он вполне мог уйти далеко вглубь бухты. Кислорода надолго ему, наверное, не хватило. Тогда он вынужден был всплыть и добираться до берега вплавь, если, конечно, его не подобрал кто-то».

Внештатная ситуация, в которой Крэбб мог оказаться, требовала от «фрогмена» вполне определенных действий. Вступал в силу разработанный на этот случай четко регламентированный план и соответствующая легенда, подготовленная для подводника.

«Бастер» знал и план, и легенду назубок. Ему надлежало неукоснительно их придерживаться. Не привлекая к себе на берегу ненужного внимания, Крэбб при первой же возможности должен был связаться с «Верноном» и доложить о своем местонахождении.

Но телефон на «Верноне» молчал.

«Может быть, его все-таки взяли в плен русские? — спрашивал себя Смит и тут же возмущался собственным предположением: — Ерунда! Мы бы наверняка стали свидетелями происшествия. Ведь их крейсер лежит перед нами как на ладони».

«А вдруг ему стало плохо в воде? — опять спрашивал себя Берни и снова однозначно опровергал свое предположение: — Нет! Уж кто-кто, а «Бастер» на здоровье никогда не жаловался. Это я в последнее время дышу на ладан, а он всегда был в прекрасной форме, хотя здоровым образом жизни не мог похвастаться: и выпивал, и курил, и диету не слишком соблюдал.

Обсуждался инцидент и в другом месте — на Бродвее, 54–и тоже по поводу инцидента, случившегося утром девятнадцатого апреля. В понедельник в кабинет Джека Истона, одного из замов генерал-майора Синклера, были вызваны главные действующие лица проваленной в Портсмуте операции: Николас Эллиот и Джон Генри.

Ви-Си не скрывал своего недовольства в связи с провалом операции, он не ждал от приглашенных ни объяснений, ни оправданий. Эллиот и Дейвис понимали это и терпеливо молчали. Джон Генри суетливо рассуждал о своей непричастности к провалу операции, тщетно пытаясь уйти от ответственности.

— Я был против кандидатуры Крэбба с самого начала, — уверенно заявил он с порога.

Неуклюжие попытки Джона Генри выйти сухим из воды были немедленно отведены хозяином кабинета.

— Но ведь именно вы, Джон, должны были получить добро на операцию от Майкла Вильямса, — решительно заметил Джек Истон. — И не имели права приступать к реализации вашего плана до его утверждения в Форин-офис. Ну а вы, Николас, обязаны были все это держать под контролем.

— Возражений от Майкла Вильямса не поступало, — пытался объяснить свое поведение Николас Эллиот.

Однако Истон его не слушал. Он понимал, что перед ним стояли, скорее всего, уже бывшие сотрудники СИС, судьба которых зависела теперь никак не от убедительности их оправдательных заявлений. Впрочем, и они это понимали не хуже Ви-Си.

— Боюсь, господа, всех нас ждут большие неприятности, — заметил Истон. — А пока можете быть свободны.

Выставка достижений

23 апреля, понедельник.

Бирмингем,

национальная торговая ярмарка

Поездка советской делегации в Бирмингем была логичным продолжением приема у лорда-мэра днем раньше.

Главной целью посещения этого города было знакомство с экономическим потенциалом послевоенной Великобритании. С руководством крупнейших промышленных компаний страны советские лидеры уже имели возможность познакомиться на приеме в Мэншн-хаус. Теперь в повестке дня было, так сказать, показательное выступление британских промышленников. Они были готовы продемонстрировать высокой советской делегации, что называется, товар лицом — на национальной торговой ярмарке в Бирмингеме.

Средством доставки гостей на выставку хозяева избрали британский самолет «Викерс», а перевозчиком — авиакомпанию ВЕА. Эта компания работала в стране с 1946 года как на внутренних, так и на международных линиях. Она первой взяла в эксплуатацию построенные в Великобритании в 40-е и 50-е годы «Викерсы Викинги», «Викерсы Виконты», «Викерсы Вэнгарды» — целое семейство пассажирских лайнеров малого и среднего радиуса действия.

Британские европейские авиалинии предоставили в распоряжение русских гостей свой лучший в ту пору самолет — «Викерс Виконт 700». Это был четырехмоторный лайнер, развивавший скорость до 520 километров в час и способный перевозить до 40 пассажиров на средние расстояния. «Викерс» вряд ли мог поразить специалистов своими тактико-техническими данными, но он был очень надежен и безопасен, комфортен и, надо добавить, экономичен для перевозчика.

Хрущеву этот лайнер сразу понравился. В полете он то и дело кивал в сторону Туполева:

— Вот бы нам такую машину на внутренние авиалинии!

— У Ильюшина новый самолет не хуже будет, Никита Сергеевич, — отвечал Андрей Николаевич. — Я видел «Ил–18». Знатная машина получилась. Во всех отношениях. Через год-другой будет летать по всей стране и за рубеж.

— А пока нам на допотопном «Ил–14» приходится корячиться. Не самолет, а этажерка какая-то! Слушай, Николай Павлович, — обратился тогда Хрущев к заместителю министра внешней торговли Кумыкину, — хорошо бы нам прикупить у англичан пару таких «летунов». Как думаешь?

— Было бы неплохо, конечно, — заметил в ответ замминистра, — только кто ж нам продаст пару лайнеров? Только если мы закупим приличную партию, ну штук десять-двадцать, тогда, может быть, договоримся. И то − не факт.

После такого ответа Хрущев быстро охладел к собственному предложению.

Аэропорт Элмендон на окраине Бирмингема встретил советских гостей хорошей погодой. Точка прибытия делегации находилась в центре Великобритании. Город имел славу передового технического центра с давними индустриальными традициями: в XVIII веке здесь обосновался центр промышленной революции, а еще раньше, в XIII веке, это было популярное место проведения всевозможных ярмарок.

В ХХ веке Бирмингем стал признанным центром автомобилестроения и металлообработки, ярмарок и выставок.

Как в любом современном мегаполисе с многолетней историей, Бирмингем был слиянием старого с новым. Бараки послевоенных кварталов встречались здесь вперемешку со стеклом и бетоном современных деловых улиц.

Советская делегация после небольшой, но торжественной встречи в мэрии города направилась в национальный выставочный центр — один из крупнейших не только в Европе, но и в мире. Он чем-то напомнил советским гостям Выставку достижений народного хозяйства в Москве — то же обилие экспонатов, тот же размах, только показухи у англичан было значительно меньше. Все, что выставлялось, можно было свободно приобрести в магазинах.

Бирмингем в годы второй мировой стал крупнейшей военной кузницей Великобритании. Как российский Урал, он был вне досягаемости бомбардировочной авиации Геринга. Сюда, подальше от бомбежек, англичане переместили производство боевых самолетов, танков, артиллерии. Бирмингем оказался в годы войны для Великобритании тем же, чем Урал для Советского Союза.

Несмотря на обилие предприятий, город был на удивление зелен. Здесь говорили, что «деревьев в Бирмингеме больше, чем людей». Недалеко от центра города можно было насладиться свежестью знаменитых Ботанических садов. «Дом тропиков», «Дом субтропиков», «Дом Средиземноморья», «Аридный дом» («Дом засухи») — вся эта благодать сосуществовала по соседству с заводами и фабриками на радость жителям города.

— Ты когда в последний раз был в Челябинске? − спросил Туполев