распорядительность за столом, благочестивый вид и мудрые речи радовали глаз и слух как хозяев приема, так и их гостей.

В своем выступлении сэр Ховард предложил руководству двух стран развивать не только государственные связи, но и сотрудничество между городами Великобритании и СССР. Особый призыв он обратил и к представителям промышленных кругов, которые, на его взгляд, должны были развивать взаимовыгодную торговлю.

Булганин выступил с ответным словом. Не столь красноречиво, но вполне однозначно он заявил поддержку высказанной идее сотрудничества двух стран в различных областях. Чего же лучше?

В тот воскресный день в Лондоне в Египетском зале два непримиримых клана пока только прислушивались и приглядывались друг к другу. Они еще не были готовы к конкретным действиям по сближению, но, чувствуя потребность в нем, провозглашали его необходимость.

22 апреля, воскресенье.

Загородная резиденция премьер-министра Великобритании в Чеккерс

Загородная резиденция премьер-министра Энтони Идена лежала у подножия Чилтерн-хилз в графстве Бакингемшир. Этот почти сказочный на вид замок построил в 12-м столетии среди здешних лесов некий Элиас Остиариус.

Свое название «Чеккерс» замку дали деревья с этим именем, распространенные в здешних местах.

Летописная история имения не велась до середины XVI века. Лишь в 1565 году, когда новый хозяин замка Вильям Хотри взялся за его реставрацию и расширение, появились первые рукописные памятники об истории Чеккерс. Она была богатой.

В годы правления королевы-девственницы Елизаветы Первой Чеккерс фактически стал особой придворной тюрьмой. Здесь коротали свой век неугодные двору диссиденты-аристократы. В специальных камерах замка были, в частности, заключены сестры Грей — Мэри и Джейн — известные противницы Елизаветы I.

С дочкой хозяина Чеккерс бракосочетался в 1715 году внук великого британского революционера Оливера Кромвеля.

Иден счел уместным показать «русским революционерам», гостям его страны — Хрущеву и Булганину, хранящиеся в Чеккерс личные вещи династии Кромвелей. А также дневник великого британского флотоводца адмирала Нельсона, находящийся в коллекции замка.

В годы Первой мировой войны в Чеккерс располагался госпиталь, а после ее окончания премьер-министр страны Ллойд Джордж подписал указ, согласно которому имение становилось загородной резиденцией главы правительства Великобритании. Отныне и навсегда.

Резиденция премьер министра в Чеккерсе

Правда, в годы второй мировой войны премьер-министр страны сэр Уинстон Черчилль отказался работать в Чеккерс. Это было небезопасно из-за частых авианалетов люфтваффе.

Хрущев в гостях у сэра Энтони чувствовал себя превосходно. Был исключительно общителен и многословен, а с Клариссой, супругой Идена, даже немного кокетлив. Булганин, напротив, держался очень сдержанно и скромно. Хозяйка дома была наслышана от сэра Энтони о словоохотливости Хрущева, особенно когда он бывал подшофе. После ужина она спросила сидевшего рядом с ней высокого гостя, когда бутылка стоявшего напротив него хереса заметно опустела:

— Скажите, господин Хрущев, что, ваши ракеты действительно способны преодолевать большие расстояния?

Никита Сергеевич был верен своей прямолинейности и ответил без стеснений:

— Да, сударыня, наши ракеты обладают очень большой дальностью действия и без труда способны долететь до вашего острова и даже значительно дальше.

Услышав эту реплику «Первого», Булганин скривился в улыбке от чувства неловкости перед хозяйкой, но промолчал.

Воскресный вечер Иден и Хрущев провели тет-а-тет. Хрущев не преминул напомнить о первых радио- и телесообщениях по поводу «тоннеля любви», как окрестили журналисты берлинскую операцию англичан и американцев.

Сэра Энтони эти замечания гостя не смущали. Он понимал, с кем имеет дело. Знал, что и сам не привык церемониться с оппонентами. Иден полагал, что политика вообще дело… не слишком чистое. Не мог не согласиться с этим и Хрущев. Но, тем не менее, делал вид, что он привык играть только честно и исключительно в открытую.

Перед сном оба лидера отправились на легкую прогулку. Они шли чуть поодаль, как бы сторонясь друг друга, оставляя место между собой для переводчика.

— Разведка будет существовать до тех пор, пока жива политика, — без тени менторства, спокойно заметил своему гостю сэр Энтони. — Ни вам, господин Хрущев, ни мне без разведки не обойтись. На ее данных строится большая политика. Так стоит ли будничную работу наших спецслужб превращать в повод для шумных пропагандистских кампаний?

Хрущева такой подход английского премьера никак не устраивал.

— Увы, господин Иден, но вы сами подаете нам повод для обидных вам упреков. Позавчера был случай с подводником в Портсмуте. Сегодня — тоннель в Берлине. Друзья друг за другом не шпионят. Только враги. Хотя в деле с тоннелем вы, похоже, стали заложниками американцев. Это же они его строили.

Сэр Энтони без труда уловил намерение своего высокого гостя обвинить Великобританию во враждебной к СССР политике.

— Ну, друзьями, господин Хрущев, вы и сами нас не считаете, — заметил Иден. — По вашей же терминологии, мы для вас — классовые враги, империалисты и эксплуататоры. Не так ли?

— Я приехал сюда не ссориться, господин премьер, — поменяв тон своих высказываний на более дружеский, заявил Никита Сергеевич. — И готовы, между прочим, забыть историю с тоннелем и с вашим подводником, нырявшим под наш крейсер в Порстмутской гавани. Мы хотели бы мирно жить и сотрудничать с вами, а не враждовать.

Идену понравился такой поворот в их разговоре.

— Под этим заявлением охотно подписался бы и я сам, — широко улыбаясь, заметил он.

На том собеседники и согласились.

Ночь в Чеккерс не обошлась без приключений. Хрущев под утро стал бродить по особняку, пытаясь найти апартаменты Булганина. Заблудившись, он забрел в спальню Клариссы, супруги Энтони Идена. Поднялся шум. «Первый» поспешно ретировался в свою комнату.

Нового скандала удалось избежать.

23 апреля, понедельник.

Портсмут,

база «Вернон»

Небо над гаванью взяли в свинцовые клещи тяжелые низкие тучи. Город закрыло мрачной серой тенью. Яркое весеннее солнце, ласкавшее глаз еще утром, к обеду было словно украдено из виду.

Командир базы «Вернон» безуспешно пытался успокоить Бернарда Смита. Тот никак не находил себе места, мотаясь из конца в конец кабинета. Делал повторные запросы по телефону, сокрушаясь по поводу каждой новой минуты, не приносившей долгожданной вести.

— «Бастер», видимо, почувствовал, что обнаружен русскими, и решил уйти подальше от порта, чтобы избавиться от возможного хвоста, — звучали на «Верноне» слова не угасшей еще надежды.

Лейтенант Франклин тоже уже не в первый раз излагал Бернарду Смиту эту щадящую нервы версию. Но прошли уже все возможные сроки, а известий о «фрогмене» не поступало.

Сообщив в МИ–6 о невозвращении Крэбба, Смит хотел организовать специальный расширенный поиск, но получил категорический запрет на проведение поисковых работ от начальства.

«Если Крэбб почувствовал опасность, — повторял как заклинанье, пытаясь успокоить себя, Смит, — то