Сочная зелень газона переходила в цветочную лужайку или продолжалась альпийской горкой, граничила с мангалом. Под сводом фруктовых деревьев укрывалась уютная лавочка с элегантным столиком, за которым было так приятно потягивать утренний кофе. Ротанговые лежаки под откидным навесом только и ждали, когда на них опуститься какое-нибудь тело, жаждущее отдыха, чтобы принять его со всеми достоинствами и слабостями и подарить ему безграничный комфорт.

В центре участка стояла небольшая белая скульптура, изображающая женщину в платье эпохи ампир, склонившуюся в легком реверансе. Перед ней, припав на одно колено, распростер руки мужчина во фраке. В одной руке у него был цилиндр, который он, как и полагается джентльмену, снял в присутствии дамы. Эта милая пара украшала собой фонтан, который сейчас весело искрился на солнце, выпуская радужные потоки.

Крячко внимательно изучил данных персонажей, откашлялся и сказал:

– Чертовски романтично! Наверное, эти ребята символизируют хозяев дома. Ты как думаешь?

– Не знаю, – честно ответил Гуров. – Очевидно только, что этим местом они оба действительно дорожили. Столько сил вложили, да и средств. Могу сказать, что вкус у них отменный.

– Согласен. У меня вот на даче как ни старайся, а все равно черт те что. Там как Мамай прошел, сколько бабок туда ни вбухивай! Вот что значит не иметь никакого дизайнерского таланта. Кстати, как ты думаешь, вдова сейчас там? – поинтересовался Станислав.

– Вряд ли. Но если и так, то она должна теперь быть не одна, а с кем-то из родственников. А машин-то на участке нет.

В этот момент Гуров заметил шевеление в окне на втором этаже дома, стоявшего напротив. Жалюзи, предварительно откинутые кем-то для лучшего обзора, приняли свое первоначальное положение.

Лев Иванович кивнул Станиславу, молча указал ему на дом. Они вышли из машины и направились к входной двери. Никто из них не успел нажать на кнопку звонка, а калитка уже отворилась. Господа полковники увидели идеально ровные газоны с цветочными кадками по краям и дорожки, усыпанные гравием.

– Здравствуйте, уважаемые! – послышался басовитый голос. – Проходите, пожалуйста.

Им навстречу, чуть прихрамывая, спешил мужчина в домашних тапках.

– Ануфриев Олег Семенович, – представился он, протянул руку сначала Гурову, затем Крячко. – Подполковник МВД в отставке.

– Полковник Гуров Лев Иванович. А это мой коллега, полковник Крячко Станислав Васильевич. – Визитеры продемонстрировали хозяину дома свои служебные удостоверения. – Как давно на пенсии, коллега?

– Я вас сразу идентифицировал, – с удовольствием проговорил Ануфриев. – А на пенсии я аккурат с первого марта одиннадцатого года. Именно в этот день милиция в нашей стране стала называться полицией. То есть я, так сказать, последний русский мент! – Он рассмеялся, но тут же помрачнел. – Да, черт возьми. Ввязался Мишаня себе на гибель.

– Мы, собственно, как раз по этому поводу сюда и прибыли.

– Да понял я. Только вряд ли преступник будет предан суду. Это совсем не тот случай.

Гуров доверительно посмотрел на отставного подполковника и проговорил:

– Олег Семенович, вы ведь понимаете, что дело это весьма щекотливое. Не могли бы вы поделиться с нами той информацией, которой владеете? Прежде всего нас интересуют отношения Михаила Балидского и тех людей, с которыми он сцепился. Наверняка вам есть что рассказать. Вы ведь живете рядом.

– Папа не только живет рядом. Он еще и другом Михаила Федоровича был, – мелодично произнесла очень красивая, высокая и стройная девушка, неожиданно появившаяся из глубины сада. – Вы не смотрите, что он улыбается. Папа всегда так делает, как бы ни было тяжело на душе. На самом деле он так переживает, что даже подагра у него разыгралась.

Хозяин дома виновато пожал плечами и проговорил:

– Что делать, возраст уже немалый. На самом деле я, конечно, расстроился, ребята. Отсюда и подагра эта. Вон в тапках хожу. Суставы так воспалились, что больше просто ничего не могу надеть. Вот и дочка приехала, испугалась за меня. Она по образованию врач, правда, сейчас работает в производственной лаборатории. Вы проходите, расскажу вам все, что знаю. – Он провел их в глубину сада, в симпатичную беседку, увитую виноградом. – Марианна, ты ведь сообразишь нам чайку, да? Присаживайтесь, друзья, прошу вас. Так получилось, что я один кукую на старости лет. Супруга скончалась от онкологии пять лет назад. Но скучать мне не приходится, летом в саду копошусь, зимой по дому что-нибудь делаю. Иногда в город езжу, благо машина своя, всегда под боком. В общении нам, старикам, тут нет недостатка. Мы все дружим, встречаемся, пьем чай, а иногда и что-нибудь покрепче. В гости друг к другу ходим запросто, помогаем, если что нужно. А уж с Мишей у нас вообще было полное взаимопонимание.

– Олег Семенович, вы вот про преступника сначала сказали. Мол, вряд ли он будет предан суду, – произнес Гуров. – А можно об этом поподробнее? В какую именно историю, по вашему мнению, так неосторожно ввязался Михаил Федорович?

– Слушайте, друзья. Дело тут так обстоит…

Олег Ануфриев вместе с супругой переехал в поселок сразу после увольнения из органов. Они купили уже готовый дом и с удовольствием погрузились в авантюру увлекательного ремонта, который, как известно, нельзя закончить, а можно только остановить. Муж и жена знакомились с соседями и постепенно начинали дружить с ними, поскольку понимали, что бытовать бирюками в поселке не только скучно, но и попросту вредно для психологического состояния. С Балидским они сошлись особенно близко. Он тогда жил один.

– Миша приехал сюда из Казахстана, – сказал Ануфриев. – Там он работал в системе коммунального хозяйства, был бригадиром. С женой давно жил в разводе. Хотел найти женщину и, представляете, опубликовал в газете «Сад без хлопот» объявление. Так, мол, и так, одинокий пенсионер желает познакомиться, согласен на переезд, вредных привычек не имею, работящий, надежный ну и так далее. Тогда ему исполнилось шестьдесят два года. Откликов было много, но он же дотошный, умел выбирать. – Олег Семенович улыбнулся. – Одна не любит готовить, другая корыстная, интересуется размером пенсии, да еще и вплоть до копеек, а третья внешне не нравится. Тут Вера ему написала и пригласила его сюда. Он приехал. Вскоре поженились они. Вера даже фамилию его взяла. Вы только не подумайте, что он на дом этот клюнул. Во-первых, это не про него. Он бессребреником не был, но на чужое добро никогда не посягал. Во-вторых, дом стал таким красивым как раз благодаря ему. Пока Вера одна была, он выглядел достаточно скромно, а сад и вовсе был запущенным. Приехал Миша и влюбился. Не в Веру. Все же в таком возрасте надо сначала характерами сойтись, а уж потом какая-то там химия возникнет. В места