целями и военными средствами, как и предполагают реалисты, но в условиях необычайно благоприятной для войны экологии.

Большинство китайских войн были реакцией на натиск варваров, в то время как война, дань и торговля были вполне приемлемыми средствами экономического обогащения. В условиях такой дилеммы мотивы и способности императоров и ханов имели большое значение. Конфуцианство давало неоднозначные сигналы, миролюбивый уклон подрывался требованиями данничества и территориального ревизионизма. Выбор был , на который слегка влиял расизм и в значительной степени такие эмоции, как гордость, унижение, ненависть и, прежде всего, честь. Сунь-цзы и Сунь Бин сожалели о том, что войны были столь распространены. Сунь Бин говорил, что "отвращение к войне - это царский военный инструмент", а "на войну нужно идти только тогда, когда нет другой альтернативы". Понятие геополитической "анархии" имело определенный смысл на севере и западе, но оно усиливалось эколого-социологическим контекстом, и варварское общество само содержало анархические тенденции. Более того, успешные правители вели войны без особых расчетов, зарываясь в ресурсы, чтобы добиться победы любой ценой. Они скорее творили реальность, чем соответствовали ей.

На принятие военных решений большое влияние оказывала внутренняя политика. Войны вели не только сильные правители, но и слабые, стремившиеся доказать свою состоятельность. Фракционность часто приводила к противостоянию более воинственного внутреннего двора с низконалоговым конфуцианским дворянско-бюрократическим классом внешнего двора. Варварские конфедерации возникали, завоевывались, распадались и исчезали. Линия разлома между ними все больше стиралась из-за того, что китайцы разделялись и властвовали, а варвары переходили от набегов к завоеванию территорий и приобретению китайской цивилизации. Две бывшие варварские династии завоевали всю империю, и вторая, маньчжурская Цин, уничтожила оставшихся варваров, ликвидировала аграрно-скотоводческую пропасть и создала единый многонациональный Китай, довольный, консервативный, относительно мирный, с постепенно разлагающейся армией. После этого Китай чуть более века был гегемоном по всему периметру своих границ, а затем подвергся нападению иностранных империалистов, хотя в ХХ веке контрнаступление перешло в наступление со стороны китайских националистов, а затем более решительно - со стороны коммунистов.

Реалистические объяснения китайских войн основаны на анархической геополитике и военно-экономическом расчете. Иногда эта модель работает, но иногда нет. Она не учитывает важные причины войн - экологию, классовую и этническую принадлежность, внутреннюю политику, идеологии, эмоции, благословение мира, переменчивые человеческие компетенции и желания. Главными недостатками бывших варваров были политическая фракционность и излишняя самоуверенность в войне; главным недостатком ханьцев было противоречие между войнами, необходимыми для укрепления их политической власти, и необходимостью сохранить свою политическую власть путем защиты от переворота, что ослабляло армию. Главным макродетерминантом войны был уровень объективной угрозы Китаю, более сильный на севере и западе, чем на юге и юго-востоке. Однако все четыре источника социальной власти, помимо экологической обстановки, помогают объяснить решения императорского Китая о войне и мире.

 

ГЛАВА 7. Средневековая и современная Япония

 

ЧАСТОТА И ИНТЕНСИВНОСТЬ ВОЙН сильно колебались на протяжении истории Японии. Гражданские войны XVI в. и межгосударственные войны XX в. хорошо документированы и в совокупности образуют длительный мирный период. В XVI веке было много "исчезнувших королевств"; более семидесяти политических владений, или даймё, были сокращены, в основном в результате войны, до одного, управлявшего всей Японией. В ХХ веке усиление японского империализма в Азии завершилось Великой Тихоокеанской войной и гибелью Японии.

 

Средневековая война

Как мы видели в главе 2, война в Японию пришла поздно. Двухсоткилометровый морской переход между Японией и азиатским материком сдерживал межгосударственные войны вплоть до XIX века. Тем не менее гражданские войны в Японии продолжались, а в средневековые времена имели место и "прогибные" войны, в ходе которых завоевывались более слабые коренные народы. В период Хэйан (794-1192 гг. н.э.) война, определяемая по стандарту CoW в тысячу погибших на поле боя, происходила примерно раз в десять лет и редко длилась дольше одного сезона. Больше было мелких столкновений (MID) между семьями кланов, группами воинов и периферийными народами. В последующие столетия произошла децентрализация власти. Божественный император и императорский аристократический двор представляли идеологическую власть, но военную власть они уступили сёгуну и его союзникам. Армия "превратилась из призывной, публично обученной военной силы в армию, состоящую из частно обученных и частно оснащенных профессиональных наемников". Эти профессионалы стали известны как самураи, сначала конные лучники, затем вооруженные копьями и мечами, командовавшие частично крестьянской пехотой.

Хотя самураи занимали более низкое социальное положение, чем императорская аристократия, они стали основными носителями военной власти. Начиная с войны Гэнпэй (1180-85 гг.) они доминировали над аристократией. Правопорядок, повседневное управление и сбор налогов на практике делегировались местным владыкам - даймё. Однако земля формально принадлежала императорской и сёгунской власти, которая теоретически закрепляла ее за каждым кланом. После захвата периферийных территорий экология конфликтов на этих замкнутых островах стала не похожа на китайскую. Лишь в редких случаях война могла перекинуться на менее могущественные народы, и поэтому войны между клановыми союзами крупных владык даймё были в основном войнами с нулевой суммой.

В период правления династии Камакура (1192-1603 гг. н.э.) велись активные гражданские войны, а в конце XIII в. были предприняты две попытки вторжения в Японию китайцев из династии Юань. Захватчики уже испытывали трудности при штурме укрепленных японских береговых позиций, когда их флоты были уничтожены штормами. Они отступили, оставив в ловушке юаньские войска, которые подверглись резне. После этого Китай и Япония оставили друг друга в покое вплоть до 1590-х годов. Вооруженная борьба велась только в пределах архипелага, но все время расширялась. В 1550-х годах армии выросли с сотни до пятидесяти тысяч человек, а затяжные войны мешали экономическому росту. Даймё не решили проблему, как прокормить растущее население и обеспечить армию без ущерба для крестьянства. Им было трудно финансировать армии и поддерживать производительность труда крестьян.

Гражданские войны мобилизовали армии, состоявшие из родни даймё, вассальных самураев и пеших воинов-крепостников. Вассалы присягали на верность господину и платили ему налоги, вымогаемые под угрозой применения силы у подвластных крестьян, что является вполне узнаваемым феодальным элементом. Лояльность вассалов часто была расчетливой, и смена верности происходила в результате подкупа или потери уверенности в военных возможностях даймё. Знаменитый самурайский кодекс чести не сильно ограничивал поведение. Воины несли службу и ожидали соответствующего вознаграждения. "Война XIV века преодолевала все современные границы и ниспровергала политические, интеллектуальные и социальные нормы". Карл Пятница опровергает литературные традиции речей перед битвой, договоренностей о времени и месте сражения, поединков между чемпионами, уважительного отношения к военнопленным и гражданским лицам. Вместо этого, по его словам, война была более жестокой, чем в средневековой Европе, из-за отличительных особенностей