Только ребятки-то этого не знают. Бурмашина давно уже не гудит, и песочная пелена рассеялась…

Катили они по четким следам, сбегающим с дюны, катили… А следы потихоньку расплывались, сглаживались, становились все легче и незаметнее, а потом и вовсе оборвались. Дальше бычок пошел по воздуху, аки по тверди небесной.

Джип скрипнул тормозами и встал. А Леха повернулся к темноте и шагнул за гребень дюны… Но помедлил, еще раз оглянулся.

Нефтяная площадки и изначально-то была без планировки. Баки, перегонный аппарат, бочки с бензином, нефтяная вышка, сарайчик — все это не там, где положено, а где придется… Теперь же, когда на все это наложился еще и беспорядок суматошного возведения частокола… Брошенная на краю бурмашина и тягач. Сваленные тут и там в штабеля балки, выпиленные из стволов блиндажных дубов. По всей площадке кучки срезанных с них стальных сучков. Где срезали, там и оставили… Сейчас Пупсу и его шестеркам придется вылезти из машины и дальше ножками. Долго бродить между всеми этими кучами, отыскивая нужные следы и соображая, что же он тут делал и куда побежал потом.

Час форы, как минимум. Ну, полчаса-то точно… В машине совещались, но никто не лез наружу, чтобы разгуливать среди бочек с нефтью, штабелей балок и кучек спиленных сучков.

Мотор заурчал громче, и машина сдала назад. «Хамми» повернул и поехал назад в темноту. Леха замер, не веря своим глазам. Надоело в следопытов играть?…

Или отчаялись ребятки? Вообще не поняли, что тут произошло и почему следы вдруг пропали? Решили, что у бычка прорезались крылышки, бычок разбежался — и в небо? Поэтому и следы истаяли. Ну а поскольку летающего бычка им на джипе не поймать, то решили завязать с поисками?

Как они вообще в следах той восьмерки-то разобрались, умники? Случайно повезло, наверно…

Джип вскарабкался по склону дюны, но перед гребнем затормозил. Повернул и пополз вдоль гребня,

Леха склонил голову вбок. Какого черта они делают?…

«Хамми» неспешно полз вдоль гребня дюны. Два ярких луча фар тащились перед машиной, вырывая из темноты песок.

Леха сглотнул. Неужели…

Дюна кончилась, машина сползла по ее краю, чуть повернула — и взобралась на следующую дюну. И поползла дальше по крайним дюнам, огородившим нефтяную площадку.

Леха от души врезал копытом в песок.

И черт бы побрал этих сволочей! Все-таки додумались!

Как следы ни путай, сколько узлов ни накручивай, но если взглянуть на мешанину следов шире, то всегда из этой путаницы выходят два конца. По одному пришел, по другому побежал дальше. Уже перестав путать следы. Туда, куда нужно… Тут главное — додуматься до этого и очертить круг побольше…

Вот как они распутали ту восьмерку? И теперь…

Леха посмотрел под ноги. Следы тянулись в темноту, спускаясь по склону дюны внутрь чаши.

«Хамми» еще далеко отсюда. Ползет неспешно, доползет сюда не так быстро, но через несколько минут доползет. А самое паршивое в том…

Леха стиснул зубы и рванул в темноту, прочь отсюда, прочь от приближающегося бормотания двигателя.

Теперь никакой форы не будет! И больше их следами не запутать. Если сообразили раз, сообразили второй — все, теперь всегда будут так делать. Будут колоть, как жареные фисташки, все попытки запутать их следами. Догонят, и…

…Сумка, радостно звякающая отточенным металлом…

Леху передернуло.

Чертова сумка лысого…

Только и она — еще не самое худшее.

Если повезет, от нее еще можно убежать. Если нарваться на пулю в голову. Местная старуха с косой — неплохая бабка, и мы с ней давно уже на короткой ноге. Вжик — и все, новая аватара.

Вот только не здесь, а в Кремневой долине! Полпустыни назад.

Полпустыни — и полночи! Весь путь до Гнусмаса заново? Не успеть…

…Золотистые волосы, дурашливая улыбка — и отчаяние, затаившееся под озорными искорками в глазах…

Леха стиснул зубы и побежал быстрее. Так быстро, как только мог.

Шум машины за спиной приближался.

Ну нет, сволочи! Не возьмете.

Леха круто повернул влево. Пробежал метров сто по лощинке между дюн и снова повернул. Теперь назад, параллельно своим следам. И снова поворот. Возвращаясь к своим следам метров за сто до того места, где повернул в первый раз… Потихоньку сбавляя шаг. Спешить не стоит, потому что…

Из-за дюны вынырнули фары. На песок упали два длинных конуса света. Край светлого пятна — всего в каких-то десяти шагах! Конусы понеслись дальше. Расплывчатый конец уже далеко слева, а справа — два злых глаза фар…

Леха побежал на них сбоку, разгоняясь.

Вдали от машины конусы света широко рассеиваются, но перед самыми фарами узкие-узкие… Сбоку к ним можно приблизиться совсем близко, и все равно останешься в темноте…

Фары неслись из темноты, словно сами по себе. Только фары и рев двигателя. Наконец-то проступила рама лобового стекла, за ней головы, освещенные огоньками с приборной панели…

Леха рванул изо всех сил, уже не стараясь ступать мягко.

Копыта громко шлепали по песку, даже за ревом двигателя могут услышать. Но теперь это уже не важно. Уже не среагируют. Не успеют! До фар каких-то пара шагов.

Леха прыгнул, подгибая все четыре ноги. Перед глазами промчались фары, рама лобового стекла…

В плечо врезалось зеркало заднего обзора и отлетело прочь, как игрушечное, а Леха нырнул сквозь снятую дверцу — внутрь машины.

Мелькнула лысая голова водителя и тут же врезалась в броневые наросты на груди, в поджатые копыта. Над лысиной вспыхнул нимб, разлетелся призрачными каплями крови, а Леха уже пронесся дальше. На ежик серебристых волос, на удивленно выпученные глаза…

Пупс попытался пригнуться, но поджатые к груди копыта врезали ему в плечо. И вместе с ним Леха вылетел дальше в темноту. Рухнул грудью на песок, перевернулся через голову — в шее хрустнуло и обожгло… Леха взвыл от боли, покатился по песку, ничего не соображая. Сквозь шею протянулся жгут боли, перед глазами мелькают звезды, песок, снова звезды… Уткнулся мордой в песок и остановился. В шее справа ужасно болело — но живой, кажется. По крайней мере, в Кремневую долину не выкинуло. Вокруг по-прежнему пустыня. Леха поднял голову. Джип укатил дальше метров на пятьдесят и остановился. Некому больше жать на педаль газа. Фары били в склон начинающейся дюны, и песок перед машиной стал белым экраном, на котором чернел абрис машины.

А слева от джипа — вполне человеческий силуэт.

— Эй? — позвал Крыс, вглядываясь сюда. — Шеф?

Стоит живой и целехонький, над головой нет даже намека на нимб.

Леха скрипнул зубами. Водителя задавил сразу, Пупса выбил из машины вбок, а этого… Даже не зацепил, похоже. Как ехал на заднем сиденье, так и поехал дальше! Кажется, вообще не понял, что произошло?