Палач покрасовался ещё чуток, переложил топор поудобнее. Хэкнул – и лезвие понеслось вниз. Я спросил пень, не пропустить ли топор? Как аргумент – толика магии из амулетов. Палач – мастер своего дела, яблоко брызнуло половинами, децимарий схватил и радостно демонстрирует целый пергамент. В лицо ему хохот, зеваки тычут заскорузлыми пальцами. Децимарий оглянулся, уставился тупо на колоду, та лопнута надвое, половинки аккуратно завалились в стороны.

Из толпы засвистели, вокруг смешки и ехидные возгласы.

– Ты что, Бутель, каши с салом с утра переел? На чём рубить теперь будешь?

– А пергамент, пергамент-то цел! Как шуба у свояка, когда его медведь в предгорьях подрал…

Замешательством воспользовался сторонник верёвки, оттирает соперников в стороны, провозгласил громогласно:

– Успокойтесь, люди! Не беда, негодяя повесим!

– Так ведь это, он благородных кровей, полагается голову рубить! – прокричал какой-то законник из толпы. Прежде чем народ подхватил, децимарий воздел длань, пальцы в богатых перстнях пустили по толпе жирные жёлтые зайчики.

– Мы не признаем королей и их право! Он будет повешен, это слово Третьего из Шести!

– Тогда поскорее! – переменился законник.

На лице децимария расплылась улыбка, глянул победно на коллег.

– Будет вам зрелище! Но и закон почтить нужно, сначала обвинения, затем казнь!

– А как же приговор? – прокричал из толпы кто-то новый.

Децимарий осклабился ещё пуще, подмигнул:

– Ну что вы как дети!

Вновь грянул хохот, и я почувствовал, будто вляпался в неимоверно мерзкое. Хочется сжечь город дотла со всеми обитателями! В сердце мрачный огонь, и я всё чётче представляю одно из первых дел для Талисмана.

На запястьях как клешни сомкнулись, руки рывком завернули за спину. Я и глазом моргнуть не успел, как потащили с площади вон, по бокам сопят две те самые ищейки.

Мы вышли за пределы толпы, впереди глухой тупик. Я рванулся изо всех сил – сейчас начнут убивать!

На ухо шепнули:

– Не дёргайся, поговорить хотят и только!

Клешни разжались, я схватился за запястья, на коже след, точно изжёвана. Ищейки попрятали в карманы ручные кандалы необычной работы, похожи на клещи. Из тёмной ниши отделился высокий человек, одет добротно, даже слишком. Взгляд глаз из-под ещё чёрных бровей таков, что заставляет тянуться как новобранцу. В волосах полно седины, с шеи свисает массивная цепь с кулоном. Жестом отослал ищеек за пределы даже их слуха.

Губы, что как тонкая линия, разошлись в усмешке.

– Позволь поблагодарить за Магикус. Да и с колодой неплохо управился! Изящно, изящно!

– Вы… вы маг! – бросил я с вызовом.

– Вижу по лицу, ты всё осознал. Да, я ещё и Третий правитель.

– Н-но, почему? – проблеял я.

От уголков губ правителя побежали вниз горькие складки.

– А что нам оставалось? Магия Чаши Симарина иссякла, и мы не могли больше держать нечисть вдали от стен. Надо было как-то объяснять людям. Ещё вчера купались они в достатке, а иные и в роскоши, объяснять кто виноват. Именно кто виноват, думаешь, их волнуют детали, куда делась магия? Проще было объявить магию злом!

– И преследовать без разбору! – с жаром накинулся я.

– Это неизбежно следует из логики принятого решения, – с каменным лицом ответил правитель.

Я собрался с мыслями.

– Вы позвали меня не душу излить, так ведь? – вкрадчиво спросил я. Правитель рассмеялся:

– Верно. Как ты мог заметить, власть Шестёрки уже не та… да и Шестёрки нет, – проговорил правитель, глядя на удивлённое моё лицо. – Мало кто знает, Второй был тайно казнён за измену, Шестого прикончил ты. Пятый стар и почти выжил из ума.

– Теперь понятно, – проговорил я медленно, – вы на очереди! Что случилось, Первый хочет править единолично?

– Что хочет Первый, знает только он. Это не важно. Важно, чего хотим мы.

– Кто эти мы? И чего ждёте… от меня?

Третий правитель поколебался, продолжил со вздохом:

– Достаточно знать, что мы хотим возвращения короля. Точнее, королевской власти! Джетсет подходит нам… весьма!

– Временно свободный от королевства принц, который претендует и на старые свои земли, – поддакнул я.

– А ты не так глуп в политике, как думает Его Высочество, – заметил правитель. Я вздрогнул. – Наивно считать, что подземные ваши беседы остались не услышаны.

– И всё-таки, я вам зачем понадобился?

– Разумеется, сорвать казнь. Нет, даже не так, сделают без тебя, но я не смогу там быть, подстраховать магией. Ты должен любой ценой сохранить принцу жизнь, не только во время казни, но и… после. Будь рядом! Мало ли что непредвиденное случится.

Я сделал вид, что колеблюсь, позволил жадности дойти до лица.

– А что получу взамен? Только не говорите про сердечную благодарность!

– У нас вдоволь золота, назови цену.

– Пхе, вы отлично понимаете, мне интересна только магия!

Правитель скривился, как лимон съел или даже заморский лайм.

– Ты должен знать, с магией у самих негусто!

– Пожалуй, заберу кристаллы с пиларов. Упакуйте в телегу!

– Ты с ума сошёл! Ни за что! Это последнее, ничего не осталось! Мало тебе что разрушил один! – взбеленился правитель. Подручные-ищейки сунулись было на шум, вернулись обратно по движению брови. Правитель взял себя в руки. – Хотя погубить Шестого, этого кровавого борова, стоило затрат.

Я делаю вид, что так разочарован!

– Что ж, тогда ничем не могу помочь. Разве что, – подсёк я рыбку, – поделитесь секретом пиларов! Как они работают и зачем вообще нужны? Откуда взялись?

Правитель вздохнул, черты лица разгладились. На миг кажется, он спланировал разговор от начала и до конца, и я лишь послушно исполняю роль, ярмарочный петрушка.

– История долгая. Ты ведь помнишь легенду о Симарине?

Я сделал неопределённый жест, мол, продолжайте.

– Эти пилары с того самого храма!

– Так это вы придумали назвать стражу децимариями?

– Верно. Тогда это казалось забавным. Пилары обладают чудесным свойством замораживать, превращать в подобие камня человека, эльфа, огра, любого, на кого настроен пилар, – и возвращать к жизни вновь! Говорят, их изготовили в древности, в попытке продлить жизнь обречённых, пока подоспеет помощь. Ну да ты сам знаешь, как использовали на самом деле!

– И как используете вы сейчас! – бросил я с упрёком.

– К чему обвинения? Тебе пилар сослужил неплохую службу.