непрерывно обстреливается артиллерией, бомбардируется дронами, временно выступающими в качестве фронтовой авиации, а также регулярно прощупывается штурмовыми отрядами.

У боевых платформ Захара ограничено ночное видение — у платформ отключены встроенные тепловизоры и иные продвинутые средства наблюдения за полем боя, но никто не запрещал им использовать отдельные тепловизоры, а также решения, встроенные в технику.

Платформы Захара также используют ствольную самоходную артиллерию и РСЗО, но здесь, к чести Праведной Армии, всё неплохо. Большая часть самоходной артиллерии врага выведена из строя, так как в городе она была ограничена в мобильности и не могла реализовать своё преимущество, поэтому артобстрелы идут в одни ворота. Это не значило, что у боевых платформ не осталось никакой артиллерии, но, тем не менее, преимущество есть.

Правда, недостаточно качественно замаскировавшиеся или недостаточно мобильные батареи Праведной Армии больно бьются вражеской авиацией. Атакует она из-за пределов поля боя — по утверждённым правилам у Захара есть условный ударный авианосец, недосягаемый и неуязвимый.

Ещё одно условие — с каждым прошедшим днём у сухопутных войск врага будет нарастать дефицит боеприпасов, так как рандомизатор условий постановил, что склады противника подорваны диверсантами. Если Праведная Армия не возьмёт этот город в течение тридцати дней, на город начнут сбрасывать боеприпасы и вооружение.

Но рандомизатор сработал также и в минус Леви — он постановил, что из-за сбоев с производством, у сухопутных войск не будет разведывательных дронов, поэтому Леви приходилось пользоваться авиаразведкой, которую без шуток могут сбить вражеские истребители, а также сухопутные решения.

Зенитно-ракетные комплексы и истребители-перехватчики Праведной Армии не позволяют врагу осуществлять беспрепятственную бомбардировку, но эпизодически случаются налёты, корректируемые вражескими разведывательными дронами.

Каждый день этого штурма даёт Леви и старшему командующему составу солидные порции ценной информации, а также на практике обучает младший командный состав действиям в условиях, ничем не отличающихся от боевых.

Лучшего обучения и не придумаешь — Леви гордился своей идеей.

На фоне загрохотала артиллерия. Это утюжат концентрирующиеся силы противника.

Целей нынешней концентрации сил Леви не понимал, но собирался узнать их потом, после того, как они возьмут город — Захар обещал за это поощрение в виде пленных платформ, которые расскажут об ошибках, допущенных Леви и его командирами. Ничего не даётся просто так, поэтому победы, как и в реальных войнах, будут давать преференции, а поражения наносить ощутимый ущерб.

В случае провала этой операции, рандомизатор станет суровее в отношении Праведной Армии, ну или мягче в отношении к вооружённым силам Захара. Это тоже случайная характеристика, иллюстрирующая превратности судьбы на войне.

Зашипела радиостанция.

— Что там у Дэвиса? — спросил Леви.

— Сейчас, — ответил радист.

Получение разведданных теперь очень медленно, точность их не всегда высока, но сейчас это не имеет острой критичности, так как враг засел на ограниченной площади.

Только вот Леви прекрасно понимал, что это им сейчас, можно сказать, повезло, а ведь во время встречного боя на местности с ограниченной видимостью отсутствие разведывательных дронов сродни смертному приговору, если у противника они будут.

— Майор Дэвис на связи.

— Говорит генерал-полковник Леви. Со своим соединением выдвигайся в квадрат Л-15, сразу же после отработки свечками.

«Свечками» у них заведено называть неуправляемые реактивные снаряды, очень отдалённо напоминающие своей формой восковые свечи. Леви они ничего подобного не напоминали, но прозвание прижилось.

— Принято, товарищ генерал-полковник, — ответил майор Дэвис.

Леви сейчас играет роль командира штурмовой бригады, поэтому лично командует действиями боевых соединений уровня бригады — в условиях реальной войны это будет не его уровнем. Командовать штурмовой бригадой должен полковник или генерал-майор, но сейчас особые обстоятельства.

— Докладывает наблюдательный пост № 17! — сообщил радист. — Противник готовит авиаудар! Запускают управляемые ракеты!

ПВО должно отработать по ракетам, а если повезёт, то и по самолётам. Последнее — вряд ли, потому что авиация врага наносит удары из зоны недосягаемости доступных Леви средств противовоздушной обороны.

На фоне загрохотали взрывы. Удар наносится массированный, ставящий целью преодолеть «пропускную мощность» наземных ПВО. Дрожь земли становилась всё ближе и ближе.

— Наземные силы противника пришли в движение! — сообщил радист.

— Соединения Улиса, Вилкинсона и Зампелы… — начал Леви.

Тут потолок бетонного бункера обрушился, Леви откинуло в стену, в левой руке и левой ноге вспыхнула острая боль.

Мир погрузился во тьму и единственное, что подтверждало существование Леви — это боль в конечностях, а также холод в груди.

Он попробовал пошевелиться, но не смог сделать ни единого движения. Его завалило.

Скорее всего, противобункерная ракета. Вероятно, платформы Захара вычислили местонахождение бункера командования и затеяли массированный обстрел и мнимую контратаку только ради того, чтобы достать верховное командование. А там и контратака может стать настоящей…

Леви не знал, сколько времени провёл наедине со своими мыслями, может, несколько часов, может, день, но потом он начал слышать звуки копания, а затем кто-то коснулся его правой ноги.

Несколько раз порода оседала — его грудную клетку прижимало куском бетона.

Наконец, спасатели докопались до бетонной плиты и сняли её с Леви.

— У тебя нет гранат? — спросила появившаяся голова платформы.

— Нет, — ответил Леви.

— Это хорошо, — произнесла боевая платформа.

— Что происходит? — поинтересовался Леви.

— Конфликт официально закончился разгромом штурмовой бригады Праведной Армии, — сообщил ему робот. — Сейчас мы вытащим тебя и отправим в лагерь для военнопленных.

— Много погибших? — спросил Леви.

— Не менее четверти от штатного личного состава, — ответила платформа. — Ваш президент доволен итогами испытаний.

— Доволен? — удивился генерал-полковник, уже смирившийся с тем, что он бывший.

— Ваш провал был признан результатом критически слабой подготовки личного состава к боевым действиям против эквивалентной по мощи и технической оснащённости армии, — ответил искусственный солдат. — Тем не менее, мы понесли сравнимые потери в условной живой силе и технике. Даже несмотря на стратегические просчёты командования, офицеры на местах выполнили свой долг до конца и нанесли врагу весь доступный им ущерб.