гримасу. – Этот процесс не будет быстрым. Пройдут дни. Но если у него есть семья, вам следует за ней послать. – Она посмотрела на Исану, и в ее темных глазах появилась печаль. – Я сожалею, – повторила она.

Исана медленно покачала головой:

– И ничего нельзя сделать?

– Известны случаи, когда такие ранения удавалось вылечить. Но это занимает дни, однако большинство из тех, кто пытается лечить, умирает вместе с жертвой.

– И вы не в силах предпринять такую попытку? – спросила Исана.

Некоторое время целительница не отвечала.

– Нет, я не стану этого делать.

– Великие фурии, – выдохнула Исана. – Почему?

– На город моего отца наступают легионы, домина. Скоро начнется сражение. Многие будут ранены, и их нужно будет вернуть в строй. Если я попытаюсь исцелить этого человека, погибнут дюжины или даже сотни легионеров моего отца. – Она покачала головой. – Мой долг подсказывает однозначный ответ.

– Вы дочь Цереруса? – спросила Исана.

Молодая целительница слабо улыбнулась, словно в ней почти не осталось радости и жизни, и слегка поклонилась:

– Да, меня зовут Церерус Фелиа Верадис, домина.

– Верадис, – сказала Исана и посмотрела на раненого. – Спасибо, что вы ему помогли.

– Не благодарите меня, – сказала Верадис.

– Могу я попросить вас об одолжении? – спросила Исана.

Молодая женщина коротко кивнула.

– Я бы хотела, чтобы сюда принесли ванну для исцеления.

Брови Верадис поползли вверх.

– Домина, мне сказали, что вы обладаете огромной исцеляющей силой, но сейчас вы в таком состоянии, что не сможете ничего сделать.

– Полагаю, я могу оценить свои возможности лучше, чем вы, – спокойно сказала Исана.

– Мой опыт подсказывает противоположный ответ, – серьезно проговорила Верадис. – Этот человек для вас важен. Но сейчас вы не в состоянии ясно мыслить.

– Это тоже могу оценить только я. – Она спокойно посмотрела в глаза целительницы. – Так вы выполните мою просьбу, госпожа?

Верадис долго смотрела на Исану.

– Хорошо, – наконец сказала она.

– Благодарю вас, – тихо ответила Исана.

– Но только утром, – продолжала Верадис. – После того, как вы поспите. Я вернусь и расскажу, что следует делать. Его шансы не ухудшатся, если мы подождем несколько часов.

Исана недовольно вздохнула, но кивнула:

– Благодарю вас.

Верадис кивнула в ответ и направилась к двери.

– Я пришлю койку и позабочусь, чтобы у вашей двери поставили слугу, – сказала она, стоя в дверном проеме. – Он спас вашу жизнь?

– Да, – тихо ответила Исана.

– Тогда я прошу вас подумать об одной вещи, прежде чем вы начнете. Если вы умрете, пытаясь его исцелить, его смерть окажется бессмысленной. Получится, что он напрасно ее отдал.

– Я не его госпожа, – тихо сказала Исана.

– Однако вы готовы ради него рискнуть жизнью?

– Я не стану стоять рядом и смотреть, как он умирает.

По губам Верадис скользнула настоящая улыбка, и в эти несколько мгновений она вновь стала похожа на юную девушку.

– Я понимаю, домина. Удачи вам.

Глава 21

Макс недоуменно посмотрел на Тави и спросил:

– Ты спятил?

– Это совсем не трудно, – сказал Тави. – Возьми молоток и сломай мою про́клятую во́ронами ногу.

В тусклом предрассветном воздухе было трудно что-то разглядеть наверняка, но Тави показалось, что лицо его друга слегка позеленело. Отовсюду доносились знакомые звуки – Первый алеранский готовился выступить. Центурионы выкрикивали приказы. Головастики просили прощения. Ветераны жаловались. За стенами лагеря готовились сняться с места те, кто сопровождал легион.

– Тави! – запротестовал Макс. – Послушай, должен же быть какой-то другой способ.

Тави понизил голос:

– Если есть, расскажи мне о нем. Я не могу использовать фурий на марше для себя или своей лошади, я не могу ехать в фургоне, чтобы не выглядеть слишком подозрительно, и я не могу выдерживать темп больше нескольких часов. Сломанная нога будет заживать несколько дней – только после этого я смогу нормально ходить.

Макс вздохнул:

– Это безумие.

– Безумие? – спросил Тави. – А у тебя есть идеи получше, Макс? В таком случае сейчас самое время поделиться ими со мной.

Макс снова сокрушенно вздохнул и тихонько пробормотал несколько отборных проклятий.

– Взятка, – наконец сказал он. – Если ты дашь нужным людям денег, то сможешь получить все, что пожелаешь. Так поступают в легионе.

– Ты одолжишь мне денег?

Макс нахмурился:

– Не сейчас. Два дня назад я все проиграл в карты Маркусу.

– Ну ты молодец.

Макс помрачнел еще сильнее.

– А где твои деньги?

– Я ведь платил за ванну каждый день, ты не забыл? Это стоит недешево.

– Вот как.

Тави вложил рукоять небольшого молотка в ладонь Макса:

– Нижняя часть ноги. Мы скажем целителю, что лошадь чего-то испугалась и по моей ноге проехало колесо фургона.

– Тави! – запротестовал Макс. – Ты мой друг. Я не бью молотками друзей.

– Ты наносил мне удары во время тренировок! – возмущенно возразил Тави. – Ты сломал мне запястье!

– Это совсем другое дело, – сказал Макс, словно различие было очевидным. – Тогда я старался для твоего же блага.

Мимо проскакала колонна всадников, позвякивая доспехами и сбруей. Всадники были в отличном настроении, и Тави услышал обрывки грубых шуток, дружеские выпады и веселый смех.

– Разведчики уже выступили, – сказал Тави и кивком показал в сторону колонны. – Авангард уходит. Через минуту мы получим приказ выступать, так что кончай вести себя как старая бабка и сломай мою глупую ногу. Это твой долг.

– Пусть во́роны забирают все долги, – легко сказал Макс. – Ты мой друг, а это намного важнее.

– Так помоги мне, Макс, придет день, и я при помощи камня добавлю разума в твою голову, – сказал Тави. – Можешь не сомневаться, камень будет увесистым. – Он протянул руку к молотку. – Отдай.

Макс с облегчением вернул Тави молоток.

– Хорошо. Послушай, могу спорить, мы найдем какой-нибудь другой способ…

Тави взял молоток из его рук, оперся правой ногой о колесо ближайшего фургона и, пока у него еще оставалась решимость, сильно ударил себя по щиколотке.

Кость сломалась с довольно громким треском.

Боль огнем нахлынула на Тави, и он с огромным трудом сдержался, чтобы не закричать. Все его тело внезапно стало невероятно слабым, словно удар превратил мышцы и сухожилия в воду, и он упал на спину, сжимая раненую конечность.

– Проклятые во́роны и мертвечина! – выругался Макс, а его глаза стали огромными от удивления. – Ты спятил. Зато окончательно!

– Заткнись, – прорычал Тави сквозь стиснутые зубы. – Лучше приведи целителя.

Макс долгую секунду смотрел на него, потом тряхнул головой и недоуменно проговорил:

– Верно. Для чего еще нужны друзья? – Он наклонился, чтобы поднять Тави на руки, как ребенка.

Тави бросил на него свирепый взгляд.

Макс закатил глаза и забросил руку Тави себе на плечо, чтобы тот мог на него опереться.

– А, вот ты где,