, и его лицо стало совсем юным. – Человека, которому я смогу верить. Человека, который должен быть рядом со мной всегда. Я не могу рискнуть и потерять тебя, если легиону прикажут перебазироваться в другое место, любовь моя. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Стань моей женой, Исана, пожалуйста.

Мир вокруг начал бешено вращаться, но Исана не могла отвести глаз от единственно стабильной вещи в нем – Септимуса, глаза которого сияли в лунном свете.

– Т-твой отец, – запинаясь, заговорила Исана. – Ведь у меня даже нет гражданства. Он никогда не согласится на наш брак.

Септимус бросил раздраженный взгляд в сторону столицы:

– Не беспокойся. Я договорюсь с отцом. Выходи за меня.

– Он никогда не примет наш брак! – выдохнула Исана.

Септимус пожал плечами и улыбнулся:

– Ему полезно испытать потрясение, хотя бы иногда, но он его переживет. Выходи за меня.

Пораженная Исана заморгала:

– Но он же Первый консул!

– А я принцепс, – ответил Септимус. – Титулы не имеют отношения к тому, что происходит с нами. Да, он Первый консул, а еще он мой отец, и великие фурии знают, что мы не раз с ним ссорились. Выходи за меня.

– Но из-за этого может возникнуть множество неприятностей, – не сдавалась Исана.

– Из-за того, что отец хочет сохранить старые обычаи, любовь моя. – Он наклонился к ней, его глаза горели яростным огнем. – Отец не понимает, что пришло время перемен, пора сделать Алеру достойным местом не только для граждан. Не только для тех, кто обладает достаточной властью, чтобы брать все, что им захочется. Страна должна измениться. – Глаза Септимуса сияли, в голосе звучала уверенность в своей правоте и страсть. – Когда титул Первого консула перейдет ко мне, я стану зачинщиком перемен. И я хочу, чтобы ты находилась рядом.

Потом он повернулся, нежно уложил Исану на одеяло и поцеловал в губы. Потрясение Исаны вдруг превратилось в ураган удовольствия и страсти, и она ощутила, как ее тело стало растворяться и двигаться, прижимаясь к Септимусу, и их поцелуй, страстный и горячий, все длился и длился. Исана не знала, как долго он продолжался, но, когда их губы разомкнулись, все ее тело было объято пламенем, горящим внутри. Страсть стала такой сильной, что она почти не видела ничего вокруг.

Его губы скользнули по ее шее и прижались к пульсирующей жилке. Он медленно поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Выходи за меня, Исана, – тихо повторил он.

Она ощущала ответную страсть в Септимусе, яростный зов плоти, прилив желания, тепло его любви к ней, а потом увидела в его глазах кое-то еще, на одно короткое мгновение в них появились сомнения и страх.

Септимус боялся. Боялся, что она скажет: нет.

Это едва не разбило Исане сердце – она увидела, каким сильным будет его горе.