руки и немного выдохнул — это не руки старика. Крепкие сухие ладони, сильные пальцы, здоровая кожа без старческих пятен. Мне сейчас точно не больше тридцати, а если повезёт, ещё и меньше. Если повезёт — смешно!

Я подошёл к старенькому выключателю и перевёл рычажок в положение «вкл». Лампочка под потолком несколько раз нерешительно мигнула, затем погасла, но через три секунды окончательно зажглась. Какая-то допотопная керамическая плитка на стенах, душевая кабина, туалет, умывальник, ржавые потёки под трубами, эмалированная миска под раковиной, в которую медленно капает вода из перебинтованного синей изолентой шланга — жить можно!

Я подошёл к зеркалу и на секунду замер, всматриваясь в отражение. Да уж… Свет в ванной предательски мигнул ещё пару раз, но через мгновение разгорелся с новой силой, став чуточку ярче и слегка веселее. Из зеркала на меня смотрел самый обычный молодой японец. На душе стало легче и заметно спокойнее. Жизнь налаживается! Как мало нужно человеку для счастья…

Я повернул вентиль и резко отскочил в сторону — водопроводный кран несколько раз громко чихнул, порциями выплюнув воду вперемешку с воздухом, дёрнулся, порычал для приличия, успокоился и пустил уверенную, толстую грязно-оранжевую струю, наполнив воздух запахом ржавчины.

Я вышел из ванной, оставив воду включённой, пусть сбегает, и двинулся на кухню. Холодильник оказался самым новым предметом интерьера во всей квартире, но и самым грустным. Даже печальнее, чем ржавые трубы. Два яйца, блюдце с маслом и тарелка с рисом — это всё, что нашлось в нём. Но хоть что-то. Лёгкий аристократический английский завтрак, хоть я и сомневаюсь, что это точно он, за пять минут перекочевал в мой желудок, и я вернулся в ванную. Вода в кране уже очистилась, я скинул одежду, залез в душевую кабинку и подставил лицо под холодные струи воды. Горячую здесь то ли не изобрели, то ли посчитали слишком роскошным дополнением к суровой тюремной жизни. В какой-то степени, я с этим даже согласен.

Помылся, привел себя в порядок и вернулся в свою комнату, порылся в шкафу, с удовлетворением отметив, что с одеждой у меня полный порядок, и напялил на себя дежурный комплект — майку, рубашку, синие джинсы и старенькие, но вполне годные кеды. Глянул на часы — без двадцати восемь, пора на работу. Подошел к столу, сгрёб всё своё нехитрое добро, рассовав по карманам джинс, засунул за пояс тетрадку (почитаю на досуге или запишу что-то новенькое туда) и направился на выход. Закрыл дверь на ключ, дернул ручку для верности, огляделся по сторонам в поисках ступеней, и пошёл налево…

Большие зелёные деревья, потрескавшийся асфальт, старые пятиэтажные дома, похожие на бараки, тихие, бесшумные улицы и ни одного проезжающего мимо автомобиля. Только редкие самокаты и велосипеды, чаще всего ржавые и собранные из разных частей — механические, самопальные франкенштейны.

Сначала я не понял, что было не так, а через несколько секунд меня осенило — нет шума автомобилей, нет привычных звуков автострады, городского гула, суеты и спешки, словно время здесь замерло, остановило свой ход навсегда. Символично — временн а я тюрьма. Наверное, поэтому я назвал так это место в своём послании самому себе. А может так называли его местные обитатели. Кстати о них…

Люди. Их было много. Они брели так же, как и я, крутили головами по сторонам, удивлялись и хмурились. Некоторые останавливалась, сбивались в небольшие кучки, знакомились и делились новостями. Хотя, какие тут, к чёрту, новости⁈ Скорее, впечатлениями. Не я один тут такой — без капли памяти… На спектакль для одного зрителя это похоже не было, все потеряшки выглядели вполне естественно. Хотя, свои подозрения далеко откладывать я не буду — слишком всё выглядело необычно и непонятно. Хотел добавить — никогда о таком не слышал, но опомнился и только хмыкнул про себя.

И где мне искать завод? В кроткой записке говорилось, он рядом с домом… Я повертел головой, увидел за макушками деревьев дымящие трубы градообразующего предприятия, и уверенно двинул в их сторону. Было не сложно…

Пять минут ходьбы, я свернул на очередном повороте за длинной вереницей таких же «счастливчиков», и вышел на широкий и длинный проспект, упирающийся в большие ворота и пропускной пункт рядом с ними. Интересно, сколько я уже здесь работаю? Может начать ставить палочки, зарубки в своей тетрадке? А может они там уже есть, нужно будет полистать её до конца, вдруг, найду ещё что-то интересное…

Огромное старое бетонное здание с побитыми стёклами нависало над округой, будто исполин. Очередь через КПП двигалась быстро, словно каждый делал это миллион раз и помнил о каждом этом разе, мышечная память она такая — приложил пропуск к электронному табло, пикнул, кивнул охраннику, нашёл табличку со стрелками и двинул в нужном направлении. Выглядело не шибко сложно и заумно.

Я вздохнул, приложил свою карточку, дождался звукового сигнала и двинулся через турникет, точно так же, как сделала это сотня рабочих до меня. Нашёл свой цех, заглянул в огромные, распахнутые настежь ворота ангара, и зашёл внутрь. Разглядел очередные таблички и двинулся в раздевалку. Нашел шкафчик со своим именем на дверце, переоделся в рабочую робу и побрёл дальше. Остановился напротив большой чёрной доски и принялся изучать распорядок дня, расписание и должностные обязанности. Ни одного тюремщика, ни одного надзирателя, всё на честном слове и на совести. Тюрьма будущего! Всё гениальное — просто.

Десяток имён, напротив каждого краткие обязанности и задания, написанные мелом. Всё коротко, ясно и доходчиво. Тут даже ребёнок не запутается. На мне контроль загрузки металла в доменную печь, наблюдение за стрелочками на табло и датчиками, чтобы не входили в красную зону. Что делать в противном случае, рекомендовалось изучить краткую инструкцию непосредственно на рабочем месте. Справлюсь. Выглядит всё несложно.

Почему-то мне казалось, процесс в сталелитейном цеху будет посложнее. Передача смены, проверка оборудования, контроль на каждом этапе… Наверное, специально упростили всё для таких как мы. С другой стороны — мне на это плевать!

Интересно, а были такие, кто решил никуда не ходить, а остаться дома? На следующий день они проснутся с той же мыслью и снова никуда не пойдут? Так и сдохнут в своей конуре, не понимая, что день ото дня принимают одно и тоже решение, или чувство голода выгонит их на улицу? Естественный отбор во всей красе.

Я немного постоял, ожидая своих коллег, решивших сегодня прийти попозже, если они вообще придут, и двинулся изучать территорию. Кроме двух огромных печей, нашлась гора старого металла,